Отпуск с прокурором

Мы с майором переглядываемся.

— Хорошо, через десять минут мы будем готовы, — кивает он. — Вас, Степан, приведут ко мне в кабинет.

Я иду следом за Кушаковым. У меня в голове не укладывается новая информация. «Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты». Правду же говорят? Два сапога пара — насквозь прогнивший Костя Хвостов и Степан, такой же гнилой озабоченный ублюдок. А ведь он адвокат!

Прорываются звонки от Аси. Она сообщает, что меня ждут на приёме. Но я не могу уйти. Я должен лично услышать правду о том, что произошло три года назад с моей девушкой.

«Пусть ожидают», — посылаю ей сообщение.

В кабинет приводят Степана. Допрос организован по всем правилам. Здесь и диктофон, и свидетели. Секретарь готова вести протокол.

Я стою у стены, скрестив руки на груди, и сверлю взглядом человека, которого всю сознательную жизнь считал братом.

— На тот день была назначена игра… — Степан сосредоточенно рассматривает секретаря, фиксирующего показания. — Девочки были заказаны, их должны были «похитить» возле торгового центра. Все прошло как по маслу. А потом… Уже в подвале я понял, что мы ошиблись, что схватили не ту! А когда я узнал Асю, от страха чуть в штаны не наложил! Я сказал Косте, что мы похитили не ту девку, но прошли уже сутки с начала игры. Он запаниковал. Сначала мы хотели тихо вывезти её из дома и выбросить где-нибудь за городом, а потом вмешался отец Кости. Он сказал, что нельзя оставлять ее в живых, что она следователь, и ещё неизвестно, что она видела и слышала за эти сутки. А так — сирота, родственников нет, никто особо искать не будет.

Его голос затихает. На несколько мгновений в кабинете следователя повисает гнетущая тишина.

— И что было дальше? — прорывается голос Кушакова.

— Было решено бросить Асю Кирееву в подвале, а через три дня дом взорвали по приказу Хвостова-старшего.

У меня перед глазами стоит пелена. Вот ублюдки! Выхожу из кабинета, не дослушав его исповедь. Чувствую, как от напряжения сводит челюсти. Мою девушку бросили в подвале умирать только потому, что ее забрали по ошибке вместо проститутки, а господин Хвостов побоялся огласки! Дом взорвали вместе с живой, ни в чем не виноватой Асей! Никто бы ничего не узнал, если бы не настырные соседи, заметившие пожар. Она бы погибла, если бы не собака упрямого спасателя.

Мне хочется взять в руки пистолет и сделать контрольный выстрел в голову находящегося под арестом Хвостова, любовника моей мачехи, а заодно и его сынка, и Степу уложить рядом с ним. Может ли кто-то меня осудить за это желание?

— Лев, ты как? — слышу, как сквозь вату, голос Глеба. Его тяжелая рука ложится на мое плечо.

Поднимаю на него глаза.

— Хреново. Как ещё?

— Сочувствую. Поверь, все участники того преступления, что случилось три года назад, ответят по закону. А сейчас возьми себя в руки. У нас новая проблема. Мой список пропавших девушек не имеет отношения к этим извращенцам и их играм. В городе уже три года орудует маньяк. Этот маньяк держит под прицелом Асю. Возможно, фраза «Ты — следующая» не имеет отношения к произошедшему три года назад. Или имеет, потому что маньяк так близко, что знает про Асю все. У него своя игра, и он намерен выйти в ней победителем.

— Не выйдет он победителем! — чувствуя, как из груди рвется ярость, рычу я. — Ася для него будет вне доступа!

— Мы начали проверять по соц. сетям квадроберов в нашем городе. Советую быть начеку. Все мужчины невысокого роста под подозрением.

Я киваю. Новый звонок от Аси напоминает о том, что ожидающие приёма готовы взять штурмом мой кабинет.

Выдыхаю. Поправляю китель своей синей формы и тороплюсь на выход. Сегодня была моя последняя встреча с братом. Подумав немного, вношу мать в чёрный список в телефоне. Ее тоже вычеркиваю. Отныне у меня одна семья: моя Ася.

