Отпрыск рода Орловых. Том 4

Выведя на улицу, затолкали на заднее сидение Верхолетки, огороженное металлической сеткой.

Летели недолго, уже через двадцать минут достигли серого каменного здания круговой формы, с башенками, узкими окнами с железными решётками и бойницами. Следственный отдел и непосредственно сама тюрьма, располагались именно здесь. Круглый двор, где мы приземлились встретил нас гнетущей тишиной.

Меня доставили в полупустой кабинет, где находился только стол и два стул. Вся скудная мебель оказалась прикручена к полу. Кандалы, которые были на меня одеты, имели довольно длинную цепь, за которую меня вели как «быка на убой». Именно эту цепь пристегнули к стулу, чтобы я ни коим образом не попытался сбежать или напасть на следователя.

Впрочем, ничего подобного я делать не собирался.

Я уже выработал линию поведения и намеревался ее придерживаться. Уйти в несознанку — единственное, что приходило на ум. Пускай сами копают и ищут улики, а я подожду приезда Стеллы и отдохну в камере, правда весь незатейливый план полетел коту под хвост, когда появился следователь.

Следак мне попался еще тот — угрюмый, среднего возраста, с тяжелым взглядом из-под темных кустистых бровей и усталым голосом изнуренного работой человека. Звали его Понфирьев Денис Степанович.

Начал он по протоколу: имя, фамилия, отчество. место жительства, образование, направление дара и тому подобное. Когда формальности были соблюдены, начались непосредственно вопросы.

Хе-х, не ожидал, Денис Степанович оказался дотошным и въедливым человеком, способным вытянуть из подозреваемого любые показания и заставить раскрыть сокровенные тайны.

Похоже, это был его родовой дар. Неплохой, кстати дар. Я бы от такого не отказался.

Понятно, что его способности могли действовать не на всех. Избирательность тоже присутствовала, да и сопротивляемость к ментальному воздействию каждого человека была различной, так что уверен, получалось у Понфирьева не всегда.

Воздействие я почувствовал сразу и сумел его купировать в самом начале. На меня подобные приемы не действовали. Петрович научил многому, в том числе: отбывать и устранять ментальные атаки.

Конечно, отмолчаться не получилось. Откажись я разговаривать, сразу вызвал бы у Понфирьева кучу подозрений.

Подумал немного и решил, что буду говорить правду. Относительно, конечно, и не всю, но…

Пришлось рассказать как напали на Костю, как я попытался помочь брату, как предположительно отравили отца. Поведал о передаче Последнего Дара и своих подозрениях на счет дядюшки, которые в скором времени подтвердились. Рассказал о похищении Елизаветы и девочек. Сознался в убийстве Владимира. Здесь молчать не стоило, к тому же, я был в своем праве. Мачеха с сёстрами подтвердят мою правоту.

Следак слушал внимательно. Вид мужчины был недовольным, видимо не на такие ответы он рассчитывал, но тут уж ничего не попишешь. Простите, но лишнюю вину я на себя брать не собирался.

Если Денис Степанович планировал по-быстрому закрыть дело, повесив на меня всех собак, то он очень сильно просчитался.

Я не мальчик для битья и просто так поставить галочку в очередном деле не позволю, ибо от этого зависит моя судьба и судьба моих близких.

— Будем разбираться, — буркнул Понфирьев, с неприязнью взглянув на меня, — Все улики говорят против вас, поэтому я не уверен, что вы ответили на вопросы честно. Скажите, как вам удалось обмануть мой дар?

Оп-па! Весело, однако.

Я ведь говорил чистую правду, а следак не поверил. Впрочем, причины для сомнений у него были. Подтасованные дядюшкой улики указывали четко на меня.

— Я думаю, все было совершенно наоборот, — произнес следователь ровным, безэмоциональным голосом, — Хотите расскажу как?

Пожал плечами.

— А давайте, послушаю.

Вы решили удовлетворить свои амбиции и захватить главенство в роду. Отравили отца, убили брата, потому как завидовали старшему наследнику, а затем, проникли в усадьбу и устранили вашего дядю — Владимира Орлова, при этом, решив переложить вину на него. Удобно, не правда ли?

— А как же в эту схему укладывается похищение девочек и мачехи?

— Не было никакого похищения. Детям легко запудрить мозги. Они скажут все, что попросят их любимые родственники.

— А Елизавета…

— Графиня Орлова просто-напросто покрывает своего молодого любовника.

— Какого любовника? — совершенно ошалел я от предположений следака.

— Вас, конечно.

Я закашлялся.

— Ну-у, у вас и фантазии, Денис Степанович.

— Да нет, милейший. Всего лишь обычная логика и годы опыта.

— В этот раз ваша логика вас подвела.

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОГО ТОМА.