Открытие Хазарии

Если датировки гибели Настырского поселения и других покинутых населением укреплений [8, с. 172] правильны, то противниками славян и русов могли быть только авары, контролировавшие земли кутургуров (западной ветви болгар), от Карпат до Дона. В 631 г. авары подавили восстание кутургуров, остатки коих объединились с утургурами в 633 г. Когда же последние в 656 г. потерпели поражение от хазар, то болгары разбежались – кто на Каму, кто на Дунай, кто в Италию, а бывшие земли кутургуров были заселены тиверцами и уличами.

Все эти события никак не уменьшили мощи аваров, которые «примучивали дулебов», т. е. господствовали в степях восточнее Карпат. Упадок Аварского каганата наступил в 800– 809 гг. после того, как они проиграли войну с франками, а после этого рокового десятилетия началась хазарская агрессия на запад.

Такова «связь времен» или «логика событий». Антский или Полянский племенной союз, включивший в себя россомонов, возник как восточнославянский этнос вследствие пассионарного толчка II в. одновременно с Византией и вместе с ней вступил в акматическую фазу, закончившуюся победой над жестоким врагом – аварами, после чего славяне распространились до берегов Черного моря. В отличие от Византии Полянский этнос пережил кризис перехода из фазы в фазу благополучно, так как он получил неожиданное, но весьма полезное подкрепление.

Надо учитывать, что Русский каганат был изолирован от стран, имевших письменную географию: Хазарский каганат отделял его от мусульманского Востока, Болгарский – от Византии, Аварский – от Германии. Вот почему сведения о русах IX в. были столь неполны и отрывочны. И вот почему немецкие авторы IX в. могли спутать забытых россомонов со шведами: те и другие были скандинавы, хотя предки россомонов еще в I – II вв. покинули свою родину.

Еще в X в. современники описывали русов и славян как два разных этноса, выступающих, как правило, совместно. Значит, здесь была ситуация, похожая на ту, которая сложилась у тюрок и хазар, за одним, весьма важным, различием. Тюркюты принесли пассионарность хазарам, а россомоны и славяне были при встрече и контакте равно пассионарны, ибо сложились в ареале единого пассионарного толчка.

Теперь несколько слов о викингах, о коих есть столько превратных суждений, что надо избежать недоразумений. В IX в. в Скандинавии перенаселения не было, так как свободных фиордов и теперь много, хотя людей стало больше. Формация там была общинно-первобытная, и конунги являлись выборными племенными вождями. До IX в. скандинавы еле-еле отстояли свою землю от натиска лопарей, пока не загнали их на крайний север, в тундру. Викингами называли тех людей, которые не желали жить в племени и подчиняться его законам. Слово «викинг» носило тогда оскорбительный оттенок, вроде современного «пират, бандит». Когда юноша покидал семью и уходил в дружину викингов, его оплакивали как погибшего. И действительно, уцелеть в далеких походах и постоянных боях было нелегко. При этом викинги не обладали большей физической храбростью, чем остававшиеся дома, физическая смелость южных народов часто превышает мужество народов северных, но это не пассионарность, а другой поведенческий признак: не агрессивность, а способность к адекватной реакции, обычно проявляющийся при самозащите.

Викинги боялись смерти, как все люди, но скрывали этот страх друг от друга, наедаясь перед битвой опьяняющими мухоморами. Современные им арабы бросались в атаку трезвыми, но неукротимые в опьянении викинги сминали и арабов, и франков, и кельтов. Особенно ценили они берсерков (подобных медведю), т. е. людей, способных перед боем впадать в истерическое состояние и с огромной силой крушить врага. После припадков берсерки впадали в глубокую депрессию до следующего нервного срыва. В нормальных условиях берсерков не терпели. Их заставляли покидать села и удаляться в горные пещеры, куда остерегались ходить. Но в отрядах викингов берсерки находили себе применение. Иными словами, пассионарность делает яростными даже не очень храбрых людей. Значит, викинги были людьми несколько отличного от прочих скандинавов склада. Обладая высокой степенью пассионарности, они были нетерпимы для малопассионарных норвежцев, которые предпочитали сидеть дома и ловить селедку. Поэтому пассионарная часть популяции отпочковывалась от основной массы народа и погибала на чужбине. Зато норвежские, датские и шведские воины-пассионарии разнесли славу своей ярости по всей Европе и вынудили ее обладателей защищаться.

