Отпусти... Нам нельзя

Нет, я не посмотрела на медсестёр и врачей, и у меня не появилось желания спасать жизни, просто… я поняла, что это моё. Мне захотелось вникать в проблемы, выслушивать жалобы и помогать, да, куда же без этого.

Бабушка с папой меня поддержали, поэтому после выписки я упорно трудилась и училась, чтобы восстановить упущенное. Вскоре я даже смогла почитать о том, как прошла его свадьба, посмотреть фотографии и увидеть счастливое лицо той дряни, которая посмела увести у меня любовь и привела меня на больничную койку.

В моей душе теплилась надежда на то, что я смогу с ней поквитаться. Знаю, что он устроит ей «счастливую жизнь», но так хотелось отомстить. И да, я сделаю это, как только смогу, восстановлю свой душевный покой, отучусь и вернусь, чтобы отомстить. Я пока не знала как, не понимала, что буду делать, но оставить это просто так… нееееттт!

Фарс в виде нашей свадьбы прошёл, и наступили серые будни. Валин отец подарил своей дочери на день бракосочетания дом, в котором, собственно, мы и жили. У меня изменилось мало что. Я всё так же ходил в школу, чтобы закончить её и поступить в университет, а Валя… ей было сложнее всех.

Видимо, жизнь видит человека насквозь и отплачивает ему тем же. Всю беременность она мучилась от токсикоза, поэтому так и не смогла окончить школу. Что ж… она ей особо и не была нужна. А вот я упорно учился, чтобы в будущем возглавить бизнес отца. Да, я не хотел всю жизнь сидеть у него на шее и ждать, когда он сделает очередной перевод. Я хотел стать его достойным приёмником и шёл к своей цели.

Всё время, что мы с Валей жили, я перекинулся с ней едва ли парой слов. Я не считал нужным отчитываться, где я был, с кем и почему вернулся не в десять вечера, а в три часа ночи. Мне было плевать, что подумает ОНА. Я бы не стал бегать по девкам и по клубам и уж точно не спаривался бы с первой встречной. Нет, это были не дифирамбы верности моей жене. Моё отношение к ней не изменилось. Я буквально держал целибат из-за Виты. Как только рядом была другая, сразу вспоминал её руки, губы, её запах и… не мог изменить.

Странно? Я сам ужасался, потому что знал, что с ней никогда не быть, но и по-другому поступать не мог. Валя пыталась расшевелить меня, регулярно устраивала романтик, ставила свечи, готовила ужин. Я всё видел, замечал каждую мелочь, подмечал её малейшее настроение, но мне было фиолетово. Я хотел её уличить во лжи или хоть в чём-то, из-за чего можно будет просто вышвырнуть её из дома за шкирку, как нашкодившего котёнка.

Увы, или я был слеп и не видел то, что нужно, или она была чрезмерно осторожной, чтобы не попасться. В том, что она та ещё штучка, я бы уверен и весь этот антураж – удачно подобранная маска, вот только что за ней… я не знал.

Всю её беременность, я держался подальше. Не ощущал движений ребёнка, не ходил на УЗИ. Мне не было всё равно, нет. Я знал всё о нём: его здоровье, пульс, пол, всё это было мне интересно, но хоть как-то взаимодействовать с его матерью казалось мне кощунством и предательством моей любви, поэтому я не касался её, не слышал его движений, хотя хотелось безумно.

В один из дней мне пришлось вернуться домой пораньше и застать Валю… за бутылкой вина. Она, как ни в чём не бывало, потягивала красную жидкость из бокала и закусывала шоколадом. В тот момент думал, что убью её. Бокал разлетелся в дребезги, бутылка полетела в стену, оставив кроваво-красный подтёк, а Валя была отправлена на сохранение до самих родов, потому что, как оказалось, она полностью зависима от алкоголя.

В том, что так произошло, я винил себя и больше всего переживал за ребёнка, хотя доктора уверили меня, что мой сын, да-да, у меня будет сын, полностью здоров. Валю… её хотелось размазать по стенке. Забеременеть ума хватило, а подумать о здоровье ребёнка, видимо, нет.

