Отмороженный

Тот выскочил как ошпаренный. В тишине было слышно, как проштрафившийся дежурный торопливо, давясь, дожевывает сало, стоя за дверью.

Начальник отделения посмотрел на гостя.

– Вот так и живет без ваших энергоносителей… Смеетесь, поди?

– Да нет, у нас тоже всякое бывает, – пожал плечами Володя.

– Ну как там Москва, стоит? Давно там не был. Да и неохота, если честно. Больно много у вас всякой черноты. Негров этих – видеть не могу! У нас был тут один, от поезда отстал, так я его на десять суток засадил за отправление естественных надобностей в неположенном месте. Несмотря что туалет у нас третий год гвоздями забит. Где хоть гвозди эти нашли, не представляю. Потерпеть этот черный не мог? До следующего поезда? Мне за него строгача влепили, а тишком на ушко сказали: правильно, мол. А то выставил свои принадлежности, смотрите, мол, и пейзаж мне поливает, как из шланга… Народ и собрался. А так одет хорошо, «дипломат» при нем – и не подумаешь… Это вы с ними цацкаетесь. Говорят, Москва уже не Москва, сплошь черная да носатая стала… Ну что, Михась, где ты там?

Дверь открылась, дежурный, продолжая доглатывать, протянул требуемую газету. Начальник водрузил очки на переносицу, отчего стал похож на бухгалтера.

– Ну где там… Ага, вот.

Володя слушал его, прикрыв глаза. Чувствовал, как все сильнее болит голова. Старался не пропустить ничего важного.

– А что я тебе говорил! – начальник поднял глаза на Володю. – Видел я его недавно. По телику, когда их ОМОН на Крещатике разгонял. Националисты эти… Требуют порвать с Россией. От дурни, я тебе скажу. Сейчас холод собачий, топить начинают с декабря, а то вообще не будут. У вас в Москве с октября топят?

Володя кивнул, чувствуя, как замерзают ноги.

– У вас таких нету, – продолжал начальник. – У вас другие. Чтоб, значит, силой нас вернуть. Как дурную бабу домой. А я б не против, честно тебе скажу. Мерзнуть надоело. И дурость эта вот уже где!… – Он провел рукой по горлу.

– Так когда я могу увидеть наших свидетелей? – спросил Володя, чувствуя, как усиливается головная боль от голоса хозяина этого ледяного кабинета.

– А, замерз! – торжествующе сказал тот, как если бы Володя был в этом виноват. – Привыкли там в тепле. А у нас экономия, мать ее так! Михась! Ну где ты там?

Михась снова просунул свою жующую физиономию в дверь.

– Вот дай ему фамилии и адреса, – сказал начальник Володе, – Михась враз доставит. И сразу отправим в управу.

– У вас нет ничего случайно от головной боли? – поморщился Володя, чувствуя, что его начинает поташнивать от чесночного запаха, который теперь распространял Михась.

– Нету, – пожал тот плечами. – Ничего у нас нету. Одне дурни с карбованцами остались. А что ж ты, милый, так легко оделся, когда к нам поехал? Думал, у нас тепло, да? Юг, да? Ты хоть ел сегодня что-нибудь?

Володя вспомнил, что действительно ничего не ел. Сегодня, во всяком случае.

– Ну погодь, сейчас чего-нибудь принесу, пока Михась ходит.

Подмигнув, он тяжело поднялся с места и вышел за дверь.

Володя продолжал сидеть, прикрыв глаза. Только голодного обморока не хватало… Итак, что же получается? Связать эти четыре, да, уже четыре убийства, понять логику – пока трудно. Двое убитых – ясные мерзавцы. Турецкий настаивает, что все три убийства были как-то связаны. Ну да – почерк, исключительное искусство стрелявшего…

Что еще? Двое были каким-то образом знакомы с помощником замминистра обороны. Тоже хорош гусь. Что скажет Александр Борисович, когда узнает о четвертом случае? Казалось бы, вовсе выбивающемся из какой-то системы, если она есть…

Он уснул, когда в кабинет вошел начальник. Тот потер ему виски, дал что-то понюхать. Володя с трудом разлепил глаза, увидел перед собой шмат деревенского сала, пересыпанный крупной солью, и кусок черного хлеба. И пару зубчиков чеснока. Есть он не стал. Попросил чаю, чтобы хоть как-то сбить дрожь во всем теле, согреться.

– Сейчас поедем с тобой в управу, может, там топят, – сказал начальник.

Хорошо бы, подумал Володя, хоть чуть-чуть согреться.

Чая не было. Был кипяток. Как на железнодорожных станциях необъятной родины после войны. Сахар, слава Богу, был. Только «буржуйки» не хватало…

В управлении было тепло. Там стояли раскаленные «буржуйки», о которых вспомнил Володя.

В лаборатории НТО городского управления внутренних дел уже были Дмитро и Микола. Сидели смирно, смотрели на экран, где, как в калейдоскопе, мелькали глаза, брови, уши, носы. Пока пожимали плечами: а бис его знает… Мабуть, и так.

Володю трясло. Только не хватало простудиться. Он мечтал о таблетке аспирина, байеровской, даже почувствовал, как доносится шипение в стакане с водой, когда она растворяется…

– Вам плохо? – спросили его.

– Кажется, заболеваю, – улыбнулся он. – Но не обращайте внимания. Я могу попросить у вас копию акта баллистической экспертизы по делу об этом убийстве? Мы должны сравнить результаты, понимаете? Сверить этот выстрел с нашими выстрелами.

Начальники переглянулись. В приоткрытые двери лаборатории НТО заглядывали сотрудники горуправления и эксперты. Прослышали, наверное, о приезде важной шишки из самой Москвы. А у важной шишки еле-ели душа в теле.

– У вас не найдется таблетки аспирина? – спросил Володя.

Таблетка нашлась. Байеровская. Значит, не все так уж плохо…

Он подождал, пока тепло не стало подниматься по жилам навстречу головной боли. У него есть несколько минут, пока действует таблетка.

– Прошу вас… У меня билет только на завтра. Если сегодня у меня будет фоторобот и копия материалов баллистической экспертизы, вы сможете меня ночью отправить в Москву?

Они опять переглянулись. У них все надо согласовывать. Но есть же какие-то договоренности о совместной деятельности правоохранительных органов? Он сам что-то об этом слышал.

– Понимаете, он – фашист! – склонившись к уху Володи, сказал милицейский полковник, начальник горуправления, его фамилию Володя не запомнил.

– Кто фашист? – удивился Володя.

– Этот Меланчук. Поэтому… сами понимаете… они доставляли нам массу хлопот. Он был у них координатор. Типа референта.

– Хотите сказать, что вы убийцу даже не собирались искать? – спросил Володя.

– Нет, почему, уголовное дело возбуждено. Идет розыск преступника. Но столько прочих хлопот… Столько убийств, причем громких – гибнут хорошие, нормальные люди, – вполголоса говорил другой полковник, начальник уголовного розыска.

– Пулю нашли? – спросил Володя.

Опять переглядки. Ну и публика. Боятся лишнее слово сказать.

– Понимаете… там уже работают его люди. Они грозятся сами найти убийцу. Они нам не доверяют.

– Я их понимаю, – устало произнес Володя.

– Возможно, у них вы найдете пулю. Возможно, с ними вы найдете общий язык. Все-таки он у них был не последний человек. Координатор.

– Остается уповать на это. – Володя поглядел на Дмитро и Миколу. Дело у них пока не ладилось. – Только где я найду этих националистов? Вы сможете меня с ними свести? Хотя бы завтра?