Отомщенная душа

Конечно, Дрейвен мог бы спасти Джейкоба, но у него было более важное применение для антител — как оружие и для мести за смерть Каллы.

Кроме того, Джейкобу пришлось бы часами мучиться от боли, а у Дрейвена не было времени.

Отчасти он завидовал безжизненному телу. Больше никаких страданий. Больше никакой боли. Покой. Благость, которую Джейкоб должен был обрести после того, как первый волк растерзал его много лет назад.

Но каждый Алекси имел больную и извращенную веру в то, что их тогда спасли.

Не спасенные.

Лишь наличие пульса отделяло их от смерти. Все, что им было дано, это другая форма пыток, которая поддерживала в них жизнь, но медленно истязала их. Никаких воспоминаний о том, кем они были. Только постоянная ненависть. Вакуум, который мешал им верить в то, что они выжили. Они полагались на Уэйда, потому что больше не знали разницы между правильным и неправильным. Волки убивали семьи, так что легко было поверить, что они были врагами. Были ли Алекси другими? Кто-нибудь из них жив по-настоящему? Или они просто оттягивали неизбежное?

Невосприимчивость к яду - не более, чем ложный проблеск надежды, используемый для чьего-то личного крестового похода.

Дрейвен уже давно не чувствовал себя таким одиноким. По крайней мере, с тех пор, как встретил Каллу. Она стояла на ступеньке выше него, в мире добра и чистоты. Когда все становилось слишком мрачным, она вела его назад, к тому, что могло бы быть. И именно Уэйд заставил его поверить, что у него могла бы быть жизнь с ней. Пока они уничтожали своих врагов, Дрейвен и Калла могли бы быть вместе.

Но сейчас было уже слишком поздно. Она исчезла. Эти больные, чудовищные демоны вырвали свет из его души.

Кроме того, уйдя от Уэйда, он становился мишенью и ликанов, и Алекси.

Лишь одно пятнышко надежды все еще маячило на горизонте: единственное, что ликаны хотели уничтожить, что угрожало их выживанию как вида. Козырная карта, если он сможет заполучить ее.

Он должен добраться до Айден.

Уэйд хотел ее. Демоны хотели ее.

Если бы он мог найти ее и выкрасть у демонов, то смог бы обрести в своей жизни покой.

Глава 23

Приподнявшись на локте, Айден смотрела на спящего Кейна. На его покрытую легкой щетиной квадратную челюсть и идеальный профиль носа.

Его глаза двигались под веками.

«Что ему снится?»

Изгиб полных губ манил целовать их снова. Это странное ощущение притягивало ее ближе к его лицу. Что же в нем было такого притягательного? Мягкое теплое дыхание коснулось ее щеки. Айден осторожно прижалась губами к его губам, скользнула по щеке и потерлась об утреннюю щетину. Когда она отстранилась, глаза Кейна были открыты, взгляд блуждал по ее лицу, словно в замешательстве, но это мгновение прошло.

Кейн перевернул ее на спину, приподнялся и нежно поцеловал в шею. Он действовал торопливо. Будто полагал, что она попытается сбежать от него.

– Это сон?
– пробормотал он приглушенно.

Улыбка тронула уголки ее губ.

– Думаешь?

– Если да, то как насчет того, чтобы не будить меня?

– Слишком поздно.

– Тогда давай вернемся в мой сон, - он поднял голову.

Когда она посмотрела на него, на нее навалилась тоска.

– Твой сон превратится в кошмар.

– Я не боюсь, - улыбка осветила его лицо.
– Я злой и страшный серый волк, помнишь?

Айден усмехнулась и закинула руку за голову.

Кейн перевел на нее взгляд. У Айден неприятно сжался желудок.

– Что это значит?
– спросил он.

«Мои шрамы? Разве это не очевидно?»

– Ты про что?

– Слова, вытатуированные на твоем запястье. Что они означают?

Она расслабилась, но все еще смотрела мимо него, испытывая неловкость из-за шрамов, выставленных напоказ.

– Это латынь. «Месть - плод, питающий душу».

Идеально белая вспышка озарила лицо Кейна, когда его улыбка стала еще шире.

– Знаешь, что я думаю?
– он нашел губами край ее подбородка.
– Думаю, тебе нужно найти новый источник питания.

И он поцеловал ее так, что она капитулировала. Язык Кейна проложил греховную дорожку вниз по ее шее, которую он слегка задел зубами, и дальше, между грудей, по животу, вниз, вниз.

«Боже». Она свела колени, протестуя.

Кейн просунул руки между ними и развел в стороны.

– Позволь мне сделать это.

Айден покачала головой, ее колени дрогнули от прикосновения Кейна, но неуверенный взгляд дал нужный ему ответ. Рот Кейна увлажнился, и он дальше продвинулся вдоль ее напряженных бедер.

Айден откинула голову назад и схватилась за простыни.

– Нет, - прошептала она, но тело невольно выгибалось под прикосновениями языка, который погружался в нежные лепестки ее плоти.

Ее запах туманил голову, вызывая головокружение и голод одновременно. Ее сладкий вкус привел его в какое-то исступление, настолько сильное, что Кейн даже не осознавал ее учащающиеся крики, пока пульсация оргазма не прорвалась сквозь это марево и не снесла ему крышу.

«Моя».

Кейн скользнул вдоль ее тела и глубоко вошел. Потребовалось всего несколько толчков, прежде чем тело взяло верх, действуя по собственной воле, пока он будто наблюдал за сценой издалека.

Когда, наконец, оргазм обрушился и на него, он рухнул рядом со своей женщиной с единственной мыслью, все еще звенящей в голове.

«Моя».

***

Сильная рука обнимала Айден, сонное дыхание Кейна согревало ее щеку. Айден смотрела в потолок, насмешливо-радостный Дионис и его сатиры улыбалась ей.

Было ли когда-то время, когда эти мифические создания жили так беззаботно?

Она выскользнула из-под руки Кейна.

Он пошевелился на кровати, но не проснулся, и Айден прикрыла его обнаженное тело простыней.

Мимолетное чувство обладания уступило место реальности. Он никогда не будет принадлежать ей. Кейн был врагом. Даже если она спасет его, он все равно останется врагом.

Чувства были слабостью, которую она не могла себе позволить.

Но, в конце концов, они же и спасут его.