Отражение стрекозы
Шрифт:
«Кто же из наших дорогих сыновей заменит нас. Они все еще такие юные и неопытные. Что же делать?»
И в конце концов ван нашел решение. Для того, чтобы его озвучить и исполнить, он позвал четырех принцев в тронный зал. Когда собрались все советники и министры — свидетели — ван отдал приказ:
«Дети мои! С сегодняшнего дня до пятой зимы вы, принцы нашей империи, должны будете отдать долг людям и богам за то, что они о вас заботились. Рю отправим на восток, Хона на Юг, Байе на запад, а младшего принца — Хэя — на север. Мы не принимаем отказ, Мы все решили».
Разумеется, сыновья не могли отказаться от наказа отца-вана и им пришлось отправится в уделы, в которых их назначили. Каждый принц управлял с
«Братья, зачем нам драться друг с другом, если мы до сих пор зависимы от отца-вана?»
Отец-ван был стар и не хотел терять всех сыновей, планирую как-то остановить их распри, но он также не знал, что против него уже придуман план, и собственная кровинушка планирует совершить государственный переворот.
И день действий против вана начался. Какая же была стратегия у принцев? Вот какая: пока один брат нападал, другой готовился. Это было удобно, потому что так можно и силы сохранить, и врага застать врасплох.
Когда послышался звук ржания лошадей, звон мечей и лязг доспехов у ворот Хватана, ван не мог поверит:
«Мы растили их с любовью, а они смели поддаться чувству жадности. Мы перевоспитаем их!»
Отец придумал жестокое, но поучительное воспитание для своих детей. Правитель впустил двойных шпионов в логово сыновей. Первый, кого одурачили стал Хон, наместник юга. Шпион нашептал ему, что старший принц — Рю — во главе с другими хочет предать его. В это же время шептали тоже самое и другим братьям. Так, принцы снова порвали и без того тонкие связи друг с другом.
«Раньше мы воевали друг против друга, так почему они не захотят и снова это сделать», — думал каждый наместник.
Когда время пришло, ван приказал шпионам:
«Скажите принцам, что их хотят предать на месте, где сейчас находится пустырь!»
Шпионы это исполнили. А что было впоследствии описывал стих, написанный господином-ученым Ок Сэромом.
Братья встретились на площади,
и там не было души.
Родная кровь алого оттенка
запачкала землю вмиг полностью.
Братья пали, все и сразу,
и стали, как увядшие цветки.
И место стало зваться могилой,
Могилой павших цветов.
Отец-ван не был готов потерять всех, и зачах от страданий. Болея душевно, чтобы запечатлеть свой провал в роли отца, правитель сказал:
«Нужно запечатлеть важный момент истории нашей империи. На земле, где произошла битва наших сыновей, соорудите пруд. Сверху постройте мост из красного дерева с вырезанными на нем зелеными и черными цветами. Снизу посадите красного и белого оттенков деревья».
И спустя несколько лет после смерти вана пруд на площади использовали для разного рода празднований, в том числе и Чильсока.
***
Мы добрались до площади, когда уже было примерно начало часа тигра[8]. Звезды на ночном небе все еще горели ярко так, что даже свет от многочисленных фонариков на домах не перекрывал их. Пока мы ходили по улицам и переулкам, не встретили ни одного живого человека, только несколько мышей да кошек, выслеживающих добычу.
[8] Начало часа тигра — 03:00 часов с чем-то
— Неужели мы опоздали, Мина? — Я с волнением посмотрела на подругу, но, когда мы, пройдя пару кварталов, наконец-то подошли ближе к месту основного празднования — мне стало спокойнее.
На площади людей находилось не мало, а много.
Похоже, а точнее так скорее и было: все горожане собрались здесь. Ждали представления и янбаны с их садори, и торговцы, и крестьяне, и пэкчжон, и даже кисэн. Именно в этот день и в этот час должны были встретиться Ткачиха и Паласс… так мне бы хотелось сказать, но время, как и день, давно закончились. Думаю, я выглядела настолько подавлено, что подруга решила меня успокоить:— Да не волнуйся, моя принцесса! — Она придвинулась ближе ко мне и прошептала: — По слухам от местных крестьян, которые это узнали, подслушав господ, узнавших об этом из дворцовых сплетен от…
— Давай уже говори, я вся в нетерпение!
Глаза Мины засверкали.
— Если быть короче, то праздник в этом году будет особенный, так как встреча звезд произойдет только сейчас.
— Так поздно?
Подруга кивнула.
— А почему знаешь?
— Без понятия, все вопросы к… — Она подняла голову и безымянный палец правой руки и закончила: —ним.
Вопросы сразу отпали. Вдруг одна из женщин-крестьянок рядом с нами с трепетом выдохнула:
— Ох, Чиннё и Кёну скоро встретятся…
— Пора идти! — воскликнув, Мина взяла меня за руку и повела.
Для лучшего обзора мы начали проходить сквозь толпу. Попутно я извинялась за Мину, которая делала это беспощадно: расталкивала людей в разные стороны, при этом крича:
— Разойдитесь, пропустите!
Не хватало только: «Короли идут!», тогда бы кто-то из знакомых точно бы нас заметил, а потом рассказал или отцу, или братьям. В то время пока мы шли, я глубоко задумалась о том, что я не так сделала в прошлой жизни, что родилась с такой пхальджа[9].
[9] Пхальджа (??) — судьба, что определяется по году, числу и месяцу рождения человека, если еще быть точнее — удача 8 цифр
— Прекрати вздыхать, Хваён: мы уже на месте.
Мина остановилась, повернулась боком и улыбнулась мне. Сначала глаза встретили яркий свет от больших горящих факелов. Деревянные высокие палки в высоту, как два-три человека, стояли, держась на пять опорах, похожими чем-то на когти тигра. Сверху висели на цепочках круглые и небольшие чаны с углями, которые зажигали специальные садори. Мужчины-слуги ставили деревянную лестницу сбоку палки и забирались на нее, перенося огонь из маленького зажженного факела в «большой». Для полного освещения площади, чтобы каждый темный уголок был освещен, поставили всего четыре таких строения по каждой стороне света.
От неожиданности глаза неосознанно зажмурились и заслезились, но когда я вновь смогла открыть их, то… увидела мост. Знаменитый мост из известной легенды об основании Михвы. Об был не просто местом из сказок, но еще и центром Хватана, хотя и располагался горизонтально. Мост выглядел потрясающе. Особенно, в окружение деревьев с листьями необычных, как будто магических, цветов. С одного конца росли белые, а с другого — красные. Есть легенда, что деревья выбирали по тому, как они зацветут осенью. Однако, посадив в землю зерна, они впитали кровь и слезы. И когда появились первые ростки — люди увидели, какой оттенок получили деревья, и стали молиться богам за данный подарок. С тех самых пор они стали священными, что даже монахи из других государств приезжали отдать им дань. С тех самых пор они стали одним из символов Хватана. И с тех самых пор их больше никто не трогал. Деревьям также не нужно было трудиться и прокладывать корни, как пути, в земле для получения воды. Они и так росли на берегах небольшого пруда с чистой ключевой водой.