Отморозок 2

Мда бесцеремонная дамочка. Интересно, это она просто такая непосредственная, или совсем не видит во мне мужчину? Приятней думать что первое. Закончив мыться, я насухо вытерся, надел халат и вышел из ванной.

— Юра, я здесь, иди сюда. — Послышался голос из распахнутой двери на кухню

Еще в коридоре, я почувствовал витавшие в воздухе аппетитные запахи. Войдя на кухню, я сел за стол, на котором уже стояла тарелка с белым хлебом, рядом еще одна тарелка, наполненная тонко нарезанными сервилатом и сыром, и целое блюдо с отборным виноградом, яблоками, бананами и большими апельсинами. Достаток явно виделся во всем, начиная от дорогущего кухонного гарнитура, до блюда с фруктами в начале марта. Это в двадцать первом веке колбасой и экзотическими фруктами никого особо не удивишь, а в СССР восемьдесят четвертого года, это показатель статуса. Прямо передо мной стояла большая дымящаяся кружка с кофе с молоком, а рядом, чистая пустая тарелка с вилкой и ножом по бокам

— Яичницу с беконом ешь по утрам?

Деловито осведомилась у меня Марина, хлопотавшая у плиты со скворчащей на огне сковородой. Она так и не переоделась, только скинула с себя сапоги и надела на ноги белые мохнатые тапки.

— Если дают, то да. Жаль в последнее время это бывает не часто — совершенно искренне ответил, я беря вилкой с тарелки кусочек колбасы и отхлебывая из кружки напиток. — Английские аристократы предпочитают утром овсянку, но диетологи доказали, что сочетание яиц и бекона с утра наиболее полезная пища для насыщения организма перед длинным рабочим днем.

— Ох ты, смотри как завернул… Диетолог, тоже мне.

Марина подошла ко мне со сковородкой и стальной лопаточкой выложила три зажаренных с беконом яйца мне на тарелку. Потом поставила сковородку обратно на плиту, и налив себе в высокий бокал красного вина из стоявшей в шкафу бутылки, села за стол напротив меня. От нее не укрылся взгляд, которым я окидывал ее фигуру, пока она ходила туда-сюда.

— Ну чего сидишь, смотришь, ешь давай. — сказала она, делая маленький глоток из бокала — сто лет уже не готовила ни для кого завтрак.

Я с аппетитом стал есть яичницу.

— Так то и не скажешь, что давно не готовила. Вкусно — кивнул ей, ловко орудуя вилкой и ножом

— А то, — самодовольно сказала она — не разучилась еще. Ты откуда такой красивый будешь Юра?

— От мамы с папой, как и ты Мариночка — рискнул обратиться к ней на ты я — я не красивый. Просто симпатичный, немного. А вот ты, просто чудо как хороша.

Ух ты, как она своими глазищами то в мою сторону сверкнула. Я сейчас, внутри себя, чувствую кураж, такой, какой чувствовал раньше, когда хотел познакомиться с сильно заинтересовавшей меня женщиной.

— Ты, я смотрю, молодой да ранний Юра? — Марина задумчиво смотрела на меня и машинально водила своим тонким пальчиком по краешку своего бокала.

— Так не в возрасте же дело — гляжу на нее пристально и медленно вытираю губы салфеткой.

— А в чем? — девушка наклонила голову в бок, пристально рассматривая меня.

— В желании, в умении, в понимании.

— Ну, с твоими желаниями мне-то все понятно. Тут у каждого первого в твоем возрасте, от желаний просто крышу сносит, а вот с умениями и пониманием, мне кажется, ты чуток приврал.

— Не проверишь, не узнаешь — тихо отвечаю я, и пристально глядя на нее и начинаю медленно подниматься из-за стола.

Марина тоже встает, и сама подходит ко мне. Ее тонкие пальчики, с длинными коготками, осторожно отодвигают ткань моего халата в сторону и медленно, чуть надавливая ярко красными ногтями, скользят по моей груди.

— Какие у тебя красивые мышцы, и такая гладкая кожа, совсем как у ребенка. — тихо говорит мне она.

Я глажу ладонью ее волосы, осторожно подтягиваю к себе, и нежно целую в шею над самой ключицей, там, где тревожно бьется тоненькая жилка пульса. Притягиваю ее себе, и начинаю медленно подниматься с поцелуями вверх, к ее аккуратному ушку с массивной золотой сережкой. Девушка окидывает голову назад, и закрывает глаза. Тогда я одним движением легко подхватываю ее на руки и осторожно, чтобы не задеть дверной проем выхожу из кухни

— Уронишь сумасшедший — только выдохнула она прямо мне в ухо.

— Не уроню, я сильный.

