Отпусти браткам грехи
Шрифт:
Он взял бутылку, прямо из горлышка сделал несколько больших глотков.
– Зачем ты мне это говоришь? – гневно спросила Марина.
– Ну, чтобы ты не чувствовала себя виноватой.
– Ты хуже, чем сволочь...
– Это тебе так кажется. На самом деле я нежный и пушистый... Ну, чего ты задергалась? Тебе же понравилось...
– Нет.
– А с Гариком нравилось? – презрительно скривился Слава.
– Ты чокнутый!
– Да ладно целку из себя строить. Видели, как он тебя к дому подвозил на своей «девятке»...
– Кто видел? Когда? – встрепенулась Марина.
– Да
– Нет, всего один раз.
Как чувствовала, что не стоило ей садиться в машину. И надо было ей поддаться на уговоры...
– Хватит и одного раза, – продолжал измываться Слава.
– А Кирилл знает? – ошеломленно спросила она.
– Что знает? Как ты с Гариком кувыркалась? Один раз, да? А может, два? Или три?
– Не было у нас ничего. Я с рынка шла, он помог мне картошку довезти... Кирилл же у нас человек занятой, ему на рынок лень ходить! – сама от себя того не ожидая, ожесточенно выпалила Марина.
– Это что, предъява?
– Нет.
– А у меня предъява. К твоему Гарику!
– Во-первых, он не мой...
– А во-вторых, заткнись! – рявкнул на нее Слава.
Она возмущенно уставилась на него, забыв о страхе. Но он даже не смотрел на нее. Глаза тупо устремлены в пустоту.
– Знаешь, сколько мне крови твой Гарик выпил?... Ты знаешь, что у меня проблемы из-за него?... Он меня сделал, понимаешь? Я его урыл, я его, гада, в котлету, а он все равно... Чуть не задушил, падла... Из-за Кирюхи все. Не надо было мне Гарика трогать. Жука, ля, накликал... Жук давит нас... С рынков, ля, вышиб... Скоро ничего не останется... Что делать тогда?... Ничего, я этому козлу отомстил... Таньку его на кукан...
Голос гулкий, речь невнятная, последнюю фразу Марина едва разобрала.
– Что ты с Танькой сделал?
– А? – очнувшись, встрепенулся Слава.
Какое-то время он тупо таращился на нее, не понимая, как он мог здесь оставаться.
– Танька где?
– Вот я и спрашиваю, где Танька... Дома у меня осталась.
– А ты дома у меня.
– Ну да, ну да... А Кирюха куролесит. Его до утра не будет... А ты уже разделась?
– Еще чего!
– Иди ко мне! – плотоядно и мерзко улыбнулся он.
– Иди ты знаешь куда!
– К тебе?!. К тебе пойду... Ты думаешь, Кирюха тебя любит?
– Не думаю, а знаю.
– Не любит он тебя... А я бы любил...
Он снова припал к горлышку бутылки. И пил до тех пор, пока не закрыл глаза. Коньяк хлынул с застывших губ на рубашку; бутылка выпала из рук, скатилась на пол, но уже нечему было из нее выливаться.
– Эй, ты живой? – спросила Марина.
Ответом ей был трубный храп...
Кирилл вернулся домой утром. Слава спал в кресле, а Марина уже была на ногах. Убрала постель, вымыла пол.
Он болезненно поморщился, глянув на брата.
– Что с тобой? – спросила она нежно, но с тряпкой в руке.
Так бы и дала по морде...
– Голова болит?
– Да есть чуток... Что Славка у тебя делает?
– Не у меня, а у тебя. К тебе приходил...
– Приставал? – с легким,
почти незаметным оттенком ревности спросил Кирилл.– Ко мне?
– Ну не ко мне же...
– А что, должен был приставать?
– Нет.
– А может, должен?... Он тебе проститутку на ночь купил, а ты ему меня в аренду сдал...
– Ты дура?
– Где ты был?
– Мальчишник у нас был.
– Да, но пахнет от тебя не мальчишескими, а женскими духами...
– Мальчишеских духов не бывает.
– Зато проститутки бывают...
– Ты с больной головы на здоровую не перекладывай, – огрызнулся Кирилл. – Сама со Славкой перепихнулась, а на меня наезжаешь...
– Кто? Я?! Да как ты можешь?
– Как ты можешь, так и я могу.
– Проспись, придурок!
– Ты за словами следи!
– Да пошел ты!
Марина ушла на кухню, хлопнув дверью так, что в ней треснуло стекло. Она ждала, когда Кирилл подойдет к ней и попросит прощения, а он тем временем лег на диван и заснул...
Она не хотела его будить, но сегодня у них свадьба. Она уедет домой к маме и Валере, там облачится в свадебный наряд и будет ждать жениха. В полдень за Кириллом заедет машина, и, если некому будет его разбудить, он проспит церемонию.
Она растолкала его. Сказала, что едет к маме.
– Позвони кому-нибудь, пусть посмотрят за тобой, чтобы не проспал...
– А что я могу проспать? – закрывая глаза, удивленно спросил он.
– Нашу свадьбу.
– А-а... Я-то думал, что-то серьезное...
Из дома она выходила, едва сдерживая слезы. Кирилл спал после вчерашнего, и ему все равно, что сегодня свадьба. Ничего серьезного, так, пустячок...
Во дворе стояла «Волга» с шашечками такси. Как будто ждала ее... Марина села, не раздумывая... А вот сядет ли в свадебную машину Кирилл, когда она за ним приедет?
– Если не приедет, черт с ним! – в исступлении проговорила она.
– Вы что-то сказали? – спросил водитель.
– Это я не вам.
– Случилось что?
– Скотина!
– Кто, я?
– Да нет, он...
Машина выехала со двора, но Марина даже не сообразила, что таксист не знает, куда ее везти. На глаза наворачивались слезы, обида держала за горло.
Она не сразу заметила, что «Волга» остановилась. Услышала, как в машину на заднее место за ее спиной садится еще один пассажир. Почувствовала, как он тянет руку к водителю. Вернее, она думала, что к нему. На самом же деле ладонь с наложенной на нее мокрой салфеткой приблизилась к ее лицу. В нос ударил резкий запах хлороформа...
Марина ничего не понимала. Над головой потолок, обделанный лакированной вагонкой, вокруг выкрашенные в коричневый цвет бревенчатые стены. Железная, с панцирной сеткой кровать, на которой она лежала под легким пуховым одеялом. Окна с короткими узорными занавесками, круглый стол, покрытый чистой накрахмаленной скатертью, стеклянная ваза с букетом из лесных цветов и еловых веток. Пахло свежей краской и хвоей...
Деревенский дом после ремонта – само по себе ничего необычного. Но как она здесь оказалась?