Отойти в сторону и посмотреть

Лика с отцом пошли туда, где традиционно играли парами. И, дождавшись своей очереди, смогли продержаться у стола три партии подряд. Потом прогулялись по набережной. И чуть дальше – мимо пирса по опустевшему пляжу. И вернулись домой.

Ничего не изменилось, кроме, разве что, появления странного оттенка во взгляде отца. Того самого, что рано или поздно появляется во взглядах всех на свете отцов, вдруг обнаруживших, что их любимая дочь, «принцесса-котёночек-малышка-девочка», являет собой что-то неподвластное их отцовской мудрости, заботе, настойчивости и намерениям. И это «что-то» касается не только традиционного мировоззрения – из серии «кем ты хочешь быть?» и привычных манер поведения, но и тела. Впервые, за розовым туманом собственной эгоистичности, обнаруживая в своих дочерях женщин, отцы смущаются. Но, смущаясь, они выглядят не сиротливыми козочками на заклании, а как раз наоборот – чрезмерно активными. Ищущими новых дел и приключений под каждым камнем. Видимо, образуется какая-то пустота, требующая немедленного заполнения, в этих взрослых опытных мужчинах, когда их дочери перестают быть просто их дочерьми, но становятся чьими-то жёнами. Женщинами совсем других взрослых и опытных мужчин. И тогда маленькие вселенные отцов дочерей рушатся и возрождаются вновь. Ещё более конструктивными. Хотя с виду, может, и менее заботливыми.

Но ни о чём таком Лика не думала, укладываясь в постель под трескотню и благоуханье южной ночи. Она не думала о самолётах, что летают, а крыльями не машут. Она не думала даже о Максе. Странно? Вовсе нет. Вот вы, например, часто размышляете о безымянном пальце на левой ноге? Или о селезёнке (если она, конечно, вас не беспокоит)? Или о левом предсердии?.. Зачем уделять чрезмерное внимание тому, что является естественной неотъемлемой частью тебя? Даже если раньше так не было… Мысли обычно возникают от «томления духа». А от его первозданной радости – затихают. А что может быть большей радостью для духа, когда клеточки твоего юного тела, ещё пару обменных циклов назад готовые ощериться в мир всеми фибрами иммунитета, вдруг узнают в себе бога? Покой и радость – вот состояние, заслуживающее называться счастьем.

И тёплое, присутствующее где-то рядом за окном море баюкает тебя своим дыханием. И лёгкий можжевеловый запах простыней. И шатёр земной плоти, обволакивающий сознание шёлковым шелестом еле заметной, но непререкаемой уверенности в единственно возможном ходе вещей…

А вот Максу нашлось о чём подумать, едва он переступил порог своей квартиры в Колокольниковом переулке:

– Ната?..

Натали была не из тех, кто рвёт себе душу вздохами и посыпает голову пеплом коммунальных счетов. Она была из тех, кто вовремя набивает подшипники смазкой и прокладывает курс. А духи и туманы подождут. До ближайших семейных выходных, например.

Их роман с Максом длился уже полтора года. Необременительный – для него. И терпеливо-расчётливый – для неё. Про такие дела иначе не скажешь, как: «её – можно понять, его – можно простить».

Понять можно.

Уже чуть за тридцать. Комната в коммуналке на окраине. С должностными перспективами не ахти…

Поэтому его можно было простить за квартиру в центре Москвы. Машину. За неизбывный дух свободы и тягу к странствиям. За пусть не резиновый, но всё ещё подверженный деформации в нужную сторону бюджет геологоразведки. За трепет случайных женских душ на его кухне – и их же тел в его постели. За профсоюзные махинации. За криминальные ювелирные дела, в конце концов. И за «крепкие партийные связи» через них…

Простить. И принять. Как должное. Как закономерный результат действия закона о балансе во вселенной. Или что-то в этом роде… Натали не была глупа. И, невзирая на это, обладала броской внешностью. Пусть стать немного не дотягивала до породистости. Очарование – до истинной красоты. А пропорции – до «золотого сечения» (в понимании мужчин, разумеется). Но всё в совокупности давало то, что принято называть «ярким» и «неординарным».

А Макс? Что? Всё правда. Приспособленец со стажем. И с хваткой. А кто им не был в семидесятые-восьмидесятые двадцатого?.. А вот кто не был – тот лопух и есть! С башкой, как решето, просверленной вдоль и поперёк тупым сверлом соцреализма. Так что, кто хотел – тот мог! А кто не мог – так, видимо, в небесной канцелярии страну рождения перепутали.

