Отпуск с осложнениями

С шумом в комнату ввалилась группа лиц в униформе и с криком «именем закона вы арестованы» уложили Артура лицом в пол и надели наручники. Не резиновые, что были в руках Некста, а углепластиковые, что использовались у работников спецслужб.

Я даже пикнуть не успела, настолько быстро все случилось.

Когда мужчину, наконец, подняли на ноги, то у меня спросили:

— Он вам ничего не сделал?

В ответ лишь покачала головой, все еще до конца не понимая ситуации. Мне хотелось закричать, мол, вы не того схватили, но тогда придется рассказывать и все остальное, а я этого не хотела. Особенно в присутствии Артура.

— В чем меня обвиняют? — подал голос Некст.

Взглянула на мужчину и поразилось его невозмутимости. Так стоят короли жизни, а не те, кого только что ткнули лицом в пол. Казалось, что его совершенно не волнует случившееся, лишь легкое любопытство читалось на его лице.

— Вы задержаны по подозрению в ограблениях, изнасилованиях и убийствах, — довольным тоном произнес один из спецназовцев.

Этот губатый тип сразу вызвал у меня чувство неприязни.

Слишком наглый и самоуверенный.

— Я могу связаться со своим адвокатом? — культурно поинтересовался Артур, не делая никаких попыток освободиться или как-то воспрепятствовать задержанию.

— В участке поговоришь. А тут — заткнись, — рявкнул губатый.

За малым не замахнулся и не врезал Нексту. Взгляд спецназовца говорил — только дернись и я тебя с землей сровняю.

Артур как будто все это предвидел и не делал абсолютно ничего.

— Понятно, — кивнул мой знакомый. При этом не стал волноваться больше, чем до этого.

— Выводи этого душегуба, — рявкнул губатый. Видимо, в компании спецназовцев он был самый главный.

— Он…, - я попыталась возмутиться. У меня прорезался дар речи. А в голове возникла идея как можно спасти Некста.

— Милочка, даже не пытайтесь. Если он задурил вам голову, то это только ваши проблемы. Следствие разберется и накажет по всей строгости закона.

— Но суд? — возмутилась, помня, что не следствие наказывает, а совсем другой орган.

У меня возникли подозрения, что под карающей дланью он имел в виду себя.

Губатый оставил мое замечание без ответа.

Я все еще была одета в простынь и речи о том, чтобы последовать за Некстом не было. Вряд ли меня правильно поймут, если я заявлюсь спасать мужчину в неглиже.

Пришлось лишь наблюдать как уводят Артура. Я чувствовала себя виноватой в произошедшем.

«Спасай мужика, дура», — воскликнула моя пятая точка.
–

«Исправляй, что наворотила».

Я в три счета привела себя в порядок и кинулась за удалившимися мужчинами. Только их след простыл.

Оказалось, что на крыше гостиницы поджидал полицейский флаер, на котором они умчали в неизвестном направлении.

— Я — дура, дура, дура, — твердила себе, летя над крышами домов в заказанном аэро-такси. — Куда тебя несет? Ты ему ничем не обязана. Ты совершаешь большую ошибку.

«Ты-дура, дура, дура»- вторила мне пятая точка, портя и без того упадническое настроение. «Но ты — справедливая дура. И

честная, хоть и относительно. Поэтому собери булки в кучу, зажми и лети дальше. Иначе из-за тебя пострадает ни в чем неповинный человек».

Так, в разговоре сама с собой я достигла главного полицейского управления на Силонии.

7

Я с тоской смотрела на край моря, видневшегося по одну сторону окон в такси, и думала, что я на самом деле недалекого ума, так как прилетела на курорт, но до сих пор даже ног не замочила.

«Ты поступаешь верно», — подбадривала советчица, замирая от страха.

Ведь я собиралась попасть на прием не абы к кому, а к главному полицейскому на спутнике. Понимала, что шанс попасть к нему мизерный, но только он мог помочь в освобождении Артура Некста.

— Девушка, вы куда? — меня остановили сразу же на входе.

— Я к полковнику, — сделала такой наглый вид, насколько позволяла давно уснувшая совесть.

— По какому вопросу? — насмешливо поинтересовался постовой.

— По личному.

— Насколько личному? — кажется, он начал со мной заигрывать.

— Настолько, что ближе к телу не бывает, — взглянула на мужчину столь откровенно, надеясь, что он все сразу же поймет, раскроет все двери и проводит меня на самый верхний этаж, где по моему мнению должен обитать господин полковник.

И для пущего эффекта провела рукой по груди в предусмотрительно расстегнутой блузке. Этот жест я подсмотрела в одном фильме. Главная героиня именно так соблазняла нужный объект.

— Девушка, а вы ничего не путаете, случаем? — он явно понял мой намек на интимную близость с начальником, но вот только не спешил никуда пускать.

— Это вы путаете, продолжая держать меня на пороге. Не боитесь, что вас выгонят со службы? — перейдя к угрозам, видя, что мой замысел, казавшийся гениальным, терпит крах.

— И кто же это сделает? — вдруг спросил меня мужчина пенсионного возраста в невзрачном пиджачке, примерно одного со мной роста.

— Ясное дело кто — полковник. Он же здесь начальник.

— А он вам кем доводится, если не секрет, милочка?
–

поинтересовался старикан.

Я окинула мужчину взглядом и решила, что грубить пенсионеру не стоит. Не настолько я испорчена. Старость надо уважать и все такое, что нам говорили с самого детства.

— Люб… имая я его женщина, — хотела сказать любовница, да в последний момент исправилась, заменив одно слово другим.

— Хм. Любимая, значит…, -мужчина задумался.

— Да. Любимая.

— Ну, что ж… постовой, а пропусти-ка, ты мою любимую женщину, а мы у меня в кабинете выясним, насколько она любимая.

«Ау-ууу», — завопила пятая точка. — «Вот это ты влипла. Нет.

Даже не влипла, ты вляпалась по самые уши. И не в патоку. И

даже не в мед. А в ароматное… что мухи любят больше всего».

— Заткнись, — отмахнулась. — Лучше думай как выкрутиться.

Подозрительный старикан без опознавательных знаков, но с манией величия полковника, покосился в мою сторону.