Отомщу. Прокляну. Влюблю

В магазине было людно, и я опять обратила внимание на девушек, явно моих ровесниц. Они, тихонько переговариваясь, рассматривали платья, надетые на выставленные в ряд манекены.

– Тьер Лерой, какая честь для моего салона! – К нам подошла высокая худая дама в строгом синем платье с белым кружевным воротничком и в маленькой шляпке. – Давно вы к нам не заходили. Как поживает тьера Лерой?

– Маменька здорова, Роза, – улыбнулся граф. – Нам нужно одеть юную льеру, – он кивнул в мою сторону. – Взрослый гардероб.

– Вы пришли по адресу.

– Мне всего девятнадцать лет, – громко заявила я, хлопая ресницами, как веером.

– Сколько дней в году в твоем мире, колдунья? – вкрадчиво поинтересовался ведьмак, склонившись ко мне со спины.

От его дыхания, коснувшегося шеи, я вздрогнула всем телом и сделала шаг вперед.

– Триста шестьдесят пять, – не успев подумать, ляпнула я и только потом прикусила язык, сраженная ужасной догадкой. Без особой надежды спросила: – А в вашем?

– А в нашем – триста один, колдунья. По меркам моего мира ты уже совершеннолетняя. Мы вернемся через час.

А я так и замерла, потрясенно глядя в спины удаляющимся мужчинам.

Черт! Черт! Черт!

– Льера, – позвала меня хозяйка магазина. – Следуйте за мной.

Чувствуя себя оглушенной, растерянной и раздавленной, я пошла за ней. Мое будущее в этом мире становилось совершенно безрадостным.

Никогда еще меня не тошнило от шопинга. Но в этот раз я стояла безучастным манекеном и не получала ни малейшего удовольствия от суетящихся вокруг меня женщин с измерительными лентами, которые обмерили меня всю, от макушки до кончиков мокасин. Потом они натащили кучу платьев, наверное, модных и красивых, но мне было все равно.

– Вам ничего не нравится? – напряженным голосом спросила Роза.

– Мне все равно, – ответила я, глядя в окно, а потом подумала, что она ведь не виновата в моих бедах. – Простите, тяжелый день. Все прекрасно.

– С вами хотят поговорить, льера, – когда все было упаковано в бумажные свертки, тихонько сказала Роза. – Матушка Эмили, настоятельница храма Луны, – с благоговением закончила она.

– Мы не знакомы, – растерялась я.

– Я вас проведу, льера.

Настоятельница мне понравилась. Это была женщина лет пятидесяти, подтянутая и строгая, с умными серыми глазами, небольшой россыпью морщинок вокруг них и приятной улыбкой. Роза оставила нас наедине и тихонько закрыла двери.

– Так вот какая ты, лунная колдунья, – располагающе улыбнулась матушка-настоятельница. – Сестры не ошиблись, увидев тебя сегодня в компании графа Лероя. Чай?

Я кивнула и осторожно присела на краешек стула. Матушка Эмили налила мне чай в большую глиняную чашку и подвинула тарелочку с маленькими пирожными. Я отпила пару глотков и выжидающе уставилась на женщину. Первой говорить мне не хотелось.

– Не смотри на меня так настороженно, – рассмеялась настоятельница. И смех у нее оказался нежным и переливчатым. – Я просто хотела с тобой познакомиться, дитя. Слухи о юной, красивой и невинной колдунье дошли и до меня, но я не верила. Сразу скажу, что храм Луны всегда находился и находится в небольшом противостоянии с храмом Лунной Богини, которым управляет главный королевский жрец, но мы всегда готовы помочь сестре, попавшей в затруднительное положение.

Я горестно улыбнулась.

– Вы сможете вернуть меня домой?

– Ты в нашем мире против своей воли? – нахмурилась настоятельница. – Как такое могло произойти? Лунные колдуньи всегда приходят сами, они вольны в выборе и свободны покинуть мир в любой момент, после того как закончится их миссия.

