Откуда и что на флоте пошло

Прошли считанные минуты, и «взятые» рифы заметно уменьшили площадь парусов брига. Теперь уже кораблю не грозила опасность от внезапно налетевшего шквала.

Так использовались боцманские дудки на кораблях русского флота. И сейчас еще, когда хотят собрать личный состав, шутливо говорят: «Свистать всех наверх!».

Подавать сигналы дудкой — особое искусство. Для этого ее надо взять в ладонь правой руки, прижав шарик, а затем, полусогнув над ним пальцы, сильно подуть в трубку. От дутья и манипуляции пальцами над отверстием шарика дудка меняет тон свиста — от мягкого и глубокого до пронзительно резкого и высокого. Всего существует до 15 различных мелодий, которые трудно изобразить какими-либо нотными знаками. Мелодии эти, как и многие флотские традиции, передаются из поколения в поколение моряков показом и на слух.

В прежние годы младшим флотским чинам (унтер-офицерам, боцманматам и боцманам) дудку вручали в пожизненное владение. Она была как бы эмблемой их власти и получила название «боцманской».

В романе «Капитальный ремонт» Леонид Соболев писал: «Немыслим Российский военный корабль без дудки. Всякое приказание на корабле предваряется дудкой. Приказание, отданное вахтенным начальником или старшим офицером, птицей летит по кораблю, гонимое свистком дудок из люка в люк, из кубрика в кубрик, пока не отыщет тех или того, к кому оно относится. В матросе же выработан условный рефлекс: свист дудки заставляет его насторожиться и ждать приказания, которое сейчас будет произнесено... Немыслим Российский военный корабль без дудки. Ритмическим подсвистыванием ее дают темп тяге снастей: резким, нарастающим свистом ее — выгоняют сон из людей по утрам в подмогу горну, особыми переливами — соловьем — команду собирают к полуденной чарке вина, долгой замирающей трелью приветствуют поднимаемый и спускаемый кормовой флаг...».

Отданное приказание покрывалось свистом и трелью дудок, после чего младшие командиры повторяли («репетовали») слова командира громким и ясным голосом без изменений и дополнений.

Исстари и по сей день живет боцманская дудка на наших военных кораблях. 15 мая 1948 г. приказом № 64 Главнокомандующего Военно-Морскими Силами было введено в действие пособие «Сигналы на морской дудке». Документ причислял морскую дудку к средствам внутренней связи и определял 16 различных сигналов, подаваемых ею. Часть из них: «побудка», «передаточный», «на завтрак», «на обед», «на ужин», «большой сбор» («все наверх!»), «аврал», «вызов смены на вахту», «подвахтенные вниз!», «подъем (или спуск) флага» — предварялись командой, подаваемой голосом. Другие сигналы: «тали нажать!», «пошел (выбрать) тали!», «завернуть (лопарь, швартов)!», «травить (лопарь, швартов)!», «раздернуть!» — выполнялись без подачи команд голосом.

Для облегчения изучения и практического воспроизводства все сигналы изображаются графически, наподобие нотного письма, но при этом вместо пятилинейного используется трехлинейный «нотный стан». Все сигналы изображаются на трех горизонтальных линиях комбинацией условных обозначений: длинная черта — постоянный, непрерывный звук; ряд коротких тире — прерывистый звук; ряд маленьких кружков — трель. Звуки высокого тона нанесены выше средней линии, низкого — ниже ее, а знаки, изображенные наклонно от верхней и нижней частей этого своеобразного «нотного стана», означали затухающий и нарастающий по силе звук. Для определения продолжительности звука или паузы между звуками горизонтальные линии разделяются на равные отрезки вертикальными линиями. Это пособие во многом способствовало сохранению доброй флотской традиции — сопровождать подаваемые команды сигналом боцманской дудки. И очень жаль, что сегодня у нас на флоте нет подобного пособия. Конечно, теперь, когда с главного командного пункта во все уголки боевого корабля команды передаются мощными динамиками, боцманскую дудку трудно назвать «средством внутренней связи». Но ведь ею по-прежнему снабжается младший командный состав кораблей флота, находящийся при исполнении вахтенной либо дежурной службы на верхней палубе или в «низах». Другое дело, что теперь боцманская дудка не более чем простой аксессуар дежурно-вахтенной формы одежды, и все реже и реже можно услышать правильно поданный ею сигнал. Но что правду таить — вид дудки под вырезом матросской форменки рождает в сердце моряка чувство грусти по утраченным традициям.

И нынче можно видеть дудки на груди у ассистентов знаменосца и старшин, идущих в строю в первой шеренге.

И кажется, что милые сердцу всех моряков боцманские дудки никогда не уйдут из нашего флота.

ЧЕСТЬ МУНДИРА

В глубокой древности, до возникновения наемных армий, каждый мужчина, способный носить оружие, был воином и выходил на поля сражений или на боевых кораблях в море в том платье, которое носил постоянно. Однако необходимость даже издали отличать свои войска от неприятельских уже тогда привела к стремлению иметь одежду определенного цвета или по крайней мере отличительные знаки.

Начало форменной одежде войск было положено в древнегреческом городе-государстве (полисе) Спарте. Для своей военной одежды спартанцы ввели ношение коротких плащей красного цвета, чтобы кровь, текущая из ран, была менее заметна и не смущала малодушных.

В русской армии еще до петровских реформ одеяние воина считалось признаком его достоинства. Едва ли не первостепенной наградой была одежда. В 1469 г., например, устюжане за мужество, проявленное в сечах, получили от Ивана III триста сермяг и бараньих шуб, удобных для ратных походов.

