Отмели Ночи

– Всего Макконов четверо. Очень важно, чтобы я убил хотя бы одного, прежде чем они соберутся вместе.

– Почему?

– Потому что, когда они соберутся, они призовут Дольмена, а тогда, боюсь, будет уже слишком поздно что-либо предпринимать.

– Ты говоришь, ты сражался уже с одним из этих... Макконов?

– Да, и неоднократно. На этот раз мне удалось его ранить. Вот этим...

Он поднял руку в перчатке.

– Его нельзя ранить обычным оружием. Но эта перчатка сделана из его собственной шкуры. Я ранил его, но он чуть не убил меня.

Риккагин провел рукой по глазам; Ронин заметил новые морщины у него на лице.

– Тогда Маккон скорее всего где-то здесь.

– Я должен найти его, – сказал Ронин.

– Хорошо. – Туолин подергал палочку из слоновой кости, продетую в мочку уха. – Нам надо перебраться в полевой лагерь. Там мы скорее узнаем что-нибудь новенькое об этом самом Макконе.

– Я рад, что ты мне поверил.

Туолин вздохнул.

– Слишком много я видел мертвых и умирающих. Теперь я поверю чему угодно, – сказал он устало.

Пыльные улицы Камадо были наполнены хриплыми криками, лязгом железа, фырканьем и грохотом лошадиных копыт, стонами раненых, топотом сапог.

Они вышли из крепости через южные ворота. Воины проводили их до моста.

Темные тучи клубились на юго-западе и стремительно уносились на юг. Ветер стих. Воздух был липким, густым и холодным. От сырой земли поднимался белый пар.

Они прошли по деревянному настилу моста, хватаясь руками за веревочные поручни. Ронин то и дело поглядывал вниз, на бурную реку, замечая то блестящие черные камни, то выскочившую на поверхность рыбу.

Земля к югу от крепости была коричневой и бесплодной, как будто выжженной сильным жаром. Справа, в северном направлении, раскинулся лагерь, заставленный рядами палаток и ярких шатров, со множеством лошадей на привязи и яркими мерцающими кострами, вокруг которых мелькали тени воинов.

Лагерь расположился на краю луга с высокой зеленой травой, за которым, метрах в трехстах, начинались кустарники и деревья того самого леса, который Ронин заметил еще на подъезде к городу. Теперь он разглядел, что лес этот невероятно густой, а ветви на высоких стволах настолько плотно покрыты листвой, что деревья казались сплошной зеленой стеной.

На той стороне моста их встретили воины. Туолин приказал проводить их в шатер риккагина Во. Они шагали по высокой траве. В сумеречном свете пролетали светлячки. Трава шелестела на ветру, стрекотали цикады. Все вокруг было окрашено синей дымкой, кроме леса за лугом, окутанного непроницаемой черной тенью.

Полотняные стены шатра в желто-голубую полоску даже не колыхались – ветра здесь не было. По всему лагерю зажглись светильники. Преобладали запахи дыма костров и жареного мяса.

В шатре было тепло и светло. Повсюду горели лампы.

По легким стенам пробегали тени, это воины риккагина сновали туда-сюда, готовясь к битве. Гонцы шли сплошным потоком, доставляли и забирали зашифрованные послания на клочках рисовой бумаги.

Туолин провел их сквозь эту строго организованную сумятицу к высокому человеку схемными длинными волосами и тонким узким ртом. Подбородок у него выдавался вперед. Он обернулся при их приближении и взглянул на Туолина.

– А-а, Тиен. Хай с войсками уже подошел?

– Да, еще до заката.

– Хорошо. У нас теперь каждый человек на счету.

Риккагин Во взял у гонца бумагу и отошел от них на несколько шагов – поближе к свету. Прочитав сообщение, он вернулся к столу, набросал пером несколько слов и отдал бумажку гонцу, который тут же удалился.

Он повернулся к Туолину.

– Сегодня днем мы потеряли еще один дозор.

– Где?

– В северном направлении. В лесу.

– Сколько человек?

– Тринадцать. Вернулся только один.

Во поморщился.

– И толку от него мало. Бредит.

– Что говорил?

Во принял у гонца очередное послание и уткнулся в бумагу.

– Не помню. Спроси у Лиху, если хочешь. А я не хочу себе голову забивать, и без того зашиваюсь.

По настоянию Ронина Туолин разыскал Лиху, плотного приземистого человека с черными волосами, заплетенными в косичку, толстыми щеками и продолговатыми блестящими глазами.

Лиху отвел их поближе к полотняной стене, чтобы никто не мешал разговору.

– Этот, последний, уже скончался, – сообщил он и умолк, выразительно покосившись на Ронина с Кири.

Туолин потрепал его по руке.

– Говори, эти двое никому ничего не скажут.

– Ладно, такое, значит, дело... – Он потер верхнюю губу, на которой выступил пот. – Я прикончил его, понимаете? Я убил его.

Блестящие глаза метнулись по сторонам.

– Он все равно умирал и попросил меня... Он не мог больше жить после того, что видел...

– Что напало на дозор? – спросил Ронин.

Лиху изумленно уставился на него.

– Откуда... откуда ты знаешь? Туолин, откуда он знает?

– Знает что? – спросил Туолин.

– Ему известно, что на дозор напало «нечто».

– Он описал эту тварь? – терпеливо спросил Туолин.

– Да, будь он проклят. Я теперь не засну этой ночью. Оно было громадным, с длиннющими лапами и кошмарной харей. Он сказал, что эта тварь рвала им глотки.

– Маккон, – заметил Ронин, а Туолин кивнул.

– В лесу?

– Да. – Лиху судорожно сглотнул. – Примерно в километре от края луга...

Они молчали, ожидая продолжения. Лиху смотрел мимо них на дрожащие тени в дальнем конце шатра.

– Что еще? – очень мягко спросил Туолин.

– Но не об этой кошмарной твари он говорил перед смертью, – выдавил Лиху, явно делая над собой усилие, словно боялся, что произнесенные вслух слова могут призвать этих жутких тварей, – Что-то еще шло за этим чудовищем.

– Еще одно? – спросил Ронин.

Голова у Лиху дернулась.

– Еще? Нет-нет. То есть да. Не знаю... что-то другое. Он говорил, что был туман и кровь лилась рекой. Он видел лишь мельком...

– Дальше, – бросил Туолин.

Лиху снова сглотнул.

– Риккагин... Он сказал, что это был Черный Олень...