Видно, мое лицо говорило за меня, потому что матушка Эмили встала и обняла меня.

– Дитя, теперь ты не одинока, Луна следит за своими дочерьми и не оставляет их. Я свяжусь с тобой и придумаю, как вырвать тебя из лап этого исчадья ада, ведьмака и демона Ардена. Верь мне. А теперь ступай, не следует Алому барсу знать, что у тебя появилась защита.

– А Роза? – спросила я уже у выхода.

– Она предана храму и не станет выдавать наши маленькие секреты. Ступай, девочка.

Арден появился спустя десять минут, молча рассчитался, приказал отнести вещи в карету, а потом окинул меня внимательным взглядом.

– Почему ты не переоделась?

Я пожала плечами и промолчала.

– Колдунья, когда я задаю вопрос, я хочу слышать на него ответ.

– У меня есть имя, – ответила я безразлично и отвернулась.

Из меня словно выдернули стержень, и, хотя после разговора с настоятельницей стало немножко легче, все равно очень нехорошее чувство расползалось в душе.

Мы вышли на улицу. Небо затягивали тучи, в воздухе пахло дождем. Я поежилась, что не ускользнуло от взгляда ведьмака.

– Холодно?

– Нет, – ответила я, глядя под ноги.

– Есть хочешь? – спросил он вполне дружелюбно.

Я подняла голову. Ведьмак без улыбки смотрел на меня. Пристально и внимательно изучал. Его взгляд скользил по моему лицу, замер на губах, и мне показалось, что он улыбнулся, затем он прямо посмотрел мне в глаза спокойным властным взглядом собственника.

– Ты очень красивая.

Возникло чувство, что в его хрипловатом голосе проскользнуло предвкушение. Впервые в жизни я подумала, что сейчас упаду в обморок.

– У меня разболелась голова, и я бы вернулась в свою комнату.

– Это вряд ли, Адель.

Он произнес мое имя с явным удовольствием, покатал его на языке, смакуя как конфетку, прислушиваясь, как оно звучит.

Мы дошли до кареты, Арден помог мне сесть, но сам остался на улице.

– Я не люблю храмовников, Адель, – произнес он. – До встречи в Лесном замке, лунная колдунья.

– Что?

Возможно, мой вопль показался ведьмаку неприличным, но сдержаться я не смогла.

Ответом мне была жесткая усмешка. Дверь захлопнулась, и карета сразу же тронулась в путь. 

Глава 10

Я прильнула к окошку, но почти ничего не увидела, кроме мелькающих домов и разбегающихся людей. Стекла в карете стали матовыми, и рассмотреть что-либо толком оказалось невозможно.

Ехали долго, часа два, от скуки я заглянула в длинные ящики, спрятанные под сиденьями, нашла в них подушки и пледы, а также небольшую коробку с пирожными и бутылку компота. Перекусила и, соорудив себе уютное гнездышко, улеглась, укутавшись в плед. Карета мягко покачивалась, иногда слышался голос кучера, прикрикивающего на лошадей, пейзаж в мутном стекле сменился с городского на лесной, стало смеркаться. Я заметила, что здесь темнеет раньше, чем на Земле, хотя в небе и было два солнца: большое ярко-желтое и маленькое тускло-малиновое.

Я задремала и проснулась от звука горна, раздался скрип, мужские голоса, и копыта лошадей застучали по деревянному настилу. Я прильнула носом к окошку, пытаясь рассмотреть, куда мы приехали, но карета внезапно остановилась, и пришлось вцепиться в кованую дверную ручку, чтобы не улететь на пол. Спустя пару минут дверца распахнулась, появился мужчина в черном плаще и широкополой шляпе, скрывающей лицо, он молча протянул руку. Делать было нечего, я оперлась на обтянутую кожаной перчаткой ладонь и спрыгнула на землю.