Хазары и норманны

Хотя викинги по рождению были скандинавы или прибалты, но они не были представителями своих народов. Пассионарный толчок вызвал этническую дивергенцию. Юноши, покидавшие родную страну ради Гренландии или Нормандии, зеленого острова Эрин или берегов лазурного Средиземного моря, образовывали самостоятельные этнические консорции, иногда погибавшие, но иногда торжествовавшие победу. И поскольку они были рассеяны по всей Европе, встреча их с иудео-хазарами была предрешена. А характер ее был определен тем историческим фоном, на котором она произошла. Источников, освещающих эту страницу истории, нет; следовательно, опять нужно окинуть взглядом расстановку сил, чтобы уловить хотя бы общее направление развития событий.

Как было показано, уже в IX в., после фактического раскола церкви, Византия стала восточным царством, изолированным от всех соседей, превратившихся сначала в соперников, а потом во врагов. Связанная постоянной войной с Болгарией и безуспешными попытками удержать Южную Италию от натисков арабов, Византия не могла активно противодействовать усилению хазарских царей, вследствие чего православие потеряло свои позиции в Дагестане и на Северном Кавказе, с трудом удержавшись на Южном берегу Крыма.

Попытка Карла Великого создать суперэтническую христианскую империю германцев на Западе, подобно тому как на Востоке существовала аналогичная империя греков, была небесперспективна, но растущая пассионарность в IX в. опрокинула это грандиозное сооружение, как если бы это был карточный домик. К 888 г. осуществилась «территориальная революция» [56, с. 247], т. е. появились этносы, называемые О. Тьерри «нациями»: бретонский, аквитанский, провансальский, французский, бургундский, итальянский и немецкий, причем последний состоял из субэтнических «племен» саксов, франконцев, баварцев, швабов (алеманы) и тюрингов. Все они тратили силы на борьбу друг с другом и поэтому очень плохо сопротивлялись нападениям арабов и норманнов. Для хазар они не были опасны.

Зато хазарские иудеи были опасны для Франции, так как, приезжая с большими деньгами в Прованс, они покупали покровительство короля и вельмож и защиту от преследований со стороны духовенства и народа. Ожесточение с обеих сторон росло. Иудеи сохранили больше остатков древней образованности, нежели французы, и поэтому побеждали христиан в диспутах, возникавших по поводу Ветхого Завета. Пропаганда их имела успех. Молодой монах из Алемании принял в 847 г. иудаизм, женился на еврейке, уехал в Испанию и там возбуждал арабов к преследованию христиан. Галльские епископы жаловались, что иудеи покупают рабов-христиан и заставляют их исполнять иудейские обряды, что они похищают христианских детей и продают их мусульманам, что иудеи, по ненависти к своим соперникам, помогают мусульманам и норманнам, открывая им ворота осажденных городов, и что они называют свинину «христианским мясом», на что христиане очень обижаются [9, т. V, с. 487—488].

Трудно сказать, что в этих обвинениях было справедливо, но для нас важно другое: взаимные ожесточение и неприязнь между аборигенами и иудеями на Роне грозили французам теми же последствиями, которые имело еврейское проникновение на Волгу. Прованс легко мог превратиться в подобие Хазарии, тем более что воинская сила берберов, охотно нанимавшихся в войска соседних стран, была не меньше, чем у хорезмийцев. Но для этого, кроме больших денег, нужно было время, а его-то и не хватило иудеям. Почему? Это мы увидим ниже.

А пока обратим внимание на то, что договоренность между хазарскими иудеями и язычниками норманнами имела место. «Повесть временных лет» сообщает, что в 859 г. «варяги из заморья» взимали дань с чуди, славян, мери и кривичей, а хазары – с полян, северян и вятичей. Если учесть общеевропейскую расстановку сил, то текст наводит на размышления.

В 860 г. киевские русы напали на Константинополь и чуть было не взяли его. Если бы они действительно были подданными хазар, то это не могло бы не вызвать хазаро-византийского конфликта, а вместо этого хазарский каган в этом самом году принял миссию св. Кирилла и позволил ему крестить язычников у себя в столице. Кирилл совершил путешествие в самой мирной обстановке, из чего следует, что Русь, воевавшая с греками, никак не была связана с хазарами и их правительством.