Отпуск с риском для жизни

Он аккуратно подвинул стул на место и, как бы невзначай, положил Бушуеву на стол маленький листок бумаги с набором цифр.

– Это номер моего банковского счета.
– Вкрадчиво произнес он.
– Если через три дня на него не поступят деньги, я буду искать более сговорчивого покупателя. Ну, а если проявите благоразумие, то в тот же день получите и снимки, и карту памяти от моего фотоаппарата. А эти фотографии можете оставить себе на память, по мере надобности я еще сделаю.

Он вновь улыбнулся и, демонстративно бросив конверт с фотографиями на стол, медленно направился к выходу. Возле двери он все же остановился и, не оборачиваясь, произнес:

– Да, и еще. Не советую применять ко мне ваши силовые методы. Если со мной, ни дай Бог, что-то случится, то в полицию незамедлительно попадут и эти снимки, и мои пояснения к ним. Оно вам надо? Уверяю Вас, перед нашей встречей, я достаточно надежно подстраховался, поэтому, рассчитываю на ваш разум и понимание. Всего доброго.

Он почтительно склонил голову набок и гордо вышел из кабинета.

Бушуев вернулся к столу и нервно постучал костяшками пальцев по полированному покрытию. Затем, склонившись к селектору, спросил:

– Ты все слышал?

– Слышал.
– Раздался из аппарата хмурый голос начальника службы безопасности.
– Я сейчас зайду.

Через минуту в кабинет Бушуева вошел высокий мужчина лет сорока пяти, атлетического телосложения с размытыми чертами лица и бритой головой. Он мягкой походкой прошел к столу и, не спрашивая разрешения, сел в кресло.

– Я жду твоих объяснений.
– Угрюмо произнес Бушуев, не глядя на своего помощника.

– Аркадич, - Заговорил тот.
– Честно сказать я не понял, что за фотки он тебе показал.

Лицо Бушуева моментально побагровело. А на щеках заиграли желваки.

– Во-первых, я тебе не Аркадьич. А Валерий Аркадьевич.
– Повысив голос, внятно выговаривая каждое слово, заговорил он.
– А во-вторых, на фотках запечатлена твоя узнаваемая рожа, когда ты вместе с одним из наших дебилов нес какое-то тело к реке или озеру, чтобы, по всей видимости, там его утопить. Возьми, полюбуйся.
– Он швырнул ему конверт и развернулся в полуоборот, чтобы не видеть выражения его лица.- Что ты мне можешь ответить по этому поводу?

Начальник службы безопасности вытащил из конверта несколько фотографий и, бегло просмотрев их, нецензурно выругался от накатившей ярости и тут же прикрыл рот ладонью, чтобы не вызывать излишнего гнева своего шефа.

– Валерий Аркадьевич, - автоматически перешел он на уважительный тон, - Вы же сами сказали, когда уезжали в Берлин, чтобы я разрулил вопрос с нашим конкурентом. Вот я, как смог, так и разрулил. В конечном счете, нам теперь никто не помешает выкупить весь участок полностью.

– Ты это называешь, разрулил?
– Совсем разозлился Бушуев.
– Я всегда тебя ценил за то, что ты умеешь разговаривать с людьми и находить правильные решения, а сейчас убеждаюсь, что ты начинаешь деградировать, как специалист. Раньше ты работал чисто, а сейчас, косяк за косяком. Может, настала пора искать тебе замену?

Лицо подчиненного непроизвольно вытянулось от удивления и панического страха. Он прекрасно понимал, что значит для него прозвучавшая из уст начальника последняя фраза. В его положении надежды на увольнение и быть не могло. Понятие "замена" в контексте данного разговора означала только одно - последовать вслед за тем, кого он нес в тюке к озеру на одном из этих снимков.

– Шеф, не волнуйтесь, я все улажу, просто ситуация с нашим конкурентом оказалась не стандартной. Он оказался упертым, как баран. Да и не мог я предположить, что там, у черта на куличках, вдруг появится этот папарацци.

– А с чего ты взял, что я волнуюсь?
– Строго спросил Бушуев, доставая из деревянной коробки кубинскую сигару.
– Волноваться должен ты, а не я. Когда ты таким примитивным способом "разруливал" вопрос, меня в стране не было. И на фотографиях с трупом светится только твоя рожа. Так-то Миша.
– Он покачал головой и добавил.
– Разучился работать.

– Валерий Аркадьевич, - встал из-за стола главный охранник.
– Не надо делать из меня козла отпущения. Вы сами поставили меня в безвыходное положение, сказав, чтобы я любым способом решил вопрос в нашу пользу. Вы не представляете себе, сколько денег мне пришлось потратить на этого выродка, но тот не согласился ни на какие мои предложения. Поэтому мне ничего и не оставалось, как грохнуть его, чтобы право на участок получили Вы. Я сработал абсолютно чисто, без свидетелей. Откуда ж я мог знать, что на следующее утро, на этом злополучном озере, где не было ни единой живой души, окажется какой-то фотограф. Его там, в принципе, не могло быть.

– Ты идиот, Миша, если считаешь, что такими методами в наше время можно делать дела.
– Еще больше стал закипать Бушуев.
– Времена 90-х давно закончились и мы живем не в России, а в цивилизованной Европе, поэтому и вопросы нужно решать цивилизованно. А как теперь прикажешь выходить из этой ситуации? У тебя есть приемлемый вариант? И кстати, о деньгах. Отчитаешься мне лично по каждой потраченной кроне.

– Не вопрос.
– Буркнул тот и, поджав нижнюю губу, потупил взор в пол, обдумывая свои дальнейшие действия.

– Я слушаю твои предложения.
– Поторопил его Бушуев.

– Соглашаться на его условия нельзя.
– Категорично заявил тот и после непродолжительной паузы сразу пояснил.
– Если мы согласимся на условия этого фотографа и переведем ему деньги, то не факт, что он безоговорочно выполнит свое обещание. Тогда мы рискуем попасть на его крючок, и он будет нас доить, как дойную корову. - Он немного задумался и добавил.
– Если, конечно, мы ему не помешаем.

После этой фразы Бушуев, привстал из-за стола и полушепотом произнес:

– А вот что ты для этого будешь делать, меня сейчас не интересует. Учись свое дерьмо за собой подчищать самостоятельно.
– Он посмотрел на календарь и продолжил.
– Я завтра улетаю на Майорку, у тебя есть ровно неделя, чтобы решить эту проблему. Иначе, проблемой для меня, станешь ты. Надеюсь, ты меня правильно понял... Миша.

– Понял, Валерий Аркадьевич.
– Кивнул головой тот.
– Разрешите приступать к работе?

Бушуев поднял на него удивленный взгляд и наигранно спросил: