Отравленная роза

Закрыться, но не забыть, это более чем удивительно, что человек может так просто игнорировать собственные желания. Всего лишь холодный расчет. Что же сделал Малфой, практически открывая её чувства? Правильный метод, он лишь ткнул Снейпа в прошлое и настоятельно рекомендовал не приближаться, показывая тем самым, что он не нужен, хотя любим. Эта девочка проделала над собой огромную работу, смирилась и пытается жить дальше, а Северус сегодня своим эгоизмом едва не стер барьер, возводимый полтора года. Люциус прав, так редко с ним можно согласиться целиком и полностью. Аллегру не стоит трогать. Малфой впервые в жизни делает что-то не для себя. Неужели этот холеный аристократ, настоящий эгоцентрик, влюбился? И притом, видно, что он даже не пытается скрыть свои чувства…

Но Дамблдор... план заранее обречен на провал. Впервые в жизни старик ошибся, поверив в друзей Гарри Поттера. Всё кончено, Кэрроу прямым текстом заявила, что стоит оставить всё как есть и не помогать Ордену. Она знает про Непреложный Обет, но откуда? Почему, черт подери, эта ведьма хранит столько информации? Слишком много для одной головы. С одной стороны неплохо было бы покопаться в её голове, но это фактически невозможно из-за сильных барьеров. Северус удивлялся всё больше. Аллегра была здесь своей, она была главной, доверенным лицом Тёмного Лорда. Снейп осознал одну простую вещь, Волан-де-Морт действительно верит ей и видит в ней союзницу. Огонь в ее глазах доказывал полнейшую преданность. Но это не полоумие, как у Беллы, а разделение мыслей. Умна, рациональна, образована. Но еще больше раздражает то, что сегодня он убедился в человечности Аллегры, в её оправданиях перед Драко. Сожаление и даже просьбы о прощении между слов.

Теперь вставал лишь один вопрос, что делать дальше, если план Дамблдора провален…

Я вздохнула свободно только после встречи с Тёмным Лордом. Возможно, обязательства не давали мне возможности выплакаться. Любой звук отдавался тупой болью в висках. Пускай Люциус провел с ним беседу на тему меня. Это хорошо, сама бы я не справилась. Слишком много дел, чтобы отвлекаться на одного Северуса. Но в целом, я чувствую себя не так уж плохо после взбучки, словно груз с плеч испарился.

Хозяин покинул кабинет первым, отнюдь не в лучшем настроении после доклада о Кикимере и Наземникусе Флетчере, которого разыскивает теперь не только эльф, но и половина Пожирателей Смерти. Долго скрываться воришке не придется, слишком много сил брошено на его поимку.

Я не торопилась обратно в пустой дом, теперь, после доклада мне вовсе не хотелось возвращаться. За последние недели я разгребла множество домашних дел и документов. Делать было нечего. Хотелось нового задания, лишь бы не сидеть без дела и не заморачиваться на Северусе. Осознав, что бездумное разглядывание стеллажей с книгами не приносит удовлетворения, я решила выйти, наконец, из кабинета и найти Люциуса. Но только подошла к двери, как ручка повернулась, и на пороге возник и сам он. Люциус улыбнулся и сделал шаг вперед, заставляя меня отступить. Дверь закрылась щелчком, оставив нас наедине.

— Тёмный Лорд сегодня не в настроении, — многозначительно произнес он, делая еще один шаг навстречу. — Это как-то связано с твоим сегодняшним заданием?

— К сожалению, да, — печально произнесла я, когда осторожная рука легла мне на талию, а другая облокотила трость на спинку софы и оказалась у моего лица.

Малфой был чем-то доволен, возможно исходом разговора со Снейпом. Кто знает, что скрывают эти стальные глаза, провоцируя меня на «определенные» действия и даже улыбку? Люциус научился склонять меня к себе, заставлять выбрасывать всё ненужное из головы. Он решителен, напорист и силен, а главное красив. Разве можно сравнивать этого идеального мужчину с зачуханным Северусом? Сердце тянется к другому, а разум останавливает все порывы слабости, обращая их в силу. И теперь, когда серый взгляд приближался, не давая возможности ускользнуть, изъять из себя трепещущее начало и дрожь, я была готова пережить всю боль, свалившуюся на меня в западной гостиной.

