Отпускаю как сон

Утром…

От особняка Паниных отъехал красный автомобиль Лизы, и свернул на боковую улочку. Из—за поворота, навстречу ему, выскочил черный «БМВ», и, вскользь, ударил машину Лизы своим бортом, в бок. Красная"Ауди" затормозила, ее развернуло, и ударило в столб. Черную машину бросило в сторону, она вильнула, выровнялась, и быстро уехала.

Глава вторая

СТАС

Я вошел в кабинет отца, когда тот, задумавшись, смотрел в окно.

Алексей Николаевич Панин повернулся ко мне, и мы, какое—то время, смотрели друг на друга. По нашим лицам невозможно понять, рады мы увидеться после трех лет разлуки, или не очень. Все же, мы очень похожи – и внешне, и характером – и оба умеем скрывать свои чувства.

– Как себя чувствуешь? – вместо приветствия спросил я.

Отец уселся за стол, дождался, пока сяду на кожаный диван я, и только тогда сухо ответил:

– Не волнуйся о моем здоровье! Волноваться надо о бизнесе!

– С чего? – спросил я, сделав вид, что не в курсе.

– Хреновые дела! – хмуро сообщил отец – Проверки пошли, прокурора сняли. Новый теперь, не наш, нездешний, прислали из Москвы. И в порту люди чужие. А в городе баба появилась, пытается наркоту прибрать. И казино открыла. Кто за ней стоит – неизвестно. Она действует через Бузыкина.

– Через Бузу?– удивился я – Он же мелочь! Металлом занимается.

– Уже не мелочь! Поднялся, с ее помощью, и ходит, как король. Клуб открыл – по крайней мере, на него оформлен. На твой «Скорпион» больше всего наездов – конкурента хотят убрать. Проверки, подставы! А мне некогда клубом заниматься. Своих дел хватает.

– Вот суки! – усмехнулся я – Буза… И что, некому на место поставить? У тебя охраны нет? Драбика бы послал, поговорить.

– Я не хочу открытого конфликта! – ответил отец – А ты делай, что хочешь! С тобой уже они, конфликта не захотят.

– Понятно! – опять ухмыляюсь – Вот приедет Панин, Панин всех рассудит! Я же отмороженный, куле!

– А что делать? Бизнес надо защищать.

– Надоело быть в роли пугала!

– Не преувеличивай! – строго произнес Алексей Николаевич – Я пытаюсь понять, кто за всем этим стоит. За этой бабой. Найду – разберусь. А пока делаю вид, что не влезаю.

– Если Синицын, начальник полиции, со своими ресурсами, ничего не нашел…

– Я думаю, он знает.

– В смысле, знает?

– В прямом. Но, помалкивает.

– Так это, наезд только на тебя? На нас?

– Не понятно, пока! – пожал плечами отец.

"То—то У Игорька глаза бегали!"– подумал я.

– Займешься? – спросил Алексей Николаевич.

– "Скорпион" я защищу! А в твои дела не полезу, знаешь же!

– Опять за свое! – поморщился отец – За три года не поумнел! Здорово мать, в детстве, мозги промыла! – он помолчал и продолжил – Все равно этот бизнес будет твой, после меня! Какая разница, когда начинать?

– Так ты, и правда придумал, что приступ сердечный был? – спросил я, вглядываясь в лицо отца – Что бы я вернулся? Что б за твой бизнес впрягся?

– Приступ был! – помолчав, ответил он – Думал, сдохну, не попрощавшись с сыном. Но, теперь здоров, и про все эти болячки надо забыть. Не вспоминай!

– Ладно, пап, я пошел! – сказал я, и встал – Дела!

– Жить дома будешь или в клубе своем? – спросил Алексей Николаевич.

– Клуб и есть мой дом! – ответил я, и вышел.

– Я рад, что ты вернулся! – крикнул мне вслед отец.

Надо же! С чего он сдался, и выдал такое признание? Постарел, и стал сентиментальным, или подлизывается, что бы я делами занялся?

ЛЕСЯ

…В студию меня приняли без проблем. И даже роль дали – певички в ресторане. И премьера скоро. Вдохнув воздух театра, я подумала: может, мне нужно уехать – да хоть в Москву – и поступить, например, во ВГИК? Но, для этого нужны деньги. Значит, нужна работа.

Проходя мимо вчерашней кафешки, хотела купить блинов, но передумала – плохие воспоминания, плюс сплетница продавщица. Зато обнаружила, недалеко от "Блинчика", цветочный магазин, с объявлением на двери – «Требуется продавец». Будто судьба, услышала мои мысли и направили этой дорогой! И я зашла в магазинчик.

Он был заставлен цветами и наполнен смешанными легкими ароматами. За прилавком стояла черноволосая женщина, лет сорока, приветливо мне улыбнувшаяся.

– Здравствуйте! – улыбаюсь в ответ – Я по объявлению!

И вот – уже стою за прилавком, и зажимаю ножницами стебель розы, собираясь его обрезать. Брюнетка, которую звали Лариса, и которая была хозяйкой магазина, посмотрела, как я управляюсь, потом взглянула на часики на своей руке.

– Ты продолжай, а у меня дела! – сказала она – Но я здесь, в кабинете. Если появится покупатель, позовешь!

– Хорошо! – улыбнулась я, и хозяйка ушла в боковую дверь.

Я была в восторге! Конечно, пока меня не взяли – Лариса хотела посмотреть, как я справлюсь. Но сомнений, что все получится, не было – работа легкая, а платят за нее, как выяснилось, хорошо.

Открылась дверь, и вошел первый мой покупатель.

Я улыбнулась, как можно шире и радостнее. И замерла – с улыбкой до ушей, и вытаращенными глазами. Ибо заявившийся в магазин парень был той самой тварью, разбившей мой телефон – Стасом Паниным. Сердце зашлось от ярости, бешено заколотилось, и возникло желание дать с ноги по красивому худому лицу.

– Найдется, пятьдесят белых роз? – спросил гад. Меня он похоже, не узнал, а скорее всего, даже и не помнил.

Я, уже не улыбаясь, смотрела на покупателя, понимая, что судя по вчерашнему, ударить себя он не даст. Да и скандалить нельзя, что бы не потерять работу.

Оглянулась, нашла взглядом то, что он просил, и вынула из ведерка белые розы. Сколько штук их было – не знаю, и считать не собираюсь. Я не сделала того, чему успела научить Лариса – не отряхнула цветы, и не завернула, прежде чем вручить покупателю – кинула розы на прилавок настолько небрежно, что брызги с их мокрых стеблей разлетелись по сторонам. Попало и на парня. Он отшатнулся, вернулся, оперся руками на прилавок, перепрыгнул через него, как гимнаст через бревно, и оказался рядом со мной.

– Поаккуратней нельзя? Повежливей? – спросил Панин, смотря прямо в глаза, слегка прищуренными, злыми зелеными глазами.

Он был выше меня, и казался огромным. Большим опасным хищником, заполнившим собой все пространство.

"Не сбежишь! Не спасешься!"

Я попятилась, опрокинув ведерко с цветами, уперлась спиной в стеллаж, почувствовала, как сочно хрустят под ногами стебли раздавленных растений, и приняла бойцовскую стойку, пытаясь защититься. Я, Леся Чудова, девушка смелая, даже отчаянная – боялась до ужаса, но пыталась выглядеть храбро, и надеялась, что это воплощение зла не заметит, что мои руки дрожат, а ноги подкашиваются.