Отпрыски Императора (антология)

Галаспар не был Барбарусом, а Апсирт не должен стать Галаспаром. Темнис не шел ни в какое сравнение с галаспарскими ульями и не обладал их внушительной обороной. Мортарион прибыл сюда, чтобы низвергнуть режим и освободить народ, а не уничтожать планету.

Обрушив барк на комплекс внизу, он бы вмиг переломил хребет защитникам Апсирта. Но тот район был населен гуще всего остального города. Конечно, на войне порой необходима кровавая бойня…

— …но не всегда, — прошептал сам себе Мортарион.

— Господин? — переспросил Тифон.

Примарх его проигнорировал.

— Там космопорт, — сказал он, указав на область к западу от губернаторской резиденции. Ровная мощеная территория между холмами выглядела удобной стратегической целью с небольшой численностью гражданских. — Летим туда.

«Этого должно хватить, — подумал Мортарион, обводя глазами контур города. Он отмечал места скорого приземления десантных капсул на подступах к столице, видел за стенами казармы, которые перед высадкой бойцов уничтожат штурмовые катера, и представлял, какой урон космопорту причинит «Четвертый всадник». — Да, этого точно хватит».

Неотвратимо приближавшийся к поверхности штурмовой барк сменил направление, и дома исчезли с главного экрана. Тогда примарх перевел взгляд на пикт-дисплей выше. Казалось, город сам мчался навстречу своему завоевателю. Повелитель Смерти вытянул руку и развел пальцы, словно когти, готовые впиться в добычу. Вот так он и возьмет город. Вернее, так он уже брал город, прекрасно зная, что по его воле происходит на каждом участке поля боя еще до поступления первых рапортов.

Мортарион будто сам находился в эпицентре, когда в землю начали врезаться десантные капсулы и Астартес пошли в слаженное, решительное наступление. Когда ракеты «Грозовых орлов» оставили от казарм дымящиеся воронки, а сами катера выпустили по флангам вторую волну легионеров. И, конечно, когда трехкилометровая громадина «Четвертого всадника» рухнула на мощеную площадку, плавя скалобетон тормозными струями двигателей и жаром корпуса, сметая посадочными опорами жалкую технику темнисцев. С окраин космопорта к звездолету двигались танки, но массивные орудия барка превращали их в груды горелого металла.

— На стенах замечены колдуны, — предупредил вокс-офицер. — Фиксируем пространственные искажения. По пехоте бьют варп-разряды.

— Сжечь, — отрезал примарх. — Сжечь их всех.

Даже без подтверждения он знал, что терминаторы Савана уже забрасывают укрепления фосфексными бомбами, а расползающийся зеленый огонь сдирает плоть с костей защитников Темниса. В нем колдуны встречали свой конец, но сколь бы мучителен он ни был, за свои преступления они заслуживали куда более страшной кары.

Сражение окончилось еще до того, как Мортарион, Тифон и ведущие шеренги 1-й великой роты спустились по аппарелям штурмового барка.

— Лорд примарх, — вызвал вокс-офицер, — мы принимаем запрос о прекращении огня.

— Переведи на меня, — холодно сказал Повелитель Смерти. На Галаспаре он не проявил милосердия. Братья пусть думают что хотят — он вел ту войну и понимал, как лучше поступить. Он должен был освободить людей и принял для этого необходимые меры.

«И все же… Все же… Тот отцовский взгляд…»

В ухе щелкнула вокс-бусина и раздался полный отчаяния голос:

— Говорит королева Циркаскея, правительница Апсирта. Я молю вас принять нашу капитуляцию. Мы согласны на любые условия, только пощадите мой народ. Прошу, пощадите моих людей.

Мортарион неуверенно замер. Рядом лязгнул броней Калас, тоже принимавший сообщения с фронта.

— По всему городу враг опускает оружие, — доложил первый капитан. — Они сдаются.

— Безо всяких условий, — заметил примарх. Да, это отнюдь не Галаспар. Там перемирием Орден пытался спасти себя. Эта же женщина молила за своих людей. Ситуация совершенно иная.

— Нам продолжать, господин? — осведомился Тифон.

«Кто ты? — спросил сам себя Повелитель Смерти. Инстинкты требовали вести бой до последнего врага. Здешний режим использовал колдовство и подлежал уничтожению. Только теперь открылся новый путь, какой раньше он даже не считал для себя возможным. Таким бы точно пошел Робаут. Определенно, Вулкан. Но не Кёрз. И не он сам… или все же?.. — Воевать больше не с кем. Противник капитулирует. Если продолжишь резню, кем ты в итоге станешь?»

— Великий владыка, пощадите моих людей, — повторил голос в бусине.

Мортарион стиснул зубы, ничего не ответив женщине на том конце. Вместо этого примарх переключил вокс на командный канал и отдал новый приказ:

— Прекратить огонь, — распорядился он, удержав косу от взмаха.

Вдоль проспекта, что вел к королевскому дворцу, выстроились легионеры. Сооружение располагалось в центре комплекса, примеченного Мортарионом с «Четвертого всадника», и было возведено из затемненного сажей известняка. Через каждые сто метров над кольцевой стеной возносился шпиль. Каменную кладку с годами разъели кислотные дожди, а восстановлением искусной отделки явно не занимались. В окнах стояли мутные освинцованные стекла.

Примарх шагал по пологому склону в сопровождении Тифона и почетной гвардии Савана. Правительница Апсирта одиноко ждала их у входа во дворец, перед настежь распахнутыми дверями.

— Не понимаю, почему мы оставили это место в целости, — заявил первый капитан.

— Потому что нам не обязательно его разрушать, — сказал Мортарион. Собственные слова казались ему чуждыми. Он сам еще не до конца в них верил, но чувствовал необходимость их проверить.

— Вы уверены? — словно прочтя его мысли, спросил Калас.

— Вот и выясним. Так или иначе.

Хотя улицы на этой стороне комплекса пустовали, а дома выглядели мрачными и безжизненными, откуда-то неподалеку доносился звук толпы.

Когда Повелитель Смерти приблизился к дворцу, королева низко поклонилась.

— Приветствую, владыка Мортарион, — сказала она. — Мой дом теперь ваш, и в благодарность за проявленное милосердие позвольте мне провести для вас экскурсию.

Женщина излучала почтение, но примарх почти не ощущал в ней трепета, свойственного смертным в его присутствии, будто королева давно лишилась способности удивляться. Почтенный возраст выбелил ее волосы и окружил губы и глаза ажуром из морщин. У Циркаскеи было строгое лицо, но глубокие зеленые глаза смотрели прямо и искренне, не замечая очевидную неприязнь победителя. Темная королевская мантия смотрелась относительно просто, подол и рукава потерлись, как от долгой работы. Мортарион нахмурился, разглядев вышитые золотой нитью символы. По крайней мере, она не пыталась ничего скрывать.

За спиной Циркаскеи виднелся пустой зал. Похоже, уловок действительно не планировалось, и королева отдавала себя на милость завоевателя. Сам примарх, впрочем, с решением еще не определился.

— Хорошо, — сказал он. — Показывайте.

Женщина благодарно поклонилась и повела новых хозяев во дворец. За вестибюлем им начали встречаться слуги, которых Мортарион пристально рассматривал. Люди пугались, но явно не своей королевы. Напротив, в Циркаскее они находили успокоение, а та мягко улыбалась каждому встречному и повторяла: «Все будет хорошо, все будет хорошо», — как мать, баюкающая перед сном беспокойного ребенка.