Отпуск на троих
Шрифт:
— Представляете, девочки, прилавок, — ужасалась Лилия, — справа продукты, а слева хозяйственные товары,
— И что здесь такого? — удивилась Надежда, — в любом супермаркете так.
— Ну там в хозяйственном отделе продается все подряд от галош, до лопаты. Как-то совсем непривычно.
— И что тут непривычного?
— Ну вот смотри: колбаса, хлеб, фрукты, посуда, лопата и ядохимикаты.
— Так это деревня, Лиль. Где им все это покупать, как не в местном магазине.
— Ты знаешь, Надь, я не удивляюсь, что вместе с галошами лежит крысиный яд, но хлеб то совсем рядом. Как-то
— Не говори ерунды, — осадила глупые разговоры подруги Юля, — ты же не дура покупать яд вместо приправы. Лучше расскажи нам, как ты с лейтенантом прокатилась? Может он тебе что-нибудь интересное поведал, а то отсутствие телевизора уже вторые сутки вызывает у меня информационный голод.
— Надо тебя побольше загружать работой, — засмеялась Надя, — чтобы до голода информационного дело уже точно не доходило. Встала, поработала и упала в постельку до утра.
— Да иди ты со своей работой, — осадила подругу Юля, — посмотри какая вокруг красота, а тебе лишь бы нас эксплуатировать.
— Ах да, девочки, про сплетни-то я и забыла, — спохватилась Лиля, усаживаясь поудобнее.
— Ну слава богу, поток информации пошел. Вещай!
— Девочки, оказывается Берново это не какая-то задрипанная деревня, а большой населенный пункт. Здесь, при всей, такой мирной и спокойной картинке, творятся разные непонятные дела. Ходят слухи о какой-то банде уголовников, поселившихся неподалеку от сюда. Они периодически набегают на местные огороды и воруют урожай.
— Ну нам точно ничего не угрожает, — успокоила подругу Юля, — у нас и огорода нет и в нашей халупе тоже брать нечего.
— Ага, — сказала с сомнением Лиля, — мы самые крайние. Залезут еще. Не обворуют, так напугают.
— Надо забор восстановить, — сказала задумчиво Надя, — тогда к нам точно никто не заберется.
— А еще, — понизила до шепота голос Лиля, — Ванька сказал, что у них тут водится приведение.
«Ого, подумала Лиля, — уже Ванька, — шустрый этот лейтенант, однако»
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась Надежда, — вот с этого места поподробнее. Что тебе рассказал лейтенант про приведение?
— Да он и сам не знает. Говорит только, что иногда из леса или в заброшенных домах слышатся какие-то страшные звуки и мелькают огоньки.
— В заброшенных домах, говоришь? — спросила задумчиво Надя.
— А где они эти дома? — вдруг испугалась Лиля.
Было заметно, что до этого момента эта мысль ее не посещала.
— Как где? — удивилась Юля, — наш и вот соседние и есть заброшенные.
— Ну наш-то уже не заброшен? — уточнила у всех Лиля.
Глаза ее расширились как блюдца и в них заплескался ужас. Она была знатная трусиха.
— Наш уже нет, — успокоила подругу Юля, — но раньше то точно был. Возможно, здесь и жило это приведение.
— А ну перестань пугать Лилю! — шмякнув полотенцем по столу, велела Надя, — Даже если оно здесь жило, то его уже точно нет.
— Почему? — пискнула Лиля.
— Потому, что тут живут люди, а приведение не любит с кем-то жить. Что еще тебе лейтенант про них рассказывал?
— Надь, а чего ты к этому приведению прицепилась-то? — удивилась Юля, — Ясно же, что это бабьи
сплетни.— Да сон, который я видела перед приездом. Он как раз про приведение был.
— И что оно с нами делало? — прошептала Лиля.
— Да в том-то и дело, что непонятно. Помню только, что кто-то сказал: «Собирайся и езжай». И вот мы здесь.
В доме воцарилась гнетущая тишина, а за окном стрекотали кузнечики и день клонился ко сну.
— Ну и правильно, ну и хорошо, что мы приехали, — прервала тишину Юля и перевела разговор на другую тему.
Еще не хватало, чтобы Лиля устроила здесь истерику на пустом месте.
— Мне тут девочки так нравится, аж жуть берет, — продолжила она, — Вот возьму, Надь, и куплю себе твой дом.
— Зачем тебе, Юль? — удивилась Надя.
— Брошу эту Москву и перееду на ПМЖ сюда. Красота.
— Хватит выдумывать, — осадила подругу Надежда, — экотуризм не для тебя. Ну может быть на пару недель тебя и хватит. И все, и заскучаешь по городской суете.
— Может на речку сходим искупаемся, пока не стемнело? — подкинула идею Юля.
— А давайте сходим, — поддержала подругу Надежда.
— Может лучше баню? — пискнула Лиля, — да ну ее эту речку.
— Жарко слишком для бани, Лиль. Айда купаться, — вскочила Юля и кинулась переодеваться.
Подруги послушно отправились за своими вещами.
Река была совсем рядом и шумела прямо здесь, за околицей. Юля поймала себя на мысли, что произносит про себя слова, которые раньше не встречались в ее лексиконе. Здесь хотелось говорить на старинный манер, словами, давно минувших лет.
Подруги замотались в полотенца и голышом отправились к реке. Идти было совсем близко, а вокруг не было ни души. Солнце уже склонилось к горизонту, а они шли по утоптанной Юлей дорожке к самому удобному месту для заплыва.
Река окутала их своей прохладой, маня и приглашая к себе.
Первой бросилась в воду хозяйка. Она была здесь своя, в отличии от них, столичных штучек. Юля осторожно ступила в воду и набрав полную грудь воздуха окунулась в шипящее и бегущее куда-то течение. Ее обожгло холодом, но он был приятным, и она ощутила прилив новых сил. Тело горело от холодных струек, а на душе становилось радостно. Мир преображался, меняясь на глазах.
Юля набрала полную грудь воздуха и нырнула. Она проплыла пару метров и фыркая вынырнула на свежий воздух. Дневную усталость как ветром сдуло. Женщина улеглась на воду и посмотрела в уже достаточно темное небо. Кое-где на нем стали загораться первые звездочки и Юля, второй раз за день поняла, что счастлива.
Где-то совсем рядом плескалась Надежда, тогда как Лиля продолжала стоять на берегу. Она всегда была неженкой, да так и сохранила эти свои качества по сей день.
— Лилька, иди скорее к нам! — позвала подругу Юлия, — здесь просто замечательно.
— Иди, а то вылезем, а ты и не успеешь окунуться, — пригрозила ей Надя.
Лиля, как морская нимфа скинула свое полотенце и осторожно ступая по скользкой траве направилась к воде. Казалось, что ее дородное тело светилось изнутри, предавая фигуре и окружающему вокруг миру мотивы эпохи Рубенса. Умела Лилька из ничего сделать конфетку, да так, что даже Юля на нее засмотрелась.