Отомщенная душа

Однако глаза ее казались растерянными, будто вот-вот польются слезы.

– Айден?

Мягкий тон его голоса, казалось, сломила ее. Он притянул ее к себе, укачивая, обнимая руками и ногами, облизывая и целуя следы, которые он оставил на ее шее, и снова вернуться к ее лицу.

«О Боже, неужели я навредил ей?»

– Айден?

Уголки ее губ дрогнули в улыбке, но она тут же исчезла, когда снова полились слезы.

– Так много, - прошептала она.
– Все сразу.

Нахмурившись, Кейн погладил ее по щеке, вытирая слезы и чувствуя себя таким же грязным ублюдком, каким и повел себя.

– Ну, что? Что такое?

– Память. Все воспоминания, до единого. Моя мама. Папа, - глаза Айден снова наполнились слезами, голос был искажен рыданиями.
– Мой муж. И… моя маленькая девочка. Элла. Как будто я могу… - Айден опустила взгляд на свои ладони, -…все еще чувствую ее кожу. Тяжесть ее тела в моих руках… все еще такая реальная.

– Ох, Айден, - Кейн обнял ее, и когда она зарылась лицом ему в грудь и зарыдала, он поцеловал ее в макушку.

Вырвавшись из его объятий, она резко села.

– Нет. Мне это не нужно. Я не могу справиться с этим дерьмом, - она встала, собирая свою одежду.
– Мне нужно пойти…

Кейн схватил ее за запястье и провел большим пальцем по шрамам. Не выпуская ее руки, он поднялся с земли, возвышаясь над ней.

– Рань меня.

***

Айден нахмурилась, ее глаза сосредоточились на его груди.

– Что?
– она вырвала свою ладонь.

– Если тебе хочется пустить кровь, режь меня.

Ее напряженный взгляд метнулся к его лицу, где не было ни капли юмора. Старый знакомый гнев заскрежетал внутри нее, и дыхание стало тяжелым.

Кинжал лежал на земле, все еще в ножнах. Она опустилась на колени, вытащила клинок и встала перед Кейном, прижав к обнаженной груди. Она стиснула зубы.

– Сделай это. Потому что с каждой твоей раной этот гребаный клинок режет и меня тоже, детка. Так что продолжай.

– Да чтоб тебя!
– она толкнула его в грудь.

«Да кем ты себя возомнил, черт возьми?»

– Я тебя сейчас на куски нарежу. И ты получишь все сполна, - она так сильно стиснула зубы, что заболела челюсть.
– Каждую крошку ненависти, которая есть во мне. Ненавижу тебя и… себя, - слезы скопились и исказили богатую чистоту ее глаз.
– Ты для меня никто. Никто. Весь этот гребаный мир для меня ничего не значит, - она ослабила хватку на кинжале.
– У меня был ребенок. Маленькая девочка. И я никогда… не буду держать… - она выронила нож и, схватившись за виски, упала на колени.
– Это тело… искалечено. Разрушено. Я никогда не узнаю, что значит быть матерью… - ее рыдания усилились до истерики.
– Она была моей! И… эти ублюдки украли ее у меня.

***

Тело Кейна кричало, чтобы он прикоснулся к ней, обнял, и он осторожно придвинулся, отчаянно стараясь не делать и не говорить ничего, что могло бы оттолкнуть ее.

Она всхлипнула и поперхнулась. Изгиб ее позвоночника дразнил, чтобы он провел пальцами, но Кейн не осмелился. Ещё нет.

– Это из-за меня, когда укусил тебя?

– Да.

– Айден, я вовсе не жалею об этом, - он покачал головой, несмотря на боль, бушевавшую в нем при виде ее слез.
– Эти воспоминания были твоими, принадлежали тебе.

Все еще уткнувшись головой в колени, она схватила себя за волосы и крепко сжала.

– Даже если они разорвут меня в клочья, я буду бороться, чтобы сохранить их, - ее тело задрожало, словно подтверждая уверенность в словах.

– Их было трое. Они заблокировали заднюю и парадную двери. Мы оказались в ловушке на кухне. Элла не могла… перестать плакать. Я не могла заставить ее молчать. Так что я… спрятала ее в кладовке. Боже, если бы я знала, что вижу ее в последний раз… - Айден покачнулась, продолжая рассказывать свою историю.
– Я поцеловала ее в лоб и сказала, что все будет хорошо. Тогда я понятия не имела, что их не может убить человек. Была такая… глупая, гребаная надежда, что я могу быть одной из тех сильных и чудесных мам, которые отбились от стаи волков, чтобы спасти своего ребенка. А теперь она мертва, потому что я была недостаточно сильна, чтобы защитить ее.

– Айден, ты самая сильная женщина, которую я когда-либо знал, - Кейн опустился на колени рядом с ней.

Она еще крепче прижалась к нему, выгибаясь всем телом.

– Не надо, не смей этого делать… Это теперь я сильная, потому что мне вкололи какой-то долбаный коктейль.

– Пожалуйста, дай мне закончить. Даже сейчас, когда ты стала такой сильной, как сейчас, два ликана было бы очень серьезной дракой. Но трое? Любая женщина была бы напугана, - она отвернулась, когда он поднял ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза.
– Но ты сражалась с ними. Ты сделала то, что должна была сделать. Ты защищала своего ребенка.

Айден опустила руки от головы и схватилась за живот, сотрясаясь от новых рыданий, вырвавшихся изнутри.

– Это не волки убили моего ребенка. Это был Уэйд. Этот ублюдок!
– она хлопнула себя по уху тыльной стороной ладони.
– Выстрел звенит у меня в ухе. И еще та тишина. Когда я больше не слышала ее плача, - обеими руками она зажала уши.
– Она была… такой маленькой.

– Боже, пожалуйста, дай мне обнять тебя, Айден, - Кейн осторожно протянул руки и прижал ее к себе. Он держал ее, как ребенка, укачивая и позволяя ей плакать на своей обнаженной груди, гладил ее волосы и целовал в лоб.

Каждый крик пронзал его сердце, такой сокрушительной была агония ее боли. Он мог бы убить из-за этого. Да черт возьми, вырвать свое собственное сердце! Но он подавил это в себе.

Ее руки, наконец, обвились вокруг него, рыдания стихли до всхлипов, и Кейн крепче сжал ее, переплетая свои ноги с ее, и лег на спину, все еще держа ее в своих объятиях. Прошла всего минута, и ее мышцы расслабились, а дыхание замедлилось.

***

Кейн крепко прижимал к себе Айден, пока она спала, его грудь согревалась от ее дыхания, а крошечные спазмы ее тела отзывались в его.

То, как она изогнулась на нем, маленькая и нежная, казалось таким правильным. Он лежал бы там вечно, если бы мог. Обнимая ее. Утешая. Целуя. Любя ее.

***

Черная пелена, принесенная надвигающейся ночью, уже завладела пещерой к тому времени, как Айден проснулась, но ничто не могло повлиять на его зрение. Даже ее глаза, красные от слез, и волосы, прилипшие к лицу от того же, заставляли сердце Кейна биться сильнее.

Он поднял голову и удивился, когда она откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. Серый цвет ее глаз соперничал с просачивающимся в пещеру полоской лунного света. Завораживающе. Кейн откинулся назад, глядя в них, и буря, терзавшая его ранее вечером, утихла, превратившись во вздымающиеся волны довольства.