Открытые сны Раскаяние
Шрифт:
— Привет. Надеюсь, ты к теще в Иркутск не улетел?
— Здрасьте, Павел Федорович, — ответил Семен. — Нет, а что?
— Похоже, у нас будет работа.
— Да вы что! — воскликнул он. — Кто это? Что умеет? Когда начинаем?
Профессор усмехнулся, его сотрудники были такими же одержимыми работой, как и он сам.
— Не торопись. При встрече обсудим. Звоню предупредить, чтобы ты был готов.
— Я готов, — с жаром ответил он и, понизив голос, продолжил. — Я сам хотел вам звонить. Помните девушку- эмпата?
— Помню, — Павел Федорович насторожился. — И?
— Вчера она звонила мне.
— Почему
— Я же с ней связывался со своего телефона. Так вот. Она сказала, что после процедуры чувствительность к эмоциям других начала снижаться, а недавно совсем пропала. Очень благодарила и хотела навестить нас с тортиком.
Профессор задумался и сбросил звонок, забыв попрощаться. «Неужели прибор отнимает их способности? Или это произошло само собой, и мы не имеем к этому отношения? Надо выяснить».
— Илюша, ты ел? — сквозь сон он услышал голос мамы и усилием воли заставил себя проснуться.
— Нет, заснул, — хрипло ответил Илья и закашлял.
— Отец смотрит сериал, пошли на кухню.
Илья потянулся и достал из-под кровати телефон. Сообщений не было. Это означало лишь одно — телефон Ярославы до сих пор выключен, иначе пришло бы оповещение о том, что «абонент появился в сети». Он встал и подошел к окну. Черноту зимнего вечера разгоняли уличные фонари и фары проезжающих мимо дома машин. Часы показывали десять минут седьмого.
— Где же ты? — прошептал он и почувствовал тяжесть в районе солнечного сплетения. — Надеюсь, с тобой все хорошо.
Он вспомнил, как уверял ее однажды:
— Не слежу я за тобой! Я просто боюсь.
— Чего ты боишься? Что я с другим встречаюсь за твоей спиной? — Ярослава раскраснелась и на глазах стояли слезы.
— Я боюсь, что тебя обидят, — тихо ответил он и склонил голову. — Ты такая хрупкая.
Она в очередной раз простила. Они до полуночи занимались любовью, а потом принесли в кровать фрукты и кормили друг друга, вспоминая забавные случаи из детства. Илья в этот раз не все ей сказал. Больше всего на свете он боялся потерять самое ценное — ее любовь. Поэтому тайком подслушивал разговоры, читал сообщения и почту Ярославы.
Перед посторонними людьми Илья представал брутальным и агрессивным прожигателем жизни. Он не скупился раздавать оплеухи, устраивать пьяные разборки и наказывать тех, кто, по его мнению, слишком выпячивал свое богатство. Однако какой он настоящий, под защитными масками и придуманными образами, знали только мама и Ярослава.
— Тебе две или три котлеты положить? — спросила мама, когда Илья осторожно опустился на старый табурет.
— Две. А отец уже ужинал?
— Да. И знаешь, что он сказал?
— Что? — равнодушно спросил он и подцепил вилкой горошину из консервной банки.
— Чтобы я больше мяса готовила для тебя. Спортсменам, мол, надо много белка есть.
Илья хмыкнул и недоверчиво покосился на маму.
— Врешь ты все. Он меня ненавидит.
Мама стукнула его прихваткой по голове, наклонилась и зашептала:
— Не говори ерунды! Он тебя любит. Просто не знает, как правильно показать. Никто нас не учил воспитывать детей.
— Но ты-то правильно показываешь, — также шепотом возразил он.
Мама улыбнулась и прижала его голову к своей груди.
— Конечно. Я же
мама.Ярослава шагала вдоль ручья, облизывая камешек со вкусом клубники. Константин плелся сзади.
— Вспомнила еще одно отличие сна от комы, — подала она голос.
— И что же это?
— Во снах нет запахов и вкусов. Я не могу понюхать цветок, например. Хотя нет, понюхать я могу, но ничего не почувствую.
— Как думаете, почему так?
Она остановилась и задумалась.
— Не знаю. Может, потому что сон короткий в отличие от комы.
— Да? — удивился Константин. — Мне казалось, что всю ночь.
— Нет, это не так. Сон — как обрывок фильма. А иногда, как фотография. Кто-то вообще не видит снов, а кто-то несколько за ночь. У моих родителей через стенку живет тетя Роза. Ей под семьдесят. Так вот, эта тетя Роза видит от пяти до двадцати снов за ночь. Притом, что почти все они любовные.
— Бурная молодость была у тети Розы? — улыбнулся он.
— Да нет. Сериалы смотрит с утра до вечера.
Константин подобрал три камушка и начал ими жонглировать. Ярослава прислушалась, в палате кто-то тихо переговаривался.
— Вы говорили, что запоминаете сны, которые видели.
— Да. К сожалению, это так. Особенно плохие страшные сны. Находиться в чужом сновидении не то же самое, что смотреть фильм в кинотеатре. Иногда все происходящее настолько реально, что я забываю, что сплю.
Константин побросал камешки, и те запрыгали вдали.
— Вы можете рассказать самый страшный сон? — спросил он, но взглянув на погрустневшую Ярославу, тут же замахал рукой. — Я не настаиваю. Простите, не хотел вас расстроить.
Она кивнула и провела рукой по волосам. В пятилетнем возрасте она увидела сон, который мучил ее до сих пор. Ярослава многое бы отдала, чтобы навсегда стереть его из памяти.
— Говорят, что нужно проговорить проблему, чтобы найти решение. Попробую, вдруг станет легче…Под нами на третьем этаже жила семья: муж, жена и две девочки. Я не помню, как их зовут, а может, и не знала. Мы с ними не общались. Девочки были старше, поэтому не дружили со мной. Они все время были на улице. Повзрослев, я поняла почему. Просто дома им было невыносимо, родители много пили. Я увидела сон их отца, от которого до сих пор мороз по коже.
Ярослава посмотрела на Константина. Тот застыл и не сводил с нее глаз.
— Гораздо позже я научилась контролировать «хождение», и теперь сама решаю чей сон смотреть. И смотреть ли вообще или остаться в темноте. Но тогда, я вынуждена была находиться там, куда попала. Это была их квартира. Грязная, захламленная, с порванными обоями.
Она глубоко вздохнула и продолжила:
— Он стоял с ножом. С длинным мясницким кровавым ножом. На полу лежала его жена. Он наклонился, взял ее руку и принялся отделять от тела, кромсая по суставу. Я помню, как закрыла глаза и кричала. Но сон был длинный, наверное, пару минут. В том возрасте я не могла отделить реальность от сна, поэтому испытала настоящий шок и панический ужас. Утром, вся в слезах, я рассказала родителям об этом. Папа даже сходил к ним домой, чтобы удостовериться, что соседка жива. Вот после этого случая, они решили продать квартиру и переехать в отдельный дом, недалеко от нашего городка.