После того случая ничего кроме презрения к ней, я испытывать не мог. Даже когда родился Данил я зашёл в палату, взял сына на руки и, даже не взглянув на свою жену, вышел. Не знаю, на что я рассчитывал, но я всматривался в лицо сына, понимая, что он мой. Конечно, в первый день жизни об этом говорить было рано, но я это чувствовал на подсознательном уровне. Я уже любил его, такого маленького и сморщенного, постоянно слюнявившего пелёнку.

После родов Валя намеревалась пойти в школу, чтобы учиться, но увы, не тут-то было. Я запретил. У неё есть долг: выкормить и вырастить ребёнка и как минимум год она будет его исполнять. Хотела быть мамочкой? Вперёд! Ни о какой учёбе не может быть и речи, а для пущей убедительности пригрозил тем, что установлю камеры в доме.

Подействовало. Валя действительно сидела с ребёнком, а чтобы ей, так уж и быть, стало чуточку легче, была нанята няня.

После рождения Даньки я понял, что немного отпустило. Я смог вдохнуть полной грудью, не ощущая обжигающей боли и дикой ярости. С превеликим сожалением понял и другое: отпустило, но не прошло. Ещё год назад я надеялся, что ошибся и, возможно, со временем моя любовь пройдёт, сотрется с памяти, но, увы…

Я помнил Виту до мельчайших подробностей и до зубного скрежета сдерживал душевные порывы бросить всё к чертям и поехать к ней, чтобы просто поговорить, увидеть её, вдохнуть запах. Я знал, что после этого мне будет легче, а ей… ей бы легче не было. Я знал о ней всё до самых мельчайших подробностей: что ест, что пьет, как восстанавливается после болезни, в которой, к слову, был виноват именно я.

Из всего этого меня радовало и ужасало только одно: у неё никого нет. Первые полгода, когда она была в больнице, это было нормально, но потом… студенческая жизнь, мальчики, подружки. Неужели никто не пришёлся по вкусу? Увы, всё указывало на то, что Вита ни с кем не собирается сближаться, упорно учится, чтобы получить диплом и пойти работать.

В глубине души и в сердце я был несказанно рад этому, ведь так же, как и она, мне не нужен был никто, но… у меня был сын – отрада всем моим несчастьям, а что было у неё, кроме разбитого сердца?

Когда сыну исполнился год, я окончательно осознал, что он мой. Видел его поведение, лицо, волосы, глазки и понимал, что он – моя уменьшенная копия. Не знаю, любил бы я его меньше, если бы он был не так похож, или нет, но сейчас я был безгранично благодарен за то, что у меня ребёнок. Вита… она никуда не делась, она всегда в моём сердце, всегда со мной и этого ничего не изменит, но сын. Он упорно, маленькими шажочками, яркими улыбками и искренней радостью также поселился в сердце. Сейчас я не мог сказать, кого люблю больше.

Воспоминания о Вите приносили мне боль и желание послать всё, а сын… был моей отрадой и радостью. Я больше не гулял по ночам, не ездил тусить, я засыпал с Даней в одной кровати, читая ему сказки.

Мой мир разлетелся в тот момент, когда я узнал, что Вита… моя любовь… встречается с другим и у них все серьёзно. Оказывается, она даже приезжала с ним сюда, чтобы познакомить с отцом. Чувствовал себя преданным, но знал, что да… так будет лучше и правильней, она должна найти своё счастье и если оно в том милом парне, фотки с которым она постит в Инсту, то я не имею права что-то менять.

Дорогие мои! Решила вас не томить) эпилог будет выгружен через несколько часов. Сейчас я его редактирую, как и первую главу новой книги! ) Вот так вот...

Эпилог

Большее, что я могла сделать – найти жениха, познакомить его с отцом и сделать видимость того, что я счастлива. Нет, с Сержем, мы не собирались вступать в интимную близость и даже более того, встречаться на самом деле, но… это было удобно обоим. Ему, потому что он хочет учиться, а не строить отношения с девушками, а мне… из-за НЕГО.