— Что ты делаешь? Сюда могут войти, — прошептала я, словно и услышать нас никто не откажется, когда неторопливые пальцы зарылись в мои волосы, а вторая рука крепче сжала талию и подняла в воздух.

Он намеренно это делал, чудесный психолог Люциус Малфой, он донес меня до стола, поставил на ноги, прижимая к залакированной поверхности всем телом. Наши лбы соприкоснулись в собственническом порыве, его порыве. Я не была игрушкой, или вещью в его коллекции, то была попытка сохранить единственное важное для этого мужчины, не делиться и не позволять отступать. Если раньше наши отношения больше походили на интрижку, то сейчас они были настоящими, стоящими ни один галлеон, да и можно ли его чувства оценивать в золоте? Что с моей головой? Я так расчетлива и цинична, извлекая из его чувств определенную выгоду. Да, именно выгоду, что избавляет меня от одиночества. Алчность владеет рассудком, потому что меня любят, и я могу оценить это.

— Прекрати, сейчас вернется Тёмный Лорд, — прошептала я, разглядывая похоть в глазах цвета лондонского неба.

— Он отбыл, да и потом, разве это не мой кабинет? — сказал он мне на ушко, опаляя кожу дыханием.

Экстремальное решение. Дрожь от его прикосновений заставляла засунуть свои страхи куда подальше. Тем временем, он снова поднял меня, чтобы усадить на стол и заставить обхватить его бедра в кольцо ног.

— Ты сумасшедший, — прошептала я еще тише, в перерыве между длительным поцелуем.

Я могла позволить ему самоутвердиться, хотя он выбрал для этого не очень удобное место.

— Пойдем ко мне.

Но он не слышал, осторожно проникая под черную ткань рубашки теплой ладонью, заставляющей напрягаться пресс. Невероятно, как быстро может вспыхнуть пламя внутри, если предоставить возбуждению неловкое место. Он уже начал расстегивать пуговицы, когда дверь неожиданно распахнулась, заставив мои глаза налиться ужасом и получить ещё одну порцию адреналина, как некстати. Люциус, похоже слишком увлекся, чтобы заметить чье-либо вторжение, когда я совершенно впала в ступор и не могла вымолвить и слова.

— Отец?

Драко выглядел потерянным, шокированным. Потрясение на его лице больше адресовалось мне, а не Люциусу, который резко запахнул мою рубашку и повернулся к сыну. На его лице красовалась гримаса недовольства, Люциус вовсе не стеснялся того, что происходило в кабинете, пока я нервно застегивала то, что он успел расстегнуть. Мальчик в дверях застыл в одном положении, лишь вглядывался в глаза отца.

— Драко, прежде чем входить, люди обычно стучат, — строго произнес Малфой-старший, заставив мои брови вопросительно изогнуться.

Он ведет себя так, как будто это не он делает из ряда вон выходящее, а его сын виноват в том, что случайно застукал отца с молоденькой девицей. Девицей, которая сползла со стола, в ужасе поправляя прическу и наблюдая зарождающуюся в глазах Драко ненависть.

— Драко, — попыталась я сказать что-то, но слова застряли в горле.

Люциус смерил меня взглядом, предлагая заткнуться и не лезть.

— Ты… — прошипел мальчик, унижая меня колкой интонацией. — Да как ты…

— Драко, ты взрослый мальчик и всё должен понимать, — как пятилетнему объяснял Люциус, вставая около меня, будто метя территорию.

Это было в высшей степени отвратительно и унизительно, а Люциус даже получал удовольствие от ситуации. Но Драко… мы только-только нашли общий язык, и какую-то грань доверия, смирились с тем, что нам придется чаще видеться. Но узнать, что девушка, к которой он и так не питал особых симпатий, спит с его отцом? Легко представить, что он сейчас чувствует. Теперь вся его семья знает о наших отношениях. Просто поразительно, но это казалось… фарсом? Иначе описать это невозможно.

— Выйди, Драко, — спокойно изрек Люциус.