Отныне - Главный герой! Том 1 и 2

За последние несколько дней я разработал для себя план тренировок.

Для начала, вот какие у меня были характеристики:

Сила: Е+

Выносливость: Е

Интеллект: B+

Кэндо: Е

При этом у главного врага было С…

До начала турнира мне тоже нужно было заиметь хотя бы С- в мастерстве меча. Ещё не помешало бы привести себя форму. Превратить силу хотя бы в D.

Главным моим козырем оставалась «Кровью и Потом». Однако этот режим требовал немало баллов, а потому использовать его слишком часто было нельзя.

Ещё у меня был мой Огромный талант…

Теоретически этого должно было хватить, чтобы конце месяца добиться пристойных результатов.

В любом случае сейчас мне можно было полагаться только на свои силы — что ж, за работу.

Я колошматил пока усталость в руках не становилась совсем невыносимой. Потом я умывал её, а Тома давал мне советы.

Иногда ему сложно было высказать ту или иную мысль, но я улавливал всё на полуслове… Даже самые грубые намёки взрыхляли туман перед моими глазами. Новое понимание меня словно окрыляло, делая быстрее и сильнее, и Такэси то и дело восхищался моим прогрессом.

Спустя множество таких заходов я посмотрел на часы. Прошло уже тридцать минут, а Сироганэ до сих пор не было. Похоже сегодня он приходить вообще не собирался. Великолепно, как по мне, но вот Тома немного приуныл.

Вскоре ему тоже нужно пришлось уйти. Какие-то домашние дела, нужно помочь маме, больной сестре…

— Извини, что так получается…

Тома оставил мне бумажку с тренировочной программой и попросил оставить ключ на вахте.

Я продолжил заниматься. Спустя ещё некоторое время мои глаза вспыхнули, я вскинул меч, нанёс один удар, второй, — голова пустая, руки летают сами, — третий, бах!.. Кукла закачалась и едва не упала. На каждом белом участке у неё был ровный красный отпечаток.

Я бросился к журналу:

Кэндо: Е+

Получилось…

Я выдохнул и чуть не захлебнулся в собственной отдышке…

Потом протащил своё тело и свалился на приятный и холодный матрас.

Лёжа так примерно с минуту я немного приподнялся и, не выгибая полностью спину, тихо проскользнул в чулан. Оттуда вышел через вторую дверь в коридор.

Я пустился бежать, выскочил на выход, спрыгнул по ступенькам, зашёл за угол здания и крикнул:

— Стой!

— Ах! — мне ответил высокий и нежный крик. В кусты юркнула чёрная макушка.

Я немедленно бросился к неизвестному, грозно занося меч. Шпион испугался и замер в кустах. Среди листвы мелькали очертания его синей формы.

— Выходи, — сказал я сурово:

— Я не буду тебя бить, давай.

Кусты пошелестели, словно раздумывая над моим предложением, и наконец среди листьев показались белые ручки. Потом тёмные волосы, две косички, белый лобик… На меня посмотрели блестящие чёрные глазки. Я опешил. Из кустов выбралась милая девочка примерно одиннадцати лет. Её синее школьное платье было испачкано зеленью. Ребёнок смотрел на меня немного испуганно, но пыталась казаться спокойной.

Я приоткрыл рот, собираясь спросить кто она такая, но девочка заговорила первой:

— Я… Я Юки… Сироганэ — она сжала кулачки. — …Я пришла за моим братом.

2.

— За моим братом…

Заявила девочка, уверенно встречая мой взгляд.

У Сироганэ была сестра? Занятно, вот только что она здесь забыла? Разве не старшие родственники обычно приходят за младшими? Словно замечая вопрос в моих глазах, девочка промямлила:

— Я… Хотела навестить Хиро… Моего брата.

— Могла бы зайти, у нас открыто.

— Нет, я… Не хочу, чтобы он меня видел…

Я вскинул бровь. Интересный поворот. Почему?

— Можем мы… Где-нибудь уединится… В смысле поговорить в приватной обс… Обстановке, — произнесла девочка вычурно-официальным тоном, а потом добавила, сведя ручки:

— Если можно…

Честно говоря, я бы с удовольствием сказал, что нет, нельзя. Уводить ребёнка для приватных разговоров звучало как что-то опасное. И подсудное. Но и посылать её было грубо, так что немного помявшись, я прошёлся к порогу и сказал:

— Давай, — и зашёл в здание. Вскоре у меня за спиной зазвучали тихие шажки. Девочка пошла следом. Я вернулся в зал, присел на матрас и ещё раз окинул ребёнка взглядом. Она неловко встала посреди помещения. На спине у девочки был синий рюкзак, рандосэру — весь измазанный зелёной травой. Забавный факт, подобные большие рюкзачки, которые носят японские дети, в некоторых случаях (угадайте каких) подвергаются удивительной японской цензуре… Рюкзак был простой (plain, можно Пушкину, можно и мне), без наклеек и брелоков.

Ладно. Говорить в такой обстановке было невозможно:

— Присядь, — сказал я, показал девочке на матрас. Девочка покорно разулась и присела. Я повернулся, и мы оказались лицом к лицу. Ещё одно мгновение неловкой тишины, и наконец сестрица заговорила:

— Мой брат… Он попал в дурную компанию…

И вот, тоном, как будто со мной говорит не сестра, но мама Сироганэ, девочка поведала мне следующую история.

Оказывается, Сироганэ не всегда был рьяным националистом. Раньше его вообще не заботила судьба нации, он был самым обыкновенным мальчишкой. Изменилось это пару лет назад, когда парень втесался в какую-то банду. После этого он стал часто пропадать, обрастать синяками, и вообще всячески волновал своим поведением бедную сестрёнку.

Для девочки стало большим потрясением, что её брат превратился в хулигана.

Однако с началом нового учебного года Сироганэ вступил в клуб. Клуб кэндо. Свой любимый ещё с раннего детства спорт, энциклопедии которого он всё ещё бережно хранил у себя под кроватью, в то время как учебники не потрудился даже забрать из школы. Более того, юноша посещал клубные тренировки.

Юки — имя девочки, — так обрадовалась за своего братика, что стала за ним шпионить… Где-то здесь можно заметить логический скачок… Но это не моя вина. Девочка виляла от ответа и не могла объяснить, почему подглядывала за братом. Эта тема её очень смущала.

Я не психолог, — просто притворяюсь, — но рискну предположить, что ребёнку просто приятно было следить за исправлением дорогого человека. За возвращением своего прежнего брата, — она звучала так расстроенно, когда говорила про его гуляния, а сейчас прямо посветлела.

Что же до своих родителей, то про них девочка не сказала ничего, оставляя тем самым большой и туманный простор для прискорбных догадок. Во всяком случае семья эта явно была неблагополучная, если сын был одной ногой в детскую колонию, а родителям всё равно. В связи с этим же было понятно, почему потеря братика оказалась для девочки настолько болезненной. Возможно он был единственным родственником, который о ней хоть немного заботился. В действе это важно.