Откуда берутся дети?

— Да, вы правы. Загадывать — дело неблагодарное. Но к Ваньке это никакого отношения не имеет. И ещё… я хочу, чтобы вы были готовы к тому, что первое, что я сделаю — усыновлю его. Он будет Говоровым. Не хочу, чтобы от Старкова у него даже отчество осталось. Поэтому всё дальнейшие жизненные неурядицы… если не дай бог что-то случится, Ванька будет переживать с моей фамилией.

Степнов всерьёз задумался.

— И Ксюша согласна?

Андрей упёрся локтем в дверцу машины.

— Я ей говорил об этом, но давно. Сейчас пока такого разговора не было. Но он будет и очень скоро. Для меня это важно.

Ванька постучал в стекло, Андрею пришлось отступить на шаг от машины, чтобы посмотреть на него, а мальчик скорчил смешную рожицу. Говоров погрозил ему пальцем, но рассмеялся. Повернулся к Степнову, хотел попрощаться, но вдруг продолжил:

— Я его не из-за Ксюши люблю, Михаил Сергеевич. А просто люблю. И вашу дочь и вашего внука. Их вместе и каждого в отдельности, поэтому… Я разведусь. Надеюсь, что скоро. Хотя, говорить, что это будет просто, не буду.

Степнов молча смотрел на него, хмурился, но не сильно, обдумывал услышанное.

Андрей костяшками пальцев побарабанил по стеклу машины, а когда Ванька отодвинулся, открыл дверцу.

— Поехали домой, мама заждалась уже нас.

Мальчик протянул к нему руки, и Говоров вынул его из машины.

— Бабушка дала ватрушку?

— Дала, — кивнул Андрей и снова повернулся к Михаилу Сергеевичу. — До свидания?

— Пока, деда! Я вечером позвоню!

— Хорошо, — Степнов поцеловал внука в щёку и вдруг хлопнул Говорова по плечу, вполне дружелюбно. — Потом договорим, — пробормотал он и, проследив за тем, что Андрей как следует пристегнул ремни безопасности на детском кресле, пошёл к подъезду.

— Вот так вот, — закончил Говоров и с довольной улыбкой глянул на ошалевшего от новостей и важных событий, Дениса.

— Мда… Он что, на самом деле, увидел тебя и папой назвал?

Андрей кивнул.

— С ума сойти. А я, между прочим, тогда ещё тебя предупреждал!

— Да ладно тебе. Думаешь, я сам этого не понимал?

— А Светка?

— А Свете я не нужен. И сомневаюсь, что раньше нужен был. Хотя, это ещё стоит прояснить.

Денис отвернулся к окну и почесал за ухом. Говоров, по всей видимости, всем происходящим в его жизни был доволен, и что-то ему доказывать бессмысленно. Да и надо ли? Да и прав таких у него, Горского, кажется, нет.

Полез в бардачок.

— Что ты там ищешь?

— Леденец! Взял и отнял, жмот!

Вернувшись с деловой встречи, закрылся в своём кабинете и покопался в стопке документации, которая скопилась за один — всего лишь один день! — его отсутствия на рабочем месте. Разбирал бумаги, проглядывал беглым взглядом, а сам всё чаще косился на телефон. С томлением посматривал, потом подумал о Ксюше, и вдруг стало безумно стыдно за себя. Опять испугался, что ли? Снял трубку и набрал номер жены. Мысленно повторил про себя приготовленные заранее доводы, пока ждал соединения, но его ждало разочарование. Вежливый голос Светы предложил ему оставить сообщение и пообещал обязательно перезвонить. Говоров чертыхнулся и телефон выключил. Выжидал больше часа и снова набрал номер, но опять же нарвался на автоответчик.

К концу рабочего дня терпение кончилось. Даже разговор с Ксюшей не успокоил. Она ему рассказывала про покупки, а он старался говорить спокойно, чтобы она не почувствовала его раздражения. Делиться негативными впечатлениями ещё до того, как важный разговор состоялся, не хотелось. Ксению заранее расстраивать не хотелось.

В конце концов, не выдержал, и после включившегося звукового сигнала, едва сдерживая душившее недовольство, проговорил:

— Свет, куда ты пропала? Я весь день не могу до тебя дозвониться! Перезвони мне срочно, есть разговор. — Помолчал и добавил для убедительности: — Серьёзный.

Оставалось ждать, но от нетерпения даже трясти начало. В очередной раз набрав номер жены и услышав автоответчик, зло нажал на рычаг и, подумав секунду, набрал номер родителей. Мама ответила почти сразу. Голос звучал приветливо и легко.

— Здравствуй, милый. Как твои дела? Ты мне несколько дней не звонил.

— Извини, мамуль. Я занят был.

— Ну конечно. Ты всегда занят. Ты становишься таким же трудоголиком, как твой отец.

Андрей откинулся на кресле и расслабленно улыбнулся.

— Но ты же его вылечила от этого, мамуль.

— Ну конечно, — шутливо заворчала она, — как будто такое возможно. Лучше расскажи мне, что у тебя нового. Что в Москве?

Говоров кашлянул в кулак и смущённо замолчал. Пытался сообразить, как поступить. И пришёл к выводу, что с матерью торопиться не стоит.

— Много нового, — уклончиво ответил он. — Мама, а ты не знаешь где Света? Я весь день до неё дозвониться не могу!

— Света… — мать заметно замялась, тянула время, и Андрей поневоле насторожился.

— Что?

— Да ничего, — тут же отозвалась она. — Ты не волнуйся.

— Мама, я не волнуюсь, просто мне срочно нужно с ней поговорить. Срочно, понимаешь?

— А что у тебя случилось? — в свою очередь забеспокоилась Людмила Алексеевна.

— Ничего страшного. Я тебе расскажу… После того, как поговорю со Светой.

— Я не люблю, когда ты говоришь загадками!

— Мама, ты знаешь, где она или нет?

— Она просила тебе не говорить. Она сюрприз тебе хочет сделать.

— Какой ещё сюрприз? — Говоров выпрямился в кресле и напрягся. — Я не люблю сюрпризы!

— Этот тебе понравится, — убеждённо проговорила мать.

— Мама, чем она занимается? Скажи!

Людмила Алексеевна выдала томительный вздох, а Андрей поднажал:

— Мама!

— Вот что ты делаешь? Я же ей обещала… — и шёпотом, словно Света могла её подслушать, заговорила: — Она в Нью-Йорке. Улетела позавчера, у неё там важная встреча. Сказала, что ты очень обрадуешься, когда узнаешь, что она…

— Всё, мама, дальше мне неинтересно.

— Что значит неинтересно?

— Она тебе звонит? Скажи ей, чтобы немедленно — слышишь? — немедленно включила телефон. Мне не до её сюрпризов.

— Андрюша, да что случилось?

Говоров помолчал, потом сказал:

— Извини, мама, но я сначала поговорю с ней. Так нужно.

— Ты ведь ни во что не влез? Скажи мне!

— Нет, мама, успокойся.

— Успокойся… Сначала разволновал меня, а теперь просишь успокоиться. Что за манера, Андрей?