Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры?

– О, гляди-ка, очнулся, родимый, - прокомментировала шепотом Панси.

– О, что тебе не ясно, Уизли?
– Скривился Кормак.
– Твоя сестра объясняется мне в любви.

– Она никогда не будет с тобой встречаться, - Рон сжал кулаки.

– Да, больно она мне нужна, - презрительно окинув взглядом девушку, Майкл развернулся и пошел на выход. Джинни непроизвольно сделала несколько шагов ему вослед.

– И ОНА СО МНОЙ ВСТРЕЧАЛАСЬ, УИЗЛИ!
– Обернувшись в дверях, произнес Майкл.
– И НЕ ТОЛЬКО СО МНОЙ!

У Джинни по щекам потекли слезы, такого унижения она никогда не испытывала. Рванувшись, она выскочила из зала. Рон готов был взорваться, в него вцепилась Лаванда. Симус и Дин что-то ему говорили, успокаивая.

– Жестоко, - прокомментировал Драко.

– Мда, кажется, мы переборщили, - скривился Адриан.

– Нет, ребята, ее надо было проучить. Она стольким парням голову вскружила. А Кормак просто отомстил за себя и за других. Вы посмотрите, какие довольные сидят старшеклассники на всех факультетах, - произнесла Милли.

– Милли права, ребята, - кивнула Панси.

– Так, представление окончено, - произнес Снейп своим мрачным голосом.
– С Гриффиндора снимается еще пятьдесят очков за нелицеприятное поведение. Уроки уже начинаются. Семикурсники не забудьте, что у вас сейчас зелья. У ВСЕХ!
– Снейп перевел взгляд на своих студентов и чуть покачал головой. Те в ответ только пожали плечами.

Разговоров было только о разыгранном в Большом зале представлении. Панси, проходя мимо Колина Криви, поинтересовалась, сколько они влили зелья в стакан Джинни. Тот ответил, что проблемы у их однокурсницы будут всю неделю. Панси покачала головой.

– Изощренная месть. Мы-то, впрочем, хотели пошутить, а ребятки прям за нее круто взялись, - произнесла она.

– Мда, достала она их, похоже, основательно, - покачал головой Демиан.

– Кормак, действительно ее любил. Ходил за ней как хвостик полгода, а она его выбросила как сломанную игрушку, - тихо сказала Милли.

– Так, это уже не наша проблема, - заговорил Блейз.
– У нас сейчас начнется самое интересное, под названием, достать рыжего.

Джинни вылетела из школа и бросилась к озеру, даже не накинув на себя теплые вещи. Добежав до раскидистого дуба, она прижалась к нему и расплакалась навзрыд. Она не слышала как к ней подошли. Плащ укрыл ее вздрагивающие плечи. Джинни обернулась, перед ней стоял Майкл Кормак.

– Зачем?
– Сквозь слезы спросила Джинни.

– Ты не была такой раньше. В тебе что-то сломалось год назад, - тихо произнес Майкл.
– Но совсем недавно ты, прежняя, начала возвращаться.

– Но зачем перед всей школой?
– Джинни вся сжалась, слезы замерзали на холоде.

– Ты должна была понять.

– Что понять?

– Что ничего не остается безнаказанным.

– Но почему ты?

– Просто это был я, - грустно улыбнулся Майкл, секунду помолчал и взглянул в глаза девушке.
– Я могу тебя очень ждать,

Долго-долго и верно-верно,

И ночами могу не спать,

Год и два и всю жизнь, наверно!

Пусть листочки календаря

Облетят, как листва у сада,

Только знать бы, что все не зря,

Что тебе это вправду надо.

Я могу за тобой идти

По чащобам и перелазам,

По пескам, без дорог почти,

По горам, по любому пути,

Где и черт не бывал ни разу!

Всё пройду, никого не коря,

Одолею любые тревоги.

Только знать бы, что все не зря,

Что потом не предашь в дороге.

Я могу за тебя отдать,

Всё, что есть у меня и будет,

Я могу за тебя принять

Горечь злейших на свете судеб.

Буду счастьем считать, даря

Целый мир тебе ежечасно.

Только знать бы, что всё не зря,

Что люблю тебя не напрасно!

– Майкл, - прошептала Джинни, слезы безмолвно катились по щекам. Юноша обнял девушку и прижал к себе.

– Я так хочу, чтобы вернулась моя Джинни, - прошептал он ей на ухо.

– А какая она, твоя Джинни?
– Прошептала девушка.

– Как лучик света, добрая, настоящая, - улыбнулся Майкл. Джинни подняла голову и посмотрела на юношу. Мгновение они смотрели друг на друга и вдруг вокруг девушки засверкали красноватые искры. Он вдохнула, скривилась, охнула и вдруг все исчезло. Перед Майклом стояла улыбающаяся Джинни, ее глаза лучились, в них не было больше пресыщенности, тщеславия. Перед ним стояла настоящая Джинни, та, которую он помнил по первым четырем годам учебы. Майкл наклонился и нежно прикоснулся к губам девушки, запечатлевая на них поцелуй.

Они не замечали ничего вокруг, ни падающего снега, ни ветра. Они забыли, что у них сейчас должен быть урок. Два сердца, наконец, обрели друг друга вновь. Дамблдор потерял еще одну душу.

– Я вспомнила, - произнесла Джинни, когда поцелуй закончился.

– Что?
– спросил Майкл.

– Я ведь тогда написала тебе стихи, но не понимаю, что же со мной было, - тихо сказала Джинни.

– Слизеринцы говорят, что на некоторых гриффиндорцев наложены какие-то чары. С тебя они только что пали, - произнес Майкл.
– С возвращением, Джинни!

– Спасибо, Майкл!
– Прошептала Джинни.

В этот день никто больше не видел ни Джинни Уизли, ни Майкла Кормака. Но никто о них и не вспомнил. События развивались так быстро, что заметить исчезновение двух студентов просто не успели.

«Из дневника Джинни Уизли» (до того, как на гриффиндорцев наложили чары).

Наш мир жесток, в нём много боли

И мало света для любви,

Но если твоя тяжка доля,

Меня ты тихо позови+

Приду, примчусь хоть на край света,

Всё для того, чтоб верил ты,

Что в равнодушном мире этом

Порой сбываются мечты!

Я люблю тебя, слышишь, люблю!

Ты не верь моим словам,

Если я накричу, нагрублю,

Ты не верь, как не верят снам.

Если я к тебе не приду

И на письма не дам ответ,

Ты не верь, что прошла любовь

Что любви уже больше нет.

Приходи, я открою дверь,

Я твоя, я ведь только твоя.

Я люблю тебя, верь мне, верь,

Я ведь очень люблю тебя!!!