Я с Мариной на руках вошел в туже самую комнату, куда она заходила за халатом и полотенцем. Внутри был большой платяной зеркальный шкаф, большое трюмо, двуспальная кровать и белый толстый ковер по которому было очень приятно идти босыми ногами. Марина крепко держала меня за шею, и дышала так, что ее грудь, очень возбуждающе, ходила вверх вниз. Я осторожно опустил ее на кровать и стал, одну за одной, расстегивать маленькие пуговички на ее блузке. Она лежала с закрытыми глазами, взволнованно дыша, и не шевелилась. Расстегнув все пуговички, я оттянул тугую чашечку ее бюстгальтера и осторожно лизнул ее напрягшийся сосок. Она прогнулась в спине мне навстречу и тихо застонала. Тогда я начал работать языком активнее, одновременно расстегивая замочек на ее бюстгальтере. Марина тихо постанывала и гладила мою голову. Наконец замочек поддался, и я освободил ее полную грудь от сдерживающих оков. Продолжая ласкать губами поочередно оба прелестных полушария, я аккуратно гладил ее животик, то спускаясь все ниже к бедрам то снова поднимаясь наверх. В какой-то момент, моя рука, аккуратно нырнула под юбку и стала медленно подниматься к самому сокровенному. Там выше были тоненькие трусики, сквозь которые явно ощущались набухшие половые губы и маленький бугорок клитора. Я, продолжая целовать, грудь некоторое время гладил девушку через ткань и, почувствовав, как ее бедра начинают идти мне на встречу, рискнул отодвинуть тоненькую ткань в сторону. Там все уже было влажным и опухшим. Я стал бегать пальцами вокруг клитора, вызывая глухие стоны и заставляя Марину все сильнее двигать тазом вверх вниз. Поиграв еще немного, таким образом, один мой палец продолжал ласкать клитор, а другой, осторожно скользнул вниз в маленькую горячую и тесную пещерку. Марина зарычала и внезапно, напрягшись ловко перевернула меня, и отодвинув в полы моего халата взгромоздилась сверху, на твердое как палка достоинство. Она крепко стиснула меня бедрами, и стала ритмично двигаться вперед назад, впившись в меня поцелуем…

В общем, остановились мы только через пару часов, повторив все с самого начала несколько раз. Марина, казалось, была ненасытна, и, как я понял, любила поэнергичней и пожестче. Ну что же, я так тоже люблю, и в этом мы с ней совпали. Повышенное либидо Юркиного тела, и мой опыт вместе дали отличный эффект. Наши кувыркания остановил только звонок в дверь. Марина сорвалась с кровати, накинула на себя тоненький халатик и, прикрыв за собой дверь, вышла в коридор. Я, абсолютно голый, лег на спину, и заложив руки за голову, стал ее ждать, рассматривая комнату. Большое трюмо, заставленное косметикой, рядом мягкий пуфик на стене портрет Марины в черно-белом исполнении. Красивая. Дорогие шелковые шторы, дорогое покрывало, сейчас смятое небрежно валяющееся на полу, рядом же валяются ее вещи, и халат который она мне дала. На тумбочке стоит японская видеодвойка Sharp. Красивая пятирожковая люстра из чешского стекла. Неплохо конечно. Дверь открывается и входит Марина с большим пакетом в руках, который она кидает мне со словами

— Держи. Примерь прямо сейчас, посмотрим, что тут Ашот нам привез.

Я поймал пакет прямо в воздухе, и заглянув в него, увидел несколько упаковок со спортивными костюмами и коробку с обувью. И костюмы и кроссовки оказались адидасовскими.

— Марина, это же очень дорого — опешил я

— Не дороже денег. Считай, что это мои извинения, за то, что я сбила тебя. И кроме того, я очень рассчитываю, что ты отработаешь это сполна.

Марина, скидывая халат на пол, как хищница мягко по кошачьи пошла на меня…

Глава 2

Мы с Леной сидим на подоконнике в давно уже опустевшей школе и болтаем ногами. Уроки давно закончены, и мы с ней даже уже успели позаниматься английским и сдать ключи в учительскую. На улице идет противный мелкий весенний дождь со снегом, там промозгло, сыро и дует пронизывающий до самых костей ветер. Выходить из теплой школы на улицу совершено не хочется. Поэтому, мы вместе, и оттягиваем этот момент, сидя в теплой и уютной школе на подоконнике второго этажа.

— Юра, а я тебе хоть немного нравлюсь? — Лена пристально смотрит мне в глаза, и беспокойно теребит край своего пиджачка.

— Конечно, нравишься Лена, и даже очень — совершенно искренне отвечаю ей я.

Лена мне и на самом деле нравится, так как, чистая наивная девочка, может нравиться такому же еще не испорченному наивному мальчику. У меня нет по отношению к ней никаких плотских мыслей. Я смотрю на Лену, и мне это приятно. Это вызывает какое-то теплое ощущение у меня внутри. Было бы приятно пройтись с ней за руку по улице, почувствовать ее тонкие пальчики в своих ладонях, нежно погладить ее по таким мягким и шелковистым волосам. Наивный чистый мальчик, восторгающийся своей красивой одноклассницей, все еще живет где-то в глубине меня. Но основная моя часть, это взрослый циничный мужик, который еще буквально пару дней назад, жестко драл на кухне взрослую опытную женщину, взяв ее за роскошные волосы и отбивая по ее оттопыренному заду барабанную дробь шлепков. Марина, оказалась та еще затейница. В постели, это было именно то, что мне нужно. Бесстыдная, изобретательная, не боящаяся рискованных экспериментов любительница, так чтобы пожестче. Она, тогда, в порыве страсти, шептала мне на ухо такие вещи, услышав которые, Лена просто бы сгорела от стыда. Я ей шептал тоже самое в ответ, и ей это нравилось, как нравилось и то, что я с ней делал, и то, что только обещал еще с ней сделать. Я не хочу, чтобы этот зрелый циничный мужик, то есть я, испортил жизнь такой хорошей девочке как Лена. У меня своя взрослая жизнь, свои взрослые потребности и свои взрослые цели. Лене, к сожалению, нет места в моей жизни, прежде всего потому, что я хочу ее защитить от самого себя. Пусть она лучше встретит своего ровесника, и вместе с ним узнает, что такое первая любовь, первый поцелуй, первая совместная ночь, и пусть у нее все будет хорошо, а она будет счастлива.