Отныне я – странник
Шрифт:
Выслушав доклад конвоира приведшего к нему задержанного, командир демонов что-то ответил и кивнул на один из четырёх свободных топчанов — куда и был усажен Оливер. То, что это был командир колдунов, можно было не сомневаться — они отчитывались перед ним как перед старшим, на нём была такая же белая одежда, рядом на столе лежало уже знакомое мальчишке оружие и белый шлем. Правда, лицо у сидевшего мужчины было вполне человеческое, даже без бороды, — которую мальчишка ожидал увидеть у русского мага. Конвоир — доставивший мальчика в лагерь, тоже снял свою вязаную маску, и тоже оказался вполне нормальным и даже весьма добрым человеком. Это стало понятно после того, как он что-то крикнул, выглянув за двери жилища: больше похожего на медвежью берлогу (тем, что было выкопано в земле). Затем по-кошачьи мягко подойдя к Оливеру, извлёк из своего мешка, — весящего за спиной что-то завёрнутое в шелестящую упаковку, немного
Всё «закрутилось», когда в землянку пришёл толмач, благодаря которому, хозяева землянки смогли начать общаться со своим гостем и узнали о цели прибытия Оливера в их лагерь. При этом особенно оживился мужчина — хозяин землянки и приказал первым делом, как следует накормить дорогого гостя. Он на самом деле оказался командиром колдунов, — которые называли себя охотниками (егерями) и звали его Юрием Витальевичем: добродушного егеря доставившего Ардвидссона к своему начальнику звали странным именем «Дядя Тимофей».
Переговоры начались с требования Ардвидссона, о предоставлении гарантий безопасности его семье и это было принято русскими как само собой разумеющиеся условие. После чего, люди в белом, подробно расспрашивали мальчишку: мол, сможет ли он показать, где в Нарве находятся казармы; где живёт комендант; где расположен арсенал и как попасть в казематы крепостных укреплений. А под конец их беседы произошло то, чего не ожидал Оливер — в землянке появился русский царь. Он оказался высоким, крепким мужчиной, который прямо с порога громко и задорно всех поприветствовал — мгновенно став центром всеобщего внимания. Юноша как заворожённый наблюдал за этим исполином: а встречаясь с ним взглядом — мгновенно опускал свой взгляд. И только поэтому Оливер заметил, что русский самодержец имеет непропорционально маленький размер ступни. Царь в свою очередь, каждый раз глядя на мальца с забавно вымазанной в шоколад мордашкой (парнишка только что доел угощение), расплывался в широкой улыбке. Затем подойдя к мальчугану, присел рядом с Ардвидссоном, расспросил Оливера о семье, о жизни и быте города. После чего, правитель Московии пожелал ему удачи и, утратив к нему всякий интерес, снова начал что-то обсуждать с командиром егерей.
Как ни странно, но, несмотря на возраст, проводник знал своё дело — он быстро нашёл замаскированный вход в туннель. Не было лишних хождений и поисков. Сын ныне покойного контрабандиста, несмотря на ночь и обильный снегопад, вышел на него очень легко — видимо он шел, сверяясь с большими и только ему известными ориентирами. Хотя, было непонятно, как он мог их находить в полной темноте и обильном снегопаде. Когда штурмовая группа егерей оказалась в нужном месте, Юрий снова сильно удивился, увидев, как сноровисто и легко парнишка поднял пенёк, открывая спрятанный под ним лаз. Затем на секунду замерев, мальчишка приглашающе махнул рукой, и резво юркнул в открытый проход: за ним один последовал и Гаврилов со своими егерями.
В самом подземелье, Оливера как подменили — его глаза немного округлились, и он сильно замедлил свой шаги и «втянул голову в плечи». Что не укрылось от Гаврилова.
— Не юный ли ты Сусанин? — Подумал Юрий глядя на идущего впереди мальчишку (он шёл следом за ним). — Не ведёшь ли ты нас случайно на погибель?
