Откуда ты знаешь

Было темно, и они были пьяны. Для кого-то легко было бы попасть в беду, даже утонуть, и этого бы никто не заменил. И Чак слышал, что акулы приближаются к берегам в ночное время. Океан был заполнен ими. И вода была холодной.

А Блэр была такая худая, даже после преодоления своей “проблемы”. Она будет чувствовать холод намного сильнее остальных.

– Блэр, подожди, - закричал он.

Но прежде, чем он смог догнать ее, она уже разделась.

Он только мельком увидел ее прежде, чем она погрузилась в воду, но этого было достаточно, чтобы заставить его забыть на мгновение, что у него когда-либо был друг по имени Нейт Арчибальд.

Он оказался в воде с другими, большинство из которых смеялись и хихикали друг с другом. Чак, однако, был полностью сосредоточен на Блэр, которая поплыла немного дальше.

Она смотрела на лунный свет, казалось бы, потерявшись в своих мыслях и криво улыбаясь.

– Ты… - Чак сделал паузу, ища прилагательное, которое выражало бы, как он переживал за Блэр Волдорф.
– Удивительна, ты знаешь это?

Блэр насмешливо улыбнулась.
– Я иногда думаю, что ты единственный кто так считает, Басс.

– Нейт не знает, как хорошо провести время.

– В отличие от тебя.

– В отличие от нас, - поправил Чак.

Блэр прекратила смотреть на луну и повернулась к Чаку.

– Некоторые люди думают, что я скучная.

– Некоторые люди думают, что веганизм дает им экстрасенсорные способности.

– Серена была веселой.

– Не для меня.

– Не думай, что я - педантичная зануда, которая выделяет специальным цветом каждый новый абзац в своей тетрадке.

Чак придвинулся поближе к Блэр, понизив голос до еле слышного шепота.
– Уолфорд, если бы ты действительно была такой девушкой, ты бы не стояла сейчас здесь голой.

Блэр посмотрел вниз на своё тело с удивлением, как будто она не понимала, что разделась. В темноте и под водой ничего особенного не было видно, лишь неопределенные формы и безупречная кожа цвета слоновой кости.

Тогда Блэр обратила внимание на тело Чака, понимая, что он тоже раздет. Она могла видеть его грудь и руки. Его руки были не такими мускулистыми, как у Нейта, но они выглядели сильными и крепкими, и Блэр внезапно захотела провести пальцем по ним. Его волосы на груди торчали в разные стороны, и она задавалась вопросом, смогла бы она своим языком заставить лежать их прямо. Она могла, вероятно, использовать свой язык также и на его сосках, которые в настоящее время словно сжались от холода или чего-то…

Блэр замерзал, поскольку понимание расцветало перед ней.

– Я пьяная, - прошептала она в ужасе.

Чак усмехался.
– Неплохо, да?

– Ты должен помочь мне, - зашипела она, хватая его за руку.

– Ты говоришь о той «помощи» что может вызвать проблемы между мной и моим лучшим другом?
– зашептал Чак в ответ, спрашивая себя, чтобы он сделал, если бы она сказала: да.

Блэр шлепнула его по руке.

– Ой, - выругался он, потирая свою руку.
– В какой помощи ты нуждаешься?

– Ты нужен мне, чтобы вернуться на пляж и одеться, но так, чтобы никто не увидел меня голой.

– Есть идея, которая сможет помочь в выполнении этой невыполнимой миссии?

– Нет. Я пьяная, помнишь?

Чак думал в течение минуты. По правде говоря, он действительно не хотел, чтобы другие парни из команды Нейта видели Блэр голой в воде или когда она выходила бы.

– Это просто,- сказал он ей.

– Ты просто должна оставаться в воде, пока другие не выйдут и не зайдут в дом.

– Но я уже замерзла, - захныкала Блэр.

Чак чертыхнулся.
– Ну, тогда мы им поможем.
– Он ускорил выход Из и Кэти из океана, а следовательно остальные ребята тоже пошли следом.

После того, как Блэр заставила Чака закрыть глаза, пока она выходила на берег и надевала свою одежду, он помог ей вернуться в комнату на шатких ногах. Это было странной сменой ролей, как правило, это она заботилась после вечеринок о том, чтобы он оказался в своём номере.

– Ты действительно думаешь, что я веселая?
– спросила Блэр, когда они подошли к ее двери. Его рука была обернула вокруг ее талии, чтобы придерживать ее, и когда она повернулась, ее рот был всего в дюйме от его.

Он посмотрел ей в глаза.
– Милая, ты настолько веселая, что я не думаю, что это может быть хорошо для меня.

Блэр выгнула брови.
– Ты любишь вещи, которые не хороши для тебя, - прошептала она хрипло.

– Да, - пробормотал Чак, приближаясь к ее губам.

– Вы, ребята, вернулись, - сказал Нейт благополучно, открывая дверь своей комнаты.
– Вам лучше добраться до кроватей и поспать. Вы будете чувствовать себя довольно паршиво через несколько часов.

Блэр уже повернула ручку своей двери и проскользнула внутрь.

На следующий день предсказание Нейта оказалось верным. У Чака было нереально похмелье. Похмелье Блэр усугубилось гриппом, вызванным плаваньем ночью.

Она лежала и стонала в подушку, когда Чак навестил ее утром.

– Я лучше пойду, позову Нейта. Скажу ему, что ты не вернешься на пляж в ближайшее время, - сказал Чак.

Именно тогда Нейт постучал в дверь.
– Не впускай его, - зашипела Блэр, когда Чак сказал «Входите».

– Почему?- спросил Чак Блэр.

– Я не хочу, чтобы он видел меня всю сопливую и пятнистую.

– О, правильно, забыл, что я единственный у кого есть такая привилегия, - Чак направился к двери прежде, чем Блэр попала в него подушкой.

У него и Нейта была беззвучная беседа снаружи.

– Он вызывает врача, - сообщил Чак Блэр, несколько минут спустя.
– Он сказал, что хочет отменить игру со своим отцом и остаться ухаживать тут за тобой.

Блэр снова застонала.
– Я не хочу, чтобы он оставался тут со мной.

– Твое лицо не пятнистое.

– Дело не в этом. Он будет раздражать меня и самодовольно говорить о том, что был прав, потому что купание нагишом было плохой идеей. Я не хочу терпеть это. «Я тебе говорил»» будет звучать весь день. Это задержит мое выздоровление.

Чак ухмыльнулся.
– Посмотрим, что я смогу сделать.

Полчаса спустя, он вновь появился с простым тостом и новостями, что Нейт уехал, чтобы сыграть в гольф со своим отцом. Чак решил остаться дома. Он позаботится о своём похмелье, а не о Блэр, настаивал он, рассуждая сам с собой.

Однако следующие несколько дней дома он провёл с ней, сидя дома, пока она продолжала болеть.

Это был справедливо, думала Блэр, ведь она составляла ему компанию бесчисленное количество раз, когда ему было плохо.