— Ась, я уже в пути. Через пятнадцать минут буду на месте. Кофе им предложи, что ли, — произношу в трубку, сворачивая на оживленный перекресток.

— Ох, боюсь, они так злы, что выплеснут кофе мне в лицо! — нервничает она.

— Тогда закройся и жди меня, — почему-то улыбаюсь. Всё же как хорошо, что в мире есть спасатели и собаки, которые готовы сражаться за жизнь попавшего в беду человека! Ведь только благодаря Николаю Гладкову я имею возможность слышать голос Аси. И я готов встретиться с маньяком лицом к лицу. Землю рыть буду, а достану его и упеку за решетку за все преступления! Знать бы, где рыть…

Уже подъезжаю к зданию прокуратуры, как звонит бабушка.

— Бабуль, говори скорее, я тороплюсь, — произношу бегло.

— Лёвушка, вы заявление подали?

— Подали, можешь нас поздравить. Двадцать девятого августа в три часа дня будем сочетаться с Асей законным браком.

— Ой, какая радость! А тут отец вернулся, — заговорщическим тоном сообщает она. — Он через госуслуги на развод подал и сегодня вечером хочет вас с невестой видеть. Думаю, ужину быть.

— Хм... Мы с Асей хотели поужинать в городе, но раз уж такое дело, то и наше событие отметим в семейном кругу.

— Отлично, внучек! Я тогда буду вас ждать к семи часам вечера.

— Степана можешь не звать, бабуль. Его арестовали. Думаю, он ещё долго не появится в городе, — спохватываюсь я.

— Вот как-то и не собиралась я Степу и его мать приглашать на наш семейный ужин! — хмыкает она. — Раз отец на развод подал, они нам больше никто.

Мысленно соглашаюсь с ней, и на душе становится немного легче. Хорошо, что всё само собой разрешилось с моей семьёй. Осталось найти психопата, который оставляет Асе послания.

Глава 32

Ася

До свадьбы остаются считаные дни. Сегодня четверг, и на вечер назначено два важных события: у меня — девичник, а у Льва — мальчишник. Но это вечером, а сейчас рабочий день в разгаре. Лев в суде, а я сижу в приёмной.

История, которую поведал Степан, получила широкую огласку в СМИ и потрясла общественность. Я стала знаменитостью, и это меня удручает больше всего. У меня постоянно хотят взять интервью, мной интересуются блогеры. Я сменила два номера телефона, но меня все равно находят. Задают ужасные вопросы о моих ощущениях в подвале, эмоционально окуная меня в тот кошмар, из которого я едва выбралась.

Хорошо, что в здание прокуратуры вход исключительно по пропускам, иначе и на рабочем месте бы достали.

Хвостовы и Степа уже три недели находятся в следственном изоляторе. Их ожидает суд, от которого не откупиться никакими связями.

Коллеги не оставляют меня одну ни на миг. Охраняют похлеще английской королевы. Весь дом Льва утыкан камерами и прослушками. Я даже в ванной без контроля закрыться не могу. Честно говоря, такое внимание спустя три года пряток изматывает до предела, но выяснить, кто отправлял мне послания, пока не удалось. Меня не покидает ощущение, что маньяк все время находится рядом с нами, и это очень нервирует. А ещё моя задержка ранним субботним утром превратилась в две четкие полоски на тесте, и подготовка к свадьбе забурлила с удвоенной силой. Лев пообещал мне, что мы поженимся двадцать девятого августа и ничто не заставит его отменить нашу свадьбу.

Несмотря на предсвадебную суету, сегодня после обеда в прокуратуре тихо. Я украдкой достаю из ящика стола брошюру из СПА-салона, в которой расписано мероприятие под названием «девичник Аси Киреевой». Устроить девичник накануне свадьбы — идея Кати. Она же подбила Льва на мальчишник, и как он ни упирался, а сегодня вечером коллеги будут ждать его в баре. Ничего серьёзного, конечно, ведь прокурор фигура публичная, особо не разгуляешься. Плюс в том, что бар совсем недалеко от СПА-салона, надо всего лишь перейти дорогу на перекрестке.