Принято считать, что единообразный военный костюм, призванный различать иерархию военнослужащих и рода войск, появились в армиях Западной Европы уже в XVI в., а в России — с созданием первой постоянной армии — стрелецкого войска. В середине XVI — начале XVIII в. стрельцы одевались в мягкие суконные шапки, отороченные мехом (в бою заменялись шлемами), длиннополые кафтаны красного цвета, высокие сапоги и вооружались пищалями, бердышами и саблями для рукопашного боя.

Петр I, создавший регулярные армию и флот России, ввел для них и единообразное обмундирование. Русский морской костюм состоявший в основном из элементов голландской морской одежды, — широкополые шляпы, короткие штаны белого или зеленого цвета, чулки и однобортные куртки-бостроги из грубошерстной ткани серого или зеленого цвета — появился с созданием регулярного флота в 1696 г. Но это касалось только матросов и других нижних чинов. Однако официально введены эти первые предметы морской формы одежды были лишь 10 февраля 1706 г. Морские офицеры при Петре I строго регламентированного и утвержденного Адмиралтейств-коллегией мундира не имели. Офицерские кафтаны оставались самых различных расцветок и обшивались золотым галуном, причем узор придумывал сам владелец кафтана. Ширина галуна и его протяженность не ограничивались. Особенно роскошным были мундиры у адмиралов, украшавших свою одежду золотым канительным шитьем и мехом соболей, а шейные платки — бриллиантами. Первоначально на флоте единообразную форму одежды имели лишь офицеры и солдаты абордажных команд, то есть морские солдаты (так называли тогда морскую пехоту), у которых было обмундирование армейских полков. Интересно, что первым гвардейским полкам — Преображенскому и Семеновскому — единственным в русской армии был пожалован белый кант, сохранившийся в их форме на обшлагах рукавов и воротников мундиров на долгие годы.

Этот цвет служил для гвардейской пехоты памятью ее участия в первых морских операциях Петра.

Первоначально нижние чины нашего флота должны были сами заботиться о своей одежде, приобретая ее за деньги из получаемого жалованья, которое вследствие этого увеличивалось прибавкою 1 рубля на бостроги и на штаны. Неудовлетворительность такого способа обмундирования сказалась весьма скоро. Нижние чины, получив жалованье, одежды себе не приобретали, и многие из них, как было отмечено в 1705 г. в одном из приказов русского адмирала К. И. Крюйса, ходили в наготе. Для устранения этого нарушения Крюйс предлагал начальствующим лицам удерживать из жалованья нижних чинов деньги для покупки необходимого платья. В 1709 г. были установлены вычеты на мундир в размере 25 копеек с рубля получаемого жалованья, за которые нижним чинам выдавались «шапки, бостроги, штаны, чулки и чирики (башмаки)», а в декабре 1710 г. были определены количество и качество мундирных вещей и сроки их носки. Каждому матросу на два года полагалось: «по паре бострогов со штанами из парусного полотна (канифасных), по паре бострогов (из серых сукон) со штанами, по паре башмаков с пряжками, по паре чулок, по две рубахи с портами, по шапке или по шляпе, а служащим в морских батальонах (вероятно, сверх обыкновенной обмундировки. — В. Д.) полагалось еще на три года по кафтану и по камзолу со штанами».

Положение 1710 г. осталось без перемен до 1718 г., в котором последовало несколько частных изменений в количестве, качестве и сроках носки мундирных вещей. Однако по причине недостатка сумм случалось, что нижние чины не всегда исправно получали положенное им обмундирование. В значительно лучшем положении были «гребецкие команды царя и знатных особ», личному составу которых полагалось дополнительное обмундирование. Причем флагманам предоставлялось право выбирать цвет и форму карпучи (то есть шляпы) матросам по своему усмотрению: «кто как похочет». Царские (и знатных особ) гребцы отличались особенною щеголеватостью и изяществом костюма. Так, например, в 1722 г. царским гребцам раз в пять лет выдавалось «по бострогу зеленому, со штанами; по бострогу тиковому, со штанами; по карпучу зеленому, по колпачку бархатному черному с кистями золотыми, по три рубахи из макарьевского полотна, по две рубахи из голландского полотна, по одному бархатному галстуку, по три галстука кисейных, по одному парусиновому кафтану с подбоем серого сукна, по штанам парусиновым, по две пары башмаков, по две пары чулок (в том числе по одной гарусных красных, по другой шерстяных васильковых)».

В начале XVIII в. во многих армиях, в том числе в русской, появился термин мундир, который имел собирательный характер всего военного обмундирования и снаряжения, принадлежавшего офицеру или солдату. Существовало даже выражение построить мундир, означавшее приобретение вообще всей форменной одежды, оружия, амуниции и т. д. В конце XVIII в. этот термин уже определял лишь верхнюю одежду военнослужащего, причем стало общеупотребительным более широкое толкование термина «мундир» — как понятия, включавшего в себя особые требования морального кодекса военнослужащего, носившего мундир.

Трудно сказать, но, может быть, именно в этот период и возникло хорошо всем известное выражение «честь мундира», лучше сказать понятие, которое воплотило в себе этот моральный кодекс.

Между тем в быту мундир всегда считали принадлежностью парадной формы одежды.

Заготовкой и раздачей мундирных вещей до 1720 г. заведовало Адмиралтейство, для чего в 1716 г. была учреждена особая «мундирная» контора; с 1720 г. «строение мундира» было передано в главный комиссариат, а в 1724 г. оно снова было предоставлено Морскому ведомству и поступило в ведение Адмиралтейств-коллегий.