Отражение смерти

– Беспорядки.

Чуть помолчав, она обратилась к Кире:

– Хорошо, пошли сейчас поговорим. Подожди меня в коридоре.

– Диана, ты уверенна?
– обеспокоенно глянула я на девушку. Если она исчерпывала лимит присутствия в мире по эту сторону зеркала, то, обычно, просто исчезала. Но был как-то момент, когда она просто не могла позволить себе "испариться" прямо посреди окружающей нас толпы. Слишком много взглядов было на нас тогда направлено. Тогда Диана силой воли оттягивала возвращение в зеркало минут десять. Ощущения были кошмарные, как у неё, так и у меня. Как она потом мне пояснила, мы связаны невидимой нитью. И если один из нас испытывает сильные переживания или боль, то другой тоже это сможет почувствовать, но в меньшей степени.

– Всё будет нормально, - успокоила меня Диана.
– У меня ещё есть время.

ХХХ

Она вышла из номера через пару минут, одетая в тот же облегающий чёрный костюм, в котором она отражалась в зеркалах, несмотря на то, что на Синди было платье. Кира внимательно оглядел девушку и жестом предложил следовать за собой.

Номер, в который они вошли, находился на том же этаже и был совсем крохотным. Все стены комнаты были завешены коврами, на полу в несколько слоёв лежали шкуры. Во всей комнате не было ни стола со стульями, ни диванчика, ничего, на что можно было бы присесть.

Кира пропустил девушку вперёд и плотно прикрыл дверь, прислонился к ней и молча изучал ту, которую все называли сестрой Бабочки. Диана замерла посреди комнаты, не прерывая повисшего молчания и не высказывая никаких признаков беспокойства. Наконец, Кира заговорил:

– Всё, что ты услышишь и увидишь здесь, останется между нами.

Адианикемар презрительно скривил губы и бросил:

– Это уж как я захочу, красавчик.
– Затем невинно поинтересовался: - Что, импотенция в наше время уже не лечится?

– Слишком сильно было проклятие, - процедил Кира.

– Знаешь, ты мне больше нравишься таким, как есть. С какой радости мне его снимать?

– Потому что я прошу.

– Просишь! Фе, как мелко. Может, мне моё время дорого.

– Конечно, - нехорошо оскалился Кира, демонстрируя крупные острые клыки, - особенно, когда счёт идёт на минуты.

Проклятый прищурил глаза, пытаясь понять, как много знает этот странный парень. А тот тем временем продолжил:

– А ещё ты уйдёшь из этого мира, где являешься непрошенным гостем.

– И кто меня выставит?
– нарочито удивился Адианикемар - Неужто ты, красавчик? Много на себя берёшь.

– Это ты лезешь туда, где тебе совершенно не место, - рявкнул Кира.

– Похоже, мы не договоримся.

Адианикемар со скучающим видом направился к двери, будто не замечая стоящую перед ним преграду. Но едва он сделал пару шагов, как голова резко пошла кругом, комната закачалась, пульс участился, и кровь молотом забила в виски, а потом хлынула носом. Стало холодно, потом жарко. Настолько, будто попал на раскалённую сковороду и не можешь даже пошевелиться.

Адианикемар очнулся на шкурах. Кира склонился над ним, но не пытался прикоснуться. В его глазах горел тёмный ненасытный огонь. Нечеловеческий огонь. Правда, проклятый ни минуту не сомневался в неземном происхождении этого парня. Но сейчас ощущение было другое. Будто перед ним стоял чужак, занявший знакомую оболочку.

– Снимай проклятие, - отчётливо разделяя слоги, произнёс Кира.

– Не дождёшься.

Голову Адианикемара будто сдавило в тисках, в горле появилось гадкое ощущение невероятной сухости, а перед глазами поплыли круги. Любая мысль разбивалась на куски раньше, чем успевала окончательно оформиться.

– Дождусь, - прошипел прямо в мозгу голос.

Все мышцы разом скрутило болью. Адианикемар и представить себе не мог, как много этих самых мышц в материальном теле. Было ощущение, что его выжимают, как мокрую половую тряпку. Внезапно всё схлынуло, будто и не было.

– Да?

В нереальной, бьющей по ушам тишине Адианикемар чётко услышал слова, раздавшиеся из динамика телефона:

– Бабочка без сознания. Я вызвал скорую.

– Не надо. Вы где?
– взволнованно спросил Кира.
– Понял, сейчас буду.

Синди нашли в коридоре на этаже рядом с её номером.

Кира закрыл телефон и посмотрел в пустоту перед собой, затем перевёл взгляд на Адианикемара.

– Ну ты и...

– Сволочь?
– через силу усмехнулся проклятый.
– Мне это часто говорят.

– Пятьсот тысяч.

– Чего?
– выло поинтересовался Адианикемар, не пытаясь пошевелить и пальцем.

– Долларов, - насупился Кира.

– Да чтоб ты со всеми своими деньгами...
– Адианикемар перевёл взгляд на потолок, помолчал и закончил: - стал здоровым. Знал бы, прибил на месте.

– Аналогично.

Кира рывком поднял проклятого на ноги и поспешно выскочил из комнаты.

ХХХ

Я лежала на кровати, чувствуя, как противные прохладные капли стекают на шею. Накатила очередная волна мигрени. Я только беспомощно поморщилась. Я уже пять таблеток выпила, а эта гадость всё не проходит. Зато окружающий мир становится то чересчур громким, то слишком тихим, то тормозит так, что голоса за стеной звучат будто на зажёванной плёнке в моём старом магнитофоне.

Послышались приближающиеся шаги. Там везде ковры, так почему у меня такое чувство, будто это звучат железные каблуки на каменной мостовой?

– Прости меня, - покаялся Кира. Я поморщилась и резко ответила:

– Не прощу. Мне плохо, а ты орёшь, как резанный.

– Давай попробую помочь.

Горячие пальцы прижались к мокрым вискам и мигрень отступила, испуганная их жаром. Но стоило пальцам исчезнуть, как она накатила с новой силой. Я тихо взвыла от отчаяния. Пальцы опять оказались на висках. Боль ушла, в голове прояснилось, и я, наконец, провалилась в блаженное забытьё.

Пришла в себя я только на следующий день. Голова больше не болела, но ощущение было мерзопакостное. Что-то сродни похмелью, когда желудок и голова не могут прийти к консенсусу на тему: хочет организм есть или же нет.

После того, как даже душ не помог окончательно определиться на эту тему, я отправилась на кухню, чтобы выпить чаю и составить список дел на день. К моему удивлению, на кухне оказалась не только Диана, усердно корпящая над очередным наброском, но и дожидающаяся меня чашка с дымящимся чаем на столе.