Отражение не меня. Сердце Оххарона

– Ты привел с собой светлого магистра. Того, кто посмел сочетаться узами брака с Сейной. Мои слуги доложили, что Светлый находится в беспамятстве. Что с ним?

– Он увидел смерть своей младшей дочери. Очевидно, это заставило его скорбеть.

– Вот как? – Губы королевы сложились в улыбке. – Как интересно… Твое сердце не ведает жалости, мой паладин.

– Возможно. – Он склонил голову, безучастно глядя в лицо королевы. – Лишь сила и процветание моего мира имеют значение.

Лиария положила ладонь на черный камзол мужчины, отодвинув свисающие серебристые хвосты.

– Ты меня порадовал, Шариссар, – тихо сказала она. – Ты приведешь Оххарон к победе. Какую награду ты хочешь получить? Проси все, что хочешь…

Паладин чуть склонил голову, внимательно всматриваясь в глаза темнейшей.

– У меня две просьбы, моя королева.

– Какие? – Она улыбалась.

– Подарите мне жизнь Чер Лероя, Ваше Величество.

– Что? – Лиария нахмурилась. – Этого червяка? Зачем он тебе?

– Можете считать моей прихотью. – Паладин заложил руки за спину, не реагируя на ладонь королевы, что по-прежнему лежала на его груди. – Вы ведь собирались его убить, не так ли? Теперь, когда он выполнил свою часть договора, вы собирались его убить.

– Конечно, – улыбнулась она.

– Поэтому я прошу его жизнь. В награду. Возможно, мне понравится светлый магистр в качестве раба.

Лиария пристально всматривалась в темные глаза мужчины, пытаясь понять его мысли. Но лицо Шариссара было спокойным, в глазах застыла вежливая почтительность. Не более того.

Королева кивнула:

– Хорошо. Ты сможешь забрать его после того, как я с ним… поговорю. Думаю, попав в твои руки, Лерой еще сильнее возжелает смерти.

Она рассмеялась, Шариссар промолчал.

– Какова вторая просьба, дарей-ран?

– Позвольте посетить Вместилище Тысячи Душ.

Лиария убрала свою ладонь с его груди и нахмурилась.

– Зачем?

– Чтобы задать вопрос, Ваше Величество.

– Нет смысла спрашивать какой, не так ли? – в ее голосе насмешка сменилась злостью. Она отвернулась и отошла к краю площадки. – Ты ослаблен, Шариссар. А Вместилище требует силы. Значительной силы. Пока я не могу позволить тебе войти туда.

Паладин молчал, рассматривая спину королевы. И не позволяя своей злости вырваться наружу.

– В таком случае прошу позволения мне вернуться в свой замок, Ваше Величество, – холодно произнес он. – Мне необходимо заняться проверкой боеготовности наших войск.

Лиария посмотрела из-за плеча.

– Ты живешь войной Шариссар. Мой идеальный паладин Мрака… Но в мире существует не только война.

– Не для меня, Ваше Величество.

– Что ж. – Она кивнула и вновь отвернулась. – Ты можешь вернуться в Острог. Но будь готов прийти по первому моему зову.

– Как всегда, Ваше Величество.

Она быстро взглянула в глаза дарей-рана, но насмешки в них не увидела. И указала рукой на чашу: – Иди. Я соединю твою нить. Ты ослаб, мой паладин.

Шариссар молча скинул черный камзол, серебряный мех в багровом свете тоже отливал красным. Паладин спокойно разделся, складывая одежду на каменный постамент. Его движения были четкими и скупыми. Привычными. Он сжал в ладони белый клинок и шагнул к чаше.

– Что это?! – Голос Лиарии обжег, словно плеть, и холодные пальцы легли на его спину. Туда, где пульсировала метка избрания. Шариссар отстранился, прикосновение было ему неприятно. Посмотрел через плечо.

– Это метка избрания, Ваше Величество. Но, думаю, вы и так это знаете.

Ее ногти царапнули кожу паладина, словно Лиария с трудом сдерживалась, чтобы не вогнать их по самое основание. Синие глаза заволокло Тьмой полностью, и над башней начал заворачиваться черный вихрь.

Королева злилась.

– И кого же мне следует поздравить, дарей-ран? – Голос же, напротив, прозвучал почти ласкающе.

– Никого. – Шариссар отвернулся и ступил в чашу. Черная кровь всколыхнулась от его движения, пошла волной. – Это ошибка зверя, и я ее исправлю.

Он лег в чашу и прикрыл глаза. Провел по запястью лезвием, не глядя, и опустил руку, позволяя крови смешаться. Багровая жидкость вскипела, вскрылась пузырями, побелела, словно на ней появился налет инея. И Сердце Оххарона запульсировало тяжело и мощно, заставляя кровные нити, что опутывали его, потемнеть почти до черноты.

Лиария вошла в чашу, ее золотое платье напиталось кровью и красной волной укрыло тело королевы.

– Кажется, Сердце Оххарона не желает принимать тебя обратно, Шариссар! – Ветер взметнул белые волосы, и темнейшая раздраженно отогнала его. – Или оно не хочет принимать тебя с этой меткой? Кого выбрал твой зверь, дарей-ран?

– Не думаю, что это имеет значение, – ровно ответил Шариссар, снизу вверх глядя на королеву.

– Ты отказываешься отвечать мне?

– Это не имеет значения, – с легким нажимом повторил паладин.

– Я настаиваю!

Кровь уже бурлила, словно лава, ее цвет менялся, то вспыхивая алыми огненными отблесками, то темнея черной коркой. И в этом свете волосы и кожа Лиарии казались еще белее, лишь в глазах пылало отражение багрового огненного сердца. Шариссар встал так резко, что черно-красная жидкость скатилась волной с его тела, выплескиваясь через бортики.

– Я сказал, что это неважно, – процедил он, шагнув к королеве. Так близко, что она увидела в черно-синих глазах свое отражение. – Если Сердце Оххарона не примет меня, что ж… – Он усмехнулся, в упор глядя в глаза королевы.

– Ты забываешься, Шариссар. – Ее голос стал похож на шипение ядовитой змеи. – Ты служишь мне и обязан…

– Я служу Оххарону, – бесцветно оборвал ее паладин. – И лишь ему. И если вы имеете претензии к моей службе, Ваше Величество, я готов принять их с должным вниманием и почтением.

Лиария облизала губы, внезапно ставшие сухими, и усмехнулась.

– Вот как… Ты всегда был… своеволен, дарей-ран. Но это помогает тебе вести Оххарон к победе.

Она опустила глаза, осматривая широкую грудь паладина, его живот с четким рельефом тренированных мышц, тонкую полосу темных волос ниже. Вскинула голову. Паладин смотрел спокойно, и его эмоций королева не увидела.

Как всегда.

– Если твой зверь пожелал сделать выбор, надеюсь, у тебя достаточно разума, чтобы исправить эту ошибку! – хлестко бросила Лиария. – Мне ведь не нужно напоминать тебе об Иранте? И о том, что ты с ней сделал? – Она улыбнулась, приоткрывая темно-красные губы и показывая белоснежные зубки и удлиненные клыки. Словно черная кровь на кости. Подошла еще ближе, почти прикасаясь к телу мужчины. Понизила голос до шепота: – Ты ведь помнишь, как рвал ее когтями и зубами, мой паладин? И что осталось от красивой юной девушки после того, как ты с ней закончил?