Отомщенная душа

– Ты и вправду бредишь, - она развернула в руках остывшую ткань. Было что-то милое в этой картине, но настолько далекое от реальности, что казалось почти забавным.
– Было бы глупо преследовать такую девушку, как я.

– Может быть. Но почему?

Она мгновенно стала серьезной.

– У меня дар уничтожать все вокруг.

– Ты все еще хочешь разорвать мне горло?

– И даже очень, - Айден снова улыбнулась.

– В последнее время я так действую на женщин. Звериная натура.

– Кейн. Ты… не похож… Ты… совершенно другой, - слова путались у нее в голове, и она осторожничала. Признание в чем-то большем навело бы его на неверные мысли.

Несмотря на растущую к нему приязнь, факт оставался фактом: он должен умереть.

– Значит, я тебе нравлюсь, - он подмигнул ей.

– «Нравишься» громко сказано, - Айден демонстративно вгляделась в потолок.
– Скажем так: я больше не склонна выковыривать тебе зубочистками глаза и добавлять их себе в мартини.

– Шаг в правильном направлении, - его глаза закатились.
– Твою мать!

Он свернулся калачиком. Вены вздулись на шее. Потное лицо стало таким бледным, будто в теле не осталось и унции крови.

– Что-нибудь… — выдавил он, — что угодно… пожалуйста.

Руки сжались в кулаки, спина выгнулась над кроватью дугой, его неистово трясло. Он застыл в позе, которую она однажды видела на картинках, человека в приступе столбняка. Пот выступил по телу. Челюсти сжались так сильно, что казалось, зубы вот-вот треснут от давления.

– Что?
– в ее голосе прорвалось раздражение, которое она внезапно почувствовала.
– Что, черт возьми, я должна делать?

От его вида у нее внутри все перевернулось. Айден зажмурилась.

«Какого черта это моя проблема? Я размякла?»

– Господи, Кейн, - она протянула к нему свои бесполезные руки, но тут же отдернула их. «Нет. Я не могу этого сделать».

– Твою ма…!
– его изогнутое дугой туловище застыло, как доска. Мускулы вытягивались под кожей и стали похожи на змей, ползущих под поверхностью кожи.

По ее венам разлилась волна ярости, от которой кровь застыла в жилах. «Убить». Его мучительный крик ударил ей в уши, как наркотик. «Да!» Ее руки подрагивали, так ей хотелось схватить его шею и свернуть.

«Нет. Боже, нет».

По причинам, которые сама не могла понять, Айден усилием воли прогнала это побуждение. Она так сильно зажмурила глаза, что не смогла сразу сфокусироваться, когда снова открыла их.

– Кейн, я здесь, - она медленно разжала кулак и потянулась к его руке. Она осторожно просунула ладонь в его сжатый кулак.
– Эй, успокойся, ладно?
– успокаивающий тон голоса удивил даже ее саму.

Хотя она понятия не имела, что сказать ему дальше и какие слова могут облегчить его ношу. Ни один монстр на свете не пугал ее больше, чем разговоры.

– Ну, э-э…

В нее ворвалось видение, неуместное и неожиданное.

– Солнце пригревает мне лицо, будто я могу… снова чувствовать. Так приятно чувствовать это кожей. Так тепло, - она отвлеклась и принялась рассказывать подробности с благоговейным трепетом, словно в голове у нее разыгрывалась какая-то история.
– Тепло струится между листьями большого клена. Я запрокидываю голову. В моих волосах танцует ветер. Десятки кленовых «носиков» сыплются с неба. Я кружусь и смеюсь, когда они падают вокруг меня. Смеется ребенок. Я вижу ее. Маленькая девочка. Она сидит в коляске рядом со мной и тянется за крылатками. На ней пальтишко и шапочка, на коленях плед. У нее заразительный смех, - Айден улыбнулась.
– Поэтому я смеюсь еще сильнее. Крылатки падают мне на ладони. Я подхожу к коляске и разбрасываю их над ней. Они кружат в воздухе и приземляются на ее плед. Она хохочет, подбирает их и сдувает с ладошек. Мое сердце… переполнено счастьем, когда я гляжу на нее.

Айден моргнула, когда вернулась в реальность. Ее взгляд бесцельно искал что-то, пока снова не остановился на Кейне.

Его тело больше не дергалось, он лежал обмякший, кожа была холодной и влажной.

Такой тихий. Ее сердце екнуло. «Мертв?» Она наклонилась, прислушиваясь к дыханию. Ничего. Положив голову ему на грудь, она не услышала ничего, кроме тишины остановившегося сердца.

– Кейн!
– Айден обхватила ладонями его лицо.
– Посмотри на меня, - жесткость в ее голосе усилилась, когда она похлопала его по щеке.
– Посмотри на меня!

***

Дрейвен перетянул тканью окровавленную культю Джейкоба, и мальчик задрожал. Слезы навернулись ему на глаза и покатились по щекам.

– Опять, - каждое слово вырывалось с тяжелым вздохом.
– На этот раз… я умру.

– Заткнись!
– приказал Дрейвен холодным ровным тоном.
– Ты не умрешь.

– Умру… У меня нет… столько антител… как у тебя, Дрейвен, - он закашлялся и поперхнулся, по щеке потекла кровь.

Дрейвен поморщился.

– Хватит болтать. Просто успокойся. Я собираюсь зашить тебе живот.

Лицо паренька стало пепельным.

– Мне холодно, - его затрясло.

Дрейвен снял куртку и приподнял туловище Джейкоба, чтобы завернуть его. Джейкоб застонал, но Дрейвен продолжал работать.

– Давай тихо, ладно? Я зашью, и ты будешь как новенький, - каким-то образом Дрейвен смог убедить в этом себя.

Ему удалось найти шприц, лежащий на земле, и вытащить из него иглу. Наркоманы, по крайней мере, хоть на что-то годятся. Он подержал иглу в огне маленького костерка, оставшемся от того бродяги, которого он спугнул. Игла ярко засветилась, а потом потухла черненым серебром. Дрейвен вытащил несколько нитей из швов своего жакета и туго обернул их вокруг иглы. Он оторвал большую часть пластикового переходника иглы, оставив только маленький кусочек, чтобы он удерживал нити. Дрейвен склонился над Джейкобом, у которого начали закатываться глаза. Легкое прикосновение к щеке, и радужки Джейкоба показались снова.

Парень лежал, не пошевелившись ни при одном проколе, что делал Дрейвен, словно ничего не чувствовал.

– Я когда-нибудь… говорил тебе, что мне однажды приснилось?
– голос парня слабел с каждой минутой.
– Это было воспоминание.

– Это смешно, Джейкоб.

– Нет, это правда, - он медленно покачал головой.
– Я не знаю, как это произошло. Но мне приснилось. Я видел лицо мамы и папы. Мы были в парке. И Калла… - он снова закашлялся, и еще немного крови вытекло из уголка его рта.
– Она была там. Мы играли вместе на песке. На игровой площадке, мне кажется.

Дрейвен помолчал, а затем продолжил сшивать ужасную рану.

– Возможно, ты просто увидел что-то в журнале, и тебе показалось, что это твое воспоминание.

Джейкоб сильнее замотал головой и широко открыл глаза.

– Нет. Я помню. Я порезал палец осколком стекла. Моя мама почистила ранку, - он втянул в себя воздух, и это прозвучало словно всасывание последних каплей жидкости через соломинку.
– И заклеила пластырем. Но пришлось обратиться к доктору, чтобы наложить швы. Калла поцеловала доктора в благодарность вместо меня. Смотри, - он поднял единственную оставшуюся подрагивающую руку.