А в этом трудно кого-то обвинять. Они там, наверху, к таким мелочам не прислушиваются. Ну, перепутали и перепутали. Живи, устраивайся. Заповеди чти, но и сам не плошай.

Макс и не плошал. Квартира от бабки осталась – считай, повезло. Это, правда, не помешало ему поднапрячься, точнее, поднапрячь кое-кого и влезть в кооператив где-то не то в Ясеневе, не то в Крылатском… Короче, в деревеньках каких-то захолустных. А что? Пусть будет. Народ в столицу завсегда рвётся. Жилплощадь – товар ходовой, разменный.

Машина? А как без неё. По метро с баулами, что ли, бегать? Так и до сто первого добегаешься. Хотя… Смотря что в бауле лежит. А то, может, и сразу – в «солнечный Магадан».

Это потом все кричат: «хорошо устроился», «упакованный». А сначала-то все «упакованы» одинаково. Руки да голова. И прежде чем половину столичных подпольных ювелиров и коллекционеров золотишком, серебром да каменьями левыми обеспечивать, надо в голове – науку на смекалку уложить, а руками – талант в мастерство огранить. В институте учиться, в «полях» недра родины необъятной щупать-изучать, а по ночам от справочников, станков сверлильных-шлифовальных да от тиглей не отходить…

Это потом – связи, машины, кооперативы, званые ужины в «Национале» и халдейское: «Чего изволите, Владимир Максимович?» А что он изволил? Да ничего особенного. Что и все мужчины – вольного воздуха, женской ласки и чтобы «всё своим чередом». Признаться, не хотела бы я знакомиться ближе с мужчиной, у которого не так. Боязно как-то…

Кстати, что-то я как автор лопухнулась – видимо, по старой советской привычке! Не представилась. Да и вообще, чего это я в этой истории вроде как третьим лишним? Разъясню:

Первая книга – та, что «Отойти в сторону и посмотреть» – составлена из писем Лики и обрывочных записей из её же дневников. Автор – к тому времени уже самый настоящий, а не то чтобы мимо подъезда проходил – взял да и воспользовался своим Авторским Правом – не путать с «авторским правом». Написал предисловие, послесловие. Скомпоновал. Подредактировал слегка на своё усмотрение. И издал. Лике – всё равно. Она уже не здесь. А Автору – чего зря гонорары терять? А поскольку планета у нас маленькая, – не смотри, что страна большая, – вышло так, что жизнь этих людей – Лики и Макса – была знакома Автору не понаслышке. Знакомы они были, попросту говоря. Вот и решил Автор написать предысторию. Вдруг кому будет интересно – «как это у них всё развивалось»? Обычные ж люди, как ни крути. Так что потерпите, пожалуйста, моё незримое присутствие на страницах жизни Макса и Лики. Вам воздастся. Ибо как раз накануне сдачи рукописи первой книги Издателю я обнаружила на своём письменном столе металлический шар. Размером чуть крупнее апельсина и по весу такой же. Может, чуть легче… По заведённой уже традиции я должна была заглянуть в небольшое отверстие, чтобы скрытый датчик отсканировал сетчатку моего глаза и открыл… Кто его знает, что бы он открыл! Так что я пока жду. Как сказал бы небезызвестный вам Капитан Джек Воробей: «Нужен подходящий момент»…

Однако вернёмся к тому, от чего нам с вами никуда не уйти, раз уж начали, – от последовательного повествования. То есть в квартиру дома в Колокольниковом переулке.

– Привет! – Натали поднимается с дивана навстречу Максу. – Ребята сказали, что ты вроде задержался, – решила заглянуть.

– Привет! – Он целует её в подставленную щёку. – Что ещё «ребята сказали»?

– Сказали, что ты теперь землетрясения предсказываешь, – она обнимает его за талию и кладёт голову на грудь.

– Чушь они тебе сказали, инвалиды умственного труда… – Он освобождается из объятий быстрее, чем следовало. Или – чем она привыкла.

– Что-то случилось?

– Случилось?.. Да-а… Случай – дело такое… – Макс кажется рассеянным.

Хотя на самом деле он просто не ожидал, что так сразу попадёт из огня да в полымя. Думал, пока туда-сюда, полевой сезон… Можно всё подготовить, упредить. А оно вона как. Бац! И – «что случилось?». Отвечать надо. Соврать? Отсрочить?.. Раньше бы – не задумываясь. Женщины… С ними надо ласково или палкой. Как со зверем в клетке. По-другому не бывает… Да нет! Бывает! Есть. Но так может быть только с одной. И это правильно. Не знаю почему, но правильно! Таково положение вещей. Естественное их положение… А Натали?.. Сам дурак! Но кто же знал?..