Отмеченные лазурью. (Трилогия)

Конец и Камушек, которому Говорун все время передавал рассказ хайга, в ужасе посмотрели друг на друга.

— Он же не оправится после этого, не сохранит рассудка!

— Спасибо, что сказал, а то я сам этого не знаю! — буркнул Ветер. — Никто пока не повредил ему больше, чем было сделано вначале. Но Грива должен давать ему следующие дозы «крови героев», вплоть до отмены приказа. Это наказание по приговору суда Круга.

«Как долго они намерены продолжать это? Это же чудовищно! Он ужасно страдает! Почему они такое с ним делают?!» — Камушек сорвался с места и заметался по комнате из угла в угол, грызя ногти.

Ветер-на-Вершине следил за ним угрюмым взглядом.

— Почему? Хороший вопрос. Видно, потому, что Ночной Певец уже сейчас, будучи дурным щенком, лучше большинства из них. Они завидуют ему и боятся, что станет, когда он сделается еще сильнее, обретет это, как его там… влияние. — Слово «влияние» хайг выговорил как проклятие. — Я же слышу, о чем шепчутся по углам. Этот ребенок — второй Бурон, а тут еще он ни в грош не ставит все их установления и порядки. Вот кто-то и решил, что лучше получить послушное оружие, чем опасного конкурента. Они его сломают. Через десять — пятнадцать дней он согласится на все. Будет Клинку башмаки целовать, лишь бы не возвращаться в камеру.

— Я повторю ему, — пробормотал Конец, подбородком указывая на метавшегося товарища. — И его это явно в восторг не приведет.

* * *

— Ты наверняка понимаешь, что делаешь? На островах нет дворцов. Ешь там то, что поймаешь, а одеваешься в то, что сам сошьешь, — вполголоса говорил Гриф Победному Лучу Рассвета.

— Я очень хорошо стреляю из лука, — возразил Искра. — Ты можешь не волноваться, с голоду я не умру.

— Мы надеемся, ты и с нами поделишься своей великолепной добычей. Быком там, львом, мантикорой, белочкой… — съязвил Змеевик.

Так они перешучивались, идя втроем по дороге от моста к набережной. На плечах ребята несли удочки. И никто не обращал на них внимания — ну, собрались трое молоденьких магов порыбачить, вполне привычное зрелище в этом городе. Приятели уселись на деревянном мостке на бережку, помахивая босыми ногами над зеленоватой водой. Забросили удочки, но глаза их внимательно следили за пристанью, где стояли пришвартованные корабли. Особое внимание привлекал длинный узкий корабль охраны, называемый в просторечье «водяным змеем». Его вытащили в сухой док, чтобы просмолить борта.

Ребята советовались, что-то едва бормоча себе под нос и стараясь делать вид, будто их не волнует ничего, кроме рыбы. А впрочем, клевало очень даже недурно — Змеевик, будучи сыном, внуком и правнуком рыбаков, прекрасно умел подбирать наживку, так что вскоре на дне корзинки уже трепетало и било хвостами несколько чешуйчатых пленников.

Наконец внимание заговорщиков привлек не слишком большой двухмачтовик, на палубе которого находилось несколько человек команды, выполнявших обычную работу, которую делают, когда судно стоит в порту. Кораблик выглядел маневренным и обихоженным. На стене палубной надстройки красовалась нарисованная огромная оранжевая бабочка.

— О, вон тот, смотрите, — тихо проговорил Змеевик. — Две мачты, да еще видны отверстия для весел. Сразу ясно, они готовы ко всякому, что бы ни случилось.

— И он достаточно большой, чтобы выйти в океан, — добавил Луч, внимательно разглядывая корабль. — И два орудия у них имеются. Малого калибра, но все же лучше чем ничего.

— То есть нам подходит. Луч, ты поговоришь с капитаном.

— А почему я? — буркнул Искра, возражая исключительно для порядка.

— Потому что у тебя обувь получше, — ответил Наблюдатель.

— А какое значение имеет тут моя обувь?!

Луч с раздраженной миной закатил глаза, а потом посмотрел на свои сандалии, стоявшие рядышком на помосте. Обувь как обувь, он не видел в них ничего особенного, только менее потертые, чем у его товарищей.

— Очень большое. Это я тебе говорю как человек опытный. Сверху ты можешь надеть сплошной бархат да золотое шитье, но если у тебя на ногах будут неподходящие башмаки — никто с тобой говорить не захочет, — очень серьезно сообщил Гриф. Луч с подозрением поглядел на него. Гриф любил придуриваться, и иногда трудно было понять, когда он шутит, а когда — нет.

Когда три скромно одетых парня появились у трапа, работавший там моряк поначалу даже не обратил на них никакого внимания.

— Нам нужен шкипер, — произнес парень с длинными волосами, связанными на затылке.

Моряк невольно глянул на его обувь — очень приличные сандалии со шнуровкой из цветной шелковой тесьмы. Только потом он заметил лазурный шарф.

— Это я, — сказал моряк. — Чего вам надо?

— Он врет, — спокойно произнес уверенно державшийся высокий парень с красивым лицом. Моряк почувствовал себя не в своей тарелке: и у этого молокососа тоже был лазурный шарф.

— Врет, он тут боцман, — решительно заявил юноша, а его взгляд обратился к палубной надстройке. — Шкипер там. Он сидит над учетной книгой и пробует разобраться, куда делись два рулона хлопка. И наверняка найдет пропажу, — насмешливо усмехаясь, добавил парень, снова переводя взгляд на совершенно растерявшегося моряка.

Ребята поднялись на палубу, провожаемые угрюмым взглядом мужчины, стоявшего у трапа.

Капитан действительно сидел в каюте, закрывшись от палящих лучей солнца, и размышлял над учетной книгой. Отплывая из Онера, он принял на борт, помимо прочих товаров, двадцать пять рулонов хлопка. А во время разгрузки оказалось, что их только двадцать три. Правда, по дороге они дважды приставали к берегу, но ведь, в конце концов, рулон хлопка — это не коробочка изюма, его в кармане не вынесешь! И гораздо больше, чем материальные потери, его тревожило, что среди членов команды оказался бессовестный вор (или даже несколько воров) — вот уж действительно, забота, настоящий нарыв на заднице. Придется посылать за Наблюдателем, устраивать следствие, а расходы все растут… пропади оно все…

Его размышления прервало появление трех необычных гостей.

— Наше почтение. Мы хотим нанять ваш корабль, — с места в карьер сообщил парнишка, по виду не старше подростка, с гладкими щеками, еще не тронутыми бритвой. Шкипер уже набрал было в грудь воздуха, чтобы в весьма грубых словах сообщить, что он думает о таких предложениях, но тут в глаза ему бросился характерный оттенок лазури, перепоясывавшей фигуры трех незнакомцев в области талии. Вот зараза… маги. Кто бы сомневался, никто другой не мог быть столь наглым.

— Так судно-то аккурат в ремонте, — ответил капитан, понижая голос до вполне равнодушного тона.

— Так и нам оно потребуется аккурат через несколько дней, когда вы как раз закончите все работы. — Парень отвечал спокойно и как бы слегка пренебрежительно. Товарищи стояли по обе стороны от него, молча разглядывая моряка, точно насекомое на булавке, — во всяком случае, у него сложилось именно такое впечатление.

— У меня есть уже заказы, и путь проложен вдоль по Эните. Купцы ждут, если я опоздаю, возьмут кого другого, а я на этом потеряю.