Открывашка и пробой

Дамы обернулись и наградили Укупника гневными взглядами. Ему было все равно:

— Три верных шлягера у нас есть, если все пойдет плохо — это на три альбома. Альбомов из одних хитов не бывает, — пояснил для меня так, будто мне не все равно. — Один шлягер пропихнет и альбом, и концертную программу. Но простата и красота имеющегося репертуара дают надежду на долгую жизнь коллектива — в этом стиле у нас пока никого нет, а значит народ будет слушать. В самую платежеспособную и респектабельную аудиторию бьём, Андрей! — весело мне подмигнул. — А еще и фольклор! Где фольклор, там государственная поддержка!

Бизнес-план вовсю разрабатывается! Мы погрузились в автобус, и Аркадий Степанович обосновался в передней его части, принявшись расспрашивать бабушек и худрука о личном, тут же формируя «творческие образы»:

— Нет, «инженер» не подойдет, Антонина Юрьевна! Поющий фольклорные песни инженер — это же нонсенс! Запоминайте: с этого момента вы — доярка, передовица сельскохозяйственного производства. Звание героя труда мы вам задним числом выбьем…

На подъезде к деревне, аккурат к моменту окончания асфальта, что вызвало пренебрежительные усмешки иностранцев — типа у самих везде все хорошо! — Тимофей ожил и тихонько меня предупредил:

— Готовься.

— К чему? — спросил я.

— К чему угодно. И ты готовься, — добавил для жука-дипломата.

— Защита — высший приоритет, — ответила всегда готовая Гриша.

— Мне домой, да? — вздохнув, догадался Лёха.

— Как пойдет, — поморщился КГБшник.

— Готовиться? — уточнил маленький оборотень.

— Не вздумай! — придавил его взглядом Тимофей. — Если что-то необычное начнется — убегай.

— Я не трус, — насупился пацан.

— Конечно нет, — терпеливо кивнул КГБшник. — Просто если полезешь, можешь нашим планам помешать. Это — не трусость, а доверие старшим товарищам и разумное поведение. Понял?

— Понял, — кивнул просветлевший Лёха и осторожно спросил. — А почему у Гриши «защита — высший приоритет»? Она необычная, да?

— Очень необычная, — подтвердил я. — Но пока секрет.

— Ладно, — вздохнув, смирился он.

Глава 29

Автобус стыдливо провез нас лесным проселком, откуда не было никакой возможности посмотреть на родную деревню, и, оставив Укупника и бабушек обсуждать будущее ансамбля, мы выбрались на вновь появившийся у синих металлических ворот с табличкой «Агрохолдинг „Липкинский“, ИП Евгеньев», асфальт. Местный кулак, получается — скупил вон те покрытые почти созревшей пшеницей и картофельной ботвой поля до самого горизонта, выстроил на окруженной забором территории элеваторы-сушилки-хранилища, машинно-тракторную станцию и вон там, слева, удручающе близко к Чулыму, здоровенные коровники.

Выглядело все это добро очень пристойно — блестела нержавейка, бетон не успел потемнеть от времени, по полю бодро тарахтел спёртный нами трактор… Твою мать!

Красующийся церемониальной катаной на поясе Самый Важный япошка хмуро глянул на трактор и что-то пробубнил на японском. Один из троих его подручных достал из внутреннего кармана пиджака телефон-«раскладушку» и начал набирать номер, а другой на корявом русском спросил:

— Многоуважаемый потомок древнего рода Акира-сама просит поинтересоваться, кто продал вашему агрохолдингу не подлежащий экспорту трактор «Тип-672»? Мы будем очень признательны вам за имена предателей, посмевших поставить собственные интересы выше подписанного императорской рукой приказа.

Они что, не поняли? Слава богу! С другой стороны — кто сможет запомнить все ворованные тракторы? А вот приехал этот мужик на ЭКОНОМИЧЕСКИЙ форум, поэтому его вопрос логичен и понятен. Ну и как вообще в нормальную голову может прийти идея воровства японских тракторов в Сибирь? Ладно бы в приграничных районах. Да и не успела бы японская система отреагировать и прислать специально озабоченных этим вопросом людей — с момента, когда Тимофей пожег япошек и камеры, прошло всего три дня.

Жириновский укоризненно посмотрел на меня (а я-то что? Все вопросы к взрослым!) и отбрехался стандартным:

— Разберемся.

Ворота агрохолдинга открылись, и оттуда вывалились улыбающиеся оборотни во главе с Геннадием Петровичем, который держал в руках каравай. Сопровождающий Ординария шепнул что-то на ухо хозяину, и имперская часть делегации синхронно схватилась за кресты, начав читать хоровую молитву. Среди япошек тоже нашелся «опознаватель оборотней», и фашисты демонстративно отвернулись от «приветственной делегации».

Владимир Вольфович с явным удовольствием откусил кусок каравая и подтянул меня к себе, приобняв за плечи:

— Спасибо, что за Андреем приглядели.

Получивший почти нотариально заверенное свидетельство о родстве народ тут же уменьшился вдвое — оборотни спешат поделиться со своими радостной новостью.

— Мы — за вас, Владимир Вольфович, — заявил Геннадий Петрович.

— Спасибо, сынки, — одобрил Жириновский. — Мы тут сами разберемся.

— Расходимся, — велел физрук, и оборотни разошлись по территории агрохолдинга — типа работать.

Мы прошли внутрь и направились к овощехранилищу. По пути губернатор Лебедь вещал:

— Агрохолдинг «Липкинский» — частная инициатива предпринимателя Евгеньева. Выкупив кусок никому не нужной земли, он превратил ее в настоящую житницу. У Евгеньева хорошая команда, среди которых есть даже селекционеры — благодаря им удалось вывести сорт картофеля, который даже в наших суровых условиях дает урожайность в двадцать восемь с половиной тонн на гектар.

Лысый церковник что-то пробурчал на испанском.

— Многоуважаемый Ординарий Рауль интересуется возможностью приобретения семян у уважаемого предпринимателя Евгеньева.

— Именно к предпринимателю мы и направляемся, — кивнул Лебедь.

Интересно, будет «комиссионные» за посредничество просить? Или положены по умолчанию? Добравшись до двустворчатых металлических ворот с врезанной в левую створку дверью, постучали и зашли в залитое лампами дневного света, шумящее вентиляцией, пахнущее землей помещение. Картошка начиналась в паре десятков метров от нас. Нифига себе урожай!

Встретил нас, к моему удивлению, староста Владимир Ильич. Он и есть ИП Евгеньев? Дверь за нами закрылась, и губернатор скомандовал:

— Крути гостей.

Из-за куч картошки и из-за ящиков справа и слева резко вылетела толпа «военных» оборотней. Степан с Тимофеем и остальная охрана тоже не тратили время даром, скрутив ближайших «гостей». Это же обычные люди, ну какая от них угро…

Мой пиджак внезапно полыхнул, я заорал и начал пытаться его снять. В следующую секунду меня окутала теплая, приятная, зеленая слизь, моментально погасившая пламя. Протерев лицо, я похлопал глазами на вытирающую губы салфеткой Гришу.

— Безопасно, — пояснил жук-дипломат.