Отличница для профессора

Помогаю ей подняться, обнимаю за талию, спускаюсь к упругим ягодицам, вспоминая, как восхитительно ей идут классические юбки. Мм, моя конфетка.

— Егор-р-р, — тянет протяжно, то и дело всхлипывая и впиваясь ногтями в шею.

— Сейчас, маленькая моя, сейчас.

Подхватываю, вынуждая ее по инерции обхватить себя ногами за талию. Прижаться снова к напряженному до предела члену. В глазах мутнеет, когда прислоняю ее к стене и под протяжный стон припадаю к губам.

Она такая сладкая, такая манящая. Сколько бы я ее ни любил, все, абсолютно все, как в первый раз. Я растворяюсь в ней, теряюсь. Люблю до умопомрачения.

Прокладываю дорожку горячих поцелуев от шеи к груди, пальцами ласкаю твердые соски. Такие манящие, желанные. Скольжу языком, обвожу ореолу, наслаждаясь стонами своей малышки. Ее тонкие ручки зарываются в мои волосы и притягивают к себе, умоляя не останавливаться. Пальцами другой руки считаю позвонки, придерживаю ее, когда выгибается дугой, предоставляя свою грудь в мою власть. Сдается. Подчиняется. Но вот только даже не представляет, какую власть имеет надо мной.

Отстранившись, снова забыв обо всем, припадаю к ее губам в немыслимом желании получить страстный поцелуй, отчего она еще больше начинает тереться об мой член и без того напряженный до предела за несколько минут.

Точкой не возврата становится ее раскрепощенность. Подчиняясь инстинкту, она начинает скользить по мне вниз вверх, крепко вцепившись ногтями в плечи.

— Юля-я-я, — рычу, кусая шею, понимая, что еще немного и кончу.

— Пожалуйста, — стонет, почти хнычет жена.

От ее слов, таких нежных и нужных, которые готов слушать бесконечно, припадаю к груди. Сжимаю зубами ее твердый сосок и под жалостливый всхлип оттягиваю, всасываю, целую. Ее руки опускаются на шею, скользят по напряженным плечам, все это сопровождается под аккорды нарастающего оргазма. Проводя открытым ртом по ее ребрам, опускаюсь на колени, раскрывая ее для себя. Пальцем скольжу по влажным складочкам, постепенно погружая его внутрь, языком скольжу по клитору. В ушах стоит шум, полностью поглощая мое сознание.

Как? Как я могу без нее существовать? Никак! Она — моя жизнь!

От накативших ощущений, безжалостно сводящих нас с ума, она нетерпеливо двигает бедрами, насаживаясь на мой язык.

— Что ты хочешь, Юль? — интересуюсь хрипло, поднимая на нее затуманенный взгляд и продолжая входить в нее пальцем.

— Тебя, — протягивает, откидываясь головой на кафель и прикусывая нижнюю губу. — Немедленно.

— Сейчас, сладкая моя, — усмехаюсь и снова опускаюсь к ее лону, жадно всасывая клитор.

Не проходит и минуты, как чувствую ее стремительное приближение к оргазму. Ускоряю темп, жадно посасываю клитор, периодически играя с ним языком и возношу ее до небес.

— Егор-р-р, — стонет и расслабляется в моих руках, опуская голову на мое плечо.

Приподнимая за подбородок, заглядываю в затуманенные глаза и улетаю. Смотрю как завороженный на зеленые глаза, на покусанные губы и румянец, так сводящий с ума.

— Люблю тебя, — шепчу в губы, припадая к ним нежным поцелуем.

Глава 5

Егор

Сегодняшняя пара длится чертовски долго и невероятно скучно. А все из-за того, что в журнале напротив фамилии Беляевой стоит “Н”, блять. Ее просто нет.

Видите ли, семейные обстоятельства, с которыми, кроме нее, никто не справится.

Понимаю. Принимаю.

Звонок звенит неожиданно, заставляя студентов заголосить в один голос и зашуметь учебными принадлежностями. Сука, как же хочется рявкнуть, чтобы они были тише. Да нельзя.

— Егор Константинович? — звучит писклявый голос брюнетки с твердой четверочкой, которую она каждый раз выставляет напоказ.

— Слушаю, — произношу безразлично, продолжая складывать в стопку листы с тестами.

— Когда я могу пересдать тест? — Мне кажется, или декольте стало откровенней?

— В среду. — Спокойно отвожу взгляд, понимая, что все это ерунда, недостойна моего внимания. — В 14.00. Будет переписывать группа К—24, Вы можете присоединиться к ним.

— А может, все-таки тет-а-тет? — Склонившись над столом и проводя кончиками пальцев по галстуку, томно шепчет в губы студентка. Как ее там? Абрамова или Абрасимова. Неважно!

— Что Вы себе позволяете? — рявкаю, резко отбрасывая ее руку в сторону и вставая с места.

Сумасшедший дом какой-то. Не иначе. Я многое пойму от студенток, желающих получить зачет, но раздвинуть ноги перед преподавателем? Извините, но это верх морали.

— Простите, но что в этом такого? — мямлит, смотря на меня из-под опущенных ресниц.

Действительно, а что в этом такого?

— Вы серьезно? — шиплю, сверля ее разгневанным взглядом и сжимая кулаки от злости.

— Абсолютно! — Гордо задрав подбородок, продолжает: — Студентке Беляевой, значит, можно так зачеты получать, а мне нет? Чем я хуже этой замухрышки?

Абрамова или Абрасимова стоит, покрывшись краской и пыхтит как ежик. По тому взгляду, каким она пылает в меня, можно точно сказать — она уверена в своих доводах.

— Все не так, как вам кажется, — пытаюсь сменить тему, да вот только…

— Я видела, как она покидала аудиторию вся растрепанная, а через несколько минут и вы вышли.

Смотрю на нее, прищурив взгляд, и не понимаю, кто ее укусил. Неадекватное поведение для представительницы прекрасного пола на лицо, мать его.

Да только мне что со всем этим дерьмом теперь делать? Я прекрасно осознаю, что это мой косяк. По всем фронтам мы в заднице. Однозначно.

Молчу.

— Интересно, а что скажет ваша жена, узнав, что вы спите со студенткой? — Здесь бы впору рассмеяться, да только перед глазами всплывает картинка разъяренной фурии с секатором в руках. Э, нет. Жена меня точно прибьет.

— Думаю, будет правильно, если жена об этом не узнает, — смотрю на студентку, намекая, что зачет получит без проблем. Даже ножки не придется раздвигать.

— Все тесты, зачет и экзамен! — сложив руки на груди, строго заявляет.

— Договоримся, — соглашаюсь, протягивая руку для зачетки.

Глава 6

Егор

— Егор Константинович? — окликает ректор, в пустом от студентов коридоре.

Десять минут назад началась пара, а мне до тошноты не хочется на ней находиться. А все из-за настроения, которое с раннего утра желает лучшего. У Сережки зуб разболелся, ходил и хныкал все утро. Пришлось срочно звонить на работу и отпрашиваться с первой пары. Конечно, его бы могла отвести к детскому стоматологу жена, но он боится. Потому что Юля плачет сама, когда видит детские слезы. В общем, пришлось отправить ее по своим делам, а самому заняться сыном.