Отныне я – странник

— … Я слышал ты приехал правды искать — хочешь вызволить своих людей. Я могу тебе подсобить в этом деле. Но при одном условии, ты не трогаешь нашего воеводу, если с ним что случится, тебе не жить. Из — под земли достанем.

— Вот так поворот, — подумал Юра, — в том, что в этом деле воевода приложил свою руку, как говорится, и к бабке не ходи. Но, чтобы человек, желающий помочь в освобождении Корнеевых, ставил условием, безопасность этого прохиндея. Это уже очень любопытно.

Гаврилов ничем не выказал своего удивления, только слегка улыбнувшись, спросил:

— Это конечно можно, но за это, он должен помочь мне вызволить из заточения моих друзей и сказать, кто попросил его о такой услуге. Помоги мил человек мне с ним встретиться и переговорить. Я ведь не убивец какой-то, которому кровь людская как водица: мне главное друзей освободить, да покарать того, кто всё это затеял. А воевода ваш, не тот человек, которому я алчу смерти — нет у него другого резона, кроме как кому-то, за определённую мзду оказать содействие.

— Как-то мудрёно ты всё говоришь, но суть сказанного тобой я понял.

— Ты садись за стол служивый, да посидим с тобой, будь моим сотрапезником, а там глядишь, и всё миром решим. Язык затем людям и дан, чтобы они, меж собой договаривались.

Стрелец пригладил рукой свою жиденькую бородёнку и немного подумав, согласился….

Через день, Юрий, после некоторых раздумий, оделся в мундир Преображенца и пошёл на встречу, устроенную Егором. Дом воеводы был добротным, бревенчатым, с высоким забором. Можно сказать старой постройки: со двора, в него вело крыльцо с множеством ступеней. Юрий никак не мог привыкнуть к тому, что в них могут жить люди. В его ассоциациях, такие хоромы больше подходили для музеев, но ни в коем случае для проживания.

— Мир вашему дому! — Сказал Юрий, переступая порог горницы и перекрестившись на «красный угол» где находились иконы. И следом обращаясь к хозяину дома. — Будь здрав, князь воевода.

— Заходи, мил человек, присаживайся, желаю и тебе не болеть. — Хозяин, приглашая сесть — указал рукой на скамью, стоящую рядом с ним.

Воевода сидел на скамье у окна, и делал вид, что читает какой-то свиток. Но ради гостя, он отложил его в сторону. Теперь, он внимательно смотрел на посетителя, давая понять, что готов внимательно его выслушать.

— Мне мой сотник — Егор Тимофеевич сказал, что у тебя ко мне какое-то неотложное дело имеется?

— Да князь, и оно настолько щепетильно, что хотелось бы обсудить его без лишних ушей. — Юрий, окончив фразу, церемониально слегка склонил голову, затем неспешно подошёл к предложенной ему небольшой скамье и сел на неё.

Воевода выслушал и, слегка покачал головой, в знак согласия.

— Это хорошо, радует, что среди Петровых потешников, есть мужи умеющие говорить, а не кичиться, выпячивая грудь. — Говоривший ухмыльнулся кривой усмешкой.

— Ты прав воевода, на то мы и люди чтобы уметь меж собой сговариваться. — Юрий решил подражать собеседнику: поэтому скопировал не только его тон, с манерой говорить, но и посадку на скамье.

Хозяин дома, только глянул на свою дворню, и кивнул головой, указывая на дверь. Его холопы спешно, но без суеты, покинули помещение и притворили за собой двери. Но, можно было не сомневаться, случись что, они тут же ворвутся в светлицу — для защиты своего господина.

— Что же, говори, я тебя слушаю. — Чинно проговорил князь, когда убедился что они остались одни.

— Чего тут рассказывать? — В тон собеседнику заговорил Гаврилов. — Кто-то затеял поганое дело, и решил стравить нас с вами лбами. Не знаю, какую кривду тебе наговорили, но, убедили тебя, что надобно, моих друзей безвинно в темницу посадить.

— Ты это на что намекаешь? …

— Спокойно воевода. — Юрий предостерегающе выставил ладонь. — Я не ругаться пришёл, а правду искать. Надеюсь, ты знаешь кто я?

— Ну да. Наслышан про твои Азовские подвиги. — Собеседник нахмурил брови.

— Так вот, они в большей степени не мои, а моих солдат. А они очень обеспокоены тем, что здесь происходит. И многие жаждут наказать обидчика Корнеевых.

— Ты что Гаврилов, пугать меня пришёл? — Несмотря на спокойный голос, воевода представлял собой сплошное негодование.

— Бог с вами. Я всего лишь хочу не допустить кровопролития. У нас и без того много общих врагов, зачем нам ещё друг с другом враждовать? Помогите мне вывести на чистую воду того, кто, сделав крайним, подставил вас под удар.

Говоря это, Юрий достал из-за отворота рукава увесистую мошну и, развязав её, продемонстрировал, что в ней лежит золото

— Мне для друзей нечего не жалко, — Юрий, не переставая говорить, положил её на скамью, — Я лишь желаю найти и наказать того, кто нас с вами желает поссорить.

— Так что, выходит, ты считаешь, что меня можно купить? — Воевода как-то зло и устало посмотрел на кошель. — Хочешь сказать, что я на мзду падок? И негож я, быть воеводой?

— Помилуй, бог с тобой. — Юрий изобразил искреннее удивление. — Гнать паршивой метлой надо не тех, кто берёт виру, а тех, кто наносит вред своему государю и отчизне. Будь то, или просто дурак, или настолько алчный до злата, что в погоне за ним: и отца с матерью готов продать. Но, если я обидел тебя своим даром, ты мне так и скажи. Я человек пришлый, многого не понимаю: тогда я просто заберу его.

— Ну, коли это просто подарок, а не подкуп, то другое дело. — Князь воевода, немного расслабившись, заулыбался.

Юрий в ответ тоже расцвёл в улыбке, и добродушно произнёс:

— Я ведь не прошу взамен никаких поблажек для себя и не требую ничего противозаконного. Да и вы сейчас не на службе.

— Ну, коли так, тогда слушай. Не разобравшись, что к чему, друзей твоих не отпущу. Сам понимаешь, служба.

— Вот старый жук, хочет и рыбку съесть и … на речку не ходить. — Подумал Гаврилов, глядя на собеседника, но в слух, сказал совсем другое.

— Да кто против того чтобы вы докопались до истины. Вы только на время пока вы разбираетесь, можно моих друзей перевести с темницы в более хорошие условия. И кормить их хорошо, вот, кстати, я готов оплатить затраты на улучшение их питания.

Юра как фокусник, извлёк ещё один кошель и положил его рядом с первым.

— Это похвально, что вы так о друзьях беспокоитесь. Поверьте, всё сделаю так, как вы того желаете, они у меня будут сидеть, как у Христа за пазухой. Ни в чём нужды не будет. А навет на них возвёл Игнашка — тиун боярина Смирнова. Но я, всё равно должен всё проверить и только затем вершить суд.