Отныне и вовек

– Не сказала. – Тетушка Бет была скора на ответ. – Но вчера вечером я почувствовала, что так и будет. Джессика, думаю, ты права, что возвращаешься сейчас. Не смотри так, Астрид, у тебя будут морщины. А что ты думала? Что она никогда не вернется в магазин? Не глупи. Кто-нибудь собирается покататься со мной верхом?

Миссис Уильяме с деловитым видом намазала маслом тост, с лица Астрид сбежала тень – так же, как ребенок расправляет узоры на песке. Ее мать, конечно же, была права относительно возвращения Джессики. Но ей так понравился бутик – больше, чем она себе представляла.

Джессика не спускала глаз с лица подруги и теперь пережила чуть ли не раскаяние.

– Извини. Ненавижу, что приходится так поступать.

Обе женщины молчали, а тетушка Бет покачала головой.

– Как вы обе утомительны. Я отправляюсь кататься верхом. Можете тут хандрить. Одна, чувствуя себя виновной, другая – по-детски обделенной, обе – поставив себя в глупое положение. Странно, что у вас есть время на такие пустяки.

Джессика и Астрид засмеялись, после чего решили составить ей компанию. Они замечательно проехались верхом, Джессика с сожалением покидала тетушку Бет. Она обещала вернуться и не находила подходящих слов, чтобы выразить свою благодарность за эти две недели, которые так много значили для нее.

– Я снова в прежней форме благодаря вам.

– Ты сама себя возродила. А теперь постарайся, вернувшись в город, не наделать глупостей.

Так она знала… Сногсшибательно. Ничего от нее нельзя скрыть.

– Если ты сделаешь что-то неразумное, детка, я этого не одобрю. И я отнюдь не уверена, что мне по душе выражение на твоем лице.

– Пора, мама.

Астрид увидела замешательство Джесси, после ее замечания Бетани не стала продолжать мучительный разговор. Она всего-навсего вручила им полную сумку яблок, коробку домашних сладостей и несколько сандвичей.

– Это поддержит тебя, пока не доберешься до дома. – Выражение ее лица вновь смягчилось, она обняла Джессику за талию. – Возвращайся поскорей. Ты знаешь, я буду по тебе скучать.

Джессика нагнулась и поцеловала ее в щеку.

– Я скоро вернусь.

– Вот и отлично. Астрид, дорогая, веди машину осторожно. – Она помахала им, стоя в дверях, пока шикарный черный «ягуар» не скрылся за поворотом.

– Знаешь, печально уезжать отсюда. Последние две недели были лучшими в моей жизни за несколько лет.

– У меня всегда такое чувство.

– Как получилось, что ты не переехала сюда, Астрид? Если бы она была моей матерью, я бы так и поступила, такое чудное место.

Джессика сползла на своем сиденье, размышляя о двух драгоценных неделях и последнем разговоре с тетушкой Бет.

– Бог ты мой, Джессика, я бы умерла здесь от скуки. А ты разве нет?

Джессика медленно покачала головой, на ее лбу собрались морщины.

– Нет, думаю, мне бы не надоело. Никогда об этом не задумывалась.

– А я – да. Несмотря на присутствие матери. Там нечего делать, кроме как ездить верхом, читать, прогуливаться. Мне все еще нужно безумие города.

– А мне нет.

– Что же ты не осталась? – На мгновение в голосе Астрид прорезался испорченный ребенок.

– Не могла. Я должна вернуться. Но я чувствую себя несносной, забирая назад магазин. Ты подарила мне незабываемый отпуск.

Астрид улыбнулась в ответ на слова Джессики.

– Не вини себя. Две недели – замечательный подарок. – Астрид легонько вздохнула, ведя машину по безмятежной деревенской местности. Солнце только что зашло за холмы, в воздухе ощущался аромат цветов. Вдалеке в сумерках паслись лошади.

Джесси обвела взглядом знакомую панораму и вытянулась на сиденье с маленькой хитрой улыбочкой. Она вернется. Обязана вернуться. Она оставляла здесь часть своей души, а также нового друга.

– Знаете что, миссис Боннер?

– И что же, миссис Кларк?

– Я обожаю вашу мать.

– И я. Она хорошо с тобой обращалась? Или не очень?

Бетани может быть весьма строгой, я боялась, что она не откажет себе в таком удовольствии. Было такое?

– Не совсем. Честная, но не строгая. И совсем не злая.

Целеустремленная. Иногда даже слишком. Но в целом она права. И твоя мать заставила меня хорошенько подумать обо всем.

Она спасла мне жизнь. Я ведь уже не наркоманка!

Джессика засмеялась и откусила яблоко.

– Хочешь?

– Нет, спасибо. Я рада, что все так получилось. Как Ян, если судить по письму, которое я тебе привезла? Я хотела спросить, да забыла.

У Джессики вытянулось лицо, но Астрид смотрела на дорогу и ничего не заметила.

– Вот почему я возвращаюсь.

– Что-то не так? – Астрид бросила на нее быстрый взгляд.

– Нет. Он в порядке. – Ее голос был странно холоден.

– Ты возвращаешься, чтобы увидеть его? – Астрид пришла в замешательство.

– Нет. Увидеть Мартина.

– Мартина? Адвоката Яна? Тогда что-то действительно наперекосяк!

– Нет.., не так. – Джесси отвернулась и залюбовалась проплывающими мимо холмами. – Я возвращаюсь, чтобы получить развод.

– Что? – Астрид притормозила и повернулась к Джессике, ошеломленная. – Джессика, нет! Ты не хочешь этого! Ведь правда?

Джессика кивнула, держа остаток яблока в дрожащей руке.

– Хочу.

Они не разговаривали следующую сотню миль. У Астрид не находилось нужных слов.

* * *

Мартин был свободен и мог встретиться, когда Джесси позвонила ему на следующее утро. Она отправилась прямиком в его офис и была проведена до боли знакомым коридором.

Как обычно, Мартин сидел за столом с поднятыми на лоб очками и привычно нахмуренным лицом. Она не была здесь с декабря.

– Ну, Джессика, как поживаешь? – Он оглядел ее с головы до ног и протянул руку.

У нее сильнее забилось сердце от встречи с ним. Мартин был для Джессики таким же болезненным напоминанием, как и инспектор Хоугтон. Он был частью эпохи. Но та эпоха подошла к концу.

– Спасибо, неплохо.

– Ты отлично выглядишь. Присаживайся и расскажи, что привело тебя ко мне. На прошлой неделе я получил письмо от Яна. Похоже, он приживается там.

По лицу Мартина промелькнула тень. Сожаление? Печаль?

Вина? Или Джесси лишь хотела, чтобы так было. Почему он не спас Яна? Почему не уговорил на подачу апелляции и не выиграл повторный процесс? Если бы он сделал это, то сейчас она бы не сидела в его офисе. А может быть, и сидела бы.