Но внимательно пронаблюдав за Оливером, Витальевич немного успокоился. Мальчишка часто и испуганно поглядывал не вперёд, а на потолок, который местами уже начал провисать под тяжестью земли, давящей не него — грозя в скором времени обрушиться. Этим и можно было объяснить смену настроения подростка: но, несмотря на это Гаврилов подал знак, чтобы все были на стороже — в этой ситуации перестраховка лишней не бывает. И хотя вокруг всё было тихо — хорошо подготовленный отряд двигался беззвучно, не нарушая тишины подземелья (за исключением проводника). Вскоре показались ступени, ведущие вверх и проводник, заметив их, ускорил шаг. И испуганно вздрогнул от того, что Юрий взял его за плечо, чтобы придержать. Мальчишка остановился, и медленно повернувшись, вопрошающе, с некой долей испуга посмотрел на Гаврилова. Тот только укоризненно покачал головой, дескать — «иди, но сильно не спеши»: и, отстранив мальчишку, первым ступил на лестницу. На сей раз, выход из подземелья перекрывала обыкновенная дверь, которая была с секретом и, несмотря на усилия Юрия, не хотела никак не хотела открываться. Здесь на выручку пришёл Оливер: он, молча протиснулся справа от Юры, и слегка сдвинул потайной рычаг — после чего дверь очень легко поддалась мягко открывшись. Судя по всему за петлями регулярно
ухаживали — так как они работали легко и без скрипа. В помещении, которое находилось за дверью, горел неяркий свет масляной лампы, из чего выходило, что гостей ждали — оставалось выяснить с какими намерениями. Резким перекатом Гаврилов оказался почти посредине подвального помещения и в приседе сразу взял наизготовку своё оружие. Ответом это его действие был испуганный крик и женская фигура, метнувшаяся за стопку больших плетёных корзин. Вся комната была заставлена различными тюками сундуками и прочей утварью — скорее всего, это был тайный склад предприимчивого семейства, ставший одной из причин того, что Ардвидссоны пошли на сотрудничество с Петровым войском. Похоже, что кроме той женщины в подвале больше никого не было, потому что были слышны только её испуганные причитания и ничего более.Когда Юрий загляну за корзины, то он увидел пожилую женщину, сидящую на полу у стены. Её глаза с ужасом смотрели на него. Сама она закрывалась от него руками, скрестив их перед собой. Несмотря на то, что дама упиралась спиной в каменную стенку, она продолжала попытку отползти ещё дальше — бесполезно скребя ими по земляному полу.
— Чисто братцы, Оливера и толмача сюда. Только без резких движений. — Как можно спокойнее сказал Витальевич, добродушно улыбаясь хозяйке (судя по всему матери проводника).
Первым подошёл мальчишка и, что-то говоря, кинулся к сидевшей на полу женщине. Она заплакала, прижав ребёнка к себе и, из её глаз хлынули слёзы. Она что-то шептала, целуя Оливера в лицо, и временами с опаской поглядывала на воинов, которые заходили из тайного хода в подвал.
— Господин полковник, отрок говорит, — «московиты приняли все его условия и даже заплатили за помощь», а она всё спрашивает, — «не пытали ли его эти варвары» — то есть мы.
— А что отвечает малец? — Поинтересовался Юрий.
— Говорит что мы хорошие и добрые люди. Рассказывает, что видел русского царя и тот, тоже добрый и весёлый человек. Говорит, что наш самодержец удостоил его своей аудиенции и … ну, вообще, говорит, что мы совсем не варвары.
Вскоре Юханна успокоилась, отряхнула запачканную одежду и подошла вместе с сыном к Гаврилову.
— Я благодарю вас господа, рада, что вы пошли навстречу несчастным сиротам. — Начал переводить толмач. — Только могу ли я поинтересоваться — как будет обеспечиваться наша безопасность?
— Переведи ей, что в её доме останется трое воинов, которые никого к ней не пустят — пока не будет наведён в городе порядок.
— Тогда господа, милости прошу вас пройти в мой дом. Только прошу вас, ведите себя тихо, чтобы не напугать моих дочерей.
— Не беспокойтесь госпожа Юханна, мы не обременим вас своим присутствием. У нас у каждого своё задание, которое надо выполнить. Так что, мои орлы у вас не задержатся — исключением будет ваша охрана.
После этого короткого обмена любезностями, хозяйка сделала лёгкий реверанс (который получился в её исполнении не очень элегантно) и неторопливо повернувшись: высокомерно пошла к дальней лестнице, ведущей в дом. Также манерно она поднялась по ней, стараясь держать себя как можно достойнее. Видимо стараясь реабилитироваться в «собственных глазах» после минутного испуга. Несмотря на поздний час никто из домочадцев не спал: и смотрел на входящих людей с любопытством, перемешанным со страхом. Хотя, из трёх девочек встречавших гостей, одна смотрела на гостей с нескрываемым вызовом. Она выглядела немного старше своего брата, её рыжие волосы были упрятаны под чепец и может быть, родители уже подыскивали ей подходящего жениха.
Идущая впереди Юханна, строго отчитала дочерей, которые тут же исчезли за дверью комнаты, из которой они выглядывали.
— Она отругала их за то, что те ослушались её. Хозяйка велела им не показываться нам на глаза, — чтобы никто из нас на них не позарился.
— Ефим, скажи ей, что безопасность её дочерей я гарантирую, и любой, кто покусится на их честь, пожалеет, что вообще родился на этом свете. А пока достань из бокового кармана моего сидора свёрток с шоколадом (его Юрий «отсканировал» ещё живя в своём времени) и отдай его матери Оливера. Сыну это лакомство понравилось, так что, он объяснит, как поступить с этим подарком.
Гаврилов оказался прав, стоило переводчику отдать женщине подарок для её детей: как возле неё появился Оливер, и стал что-то оживлённо объяснять, всё время, показывая на шоколадные плитки. Вскоре во взгляде его матери исчезла растерянность и она обратилась к Юрию.
— Что господин хочет за это? — Женщина жёстко указала взглядом на яркие упаковки плиток, которые она держала в своих руках (толмач заранее распаковал свёрток).
— Скажи ей, что это просто подарок её детям. У меня на родине тоже есть ребёнок, и я, помня о нем, просто решил угостить её детей. Без всяких условий и прочих формальностей…