Отражение Улле

— Царь Земли… Это невозможно. Конечно, числа немного примиряют с действительностью — полторы мили, восемьдесят миль — это звучит успокаивающе и кладет предел тому, что иначе казалось бы беспредельным. Но представить себе… Ведь это же размеры горного хребта!

— Небольшого, — сказал Аги.

— Червь растет, — сказал Энки. — И по мере роста продвигается к центру Земли. Трудно вообразить, чем это кончится. Вряд ли его рост остановится сам собой, раз уж он достиг такого размера.

— Он сожрет всю Землю, — тихо произнес Элгар.

Потом они опять долго молчали, а живая стена все скользила и скользила мимо них, то останавливаясь, то вновь набирая скорость.

— Я знаю, что делать, — сказал вдруг Бату. — Мы подожжем озеро. Конечно, мы погибнем. Но пламя прожжет в боку червя такую дыру, что он, может быть, сдохнет. Пропади оно все пропадом.

И Бату потянулся за светильником.

— Погоди. — Элгар взял его за руку. — Не нужно этого делать.

— Ты что, боишься? Но как еще мы можем спасти Землю от гибели?

— Послушай. Я думаю, дело не в черве. Не в нем главная угроза. Понимаешь, мне кажется, этот червь не может быть порождением Улле.

— Кто же он, по-твоему?

— Позволь, я кое-что расскажу тебе. Иногда бывает, что какие-то маленькие частички человеческого тела становятся больны, и их присутствие угрожает жизни человека. В крови тогда рождаются крошечные существа-убийцы. Они нападают на эти больные частички и убивают их. Так спасает себя целое, жертвуя частью. И я подумал… может быть, для нашей юной вселенной Земля, пораженная страшной болезнью, — все равно что такая частичка… Ее нужно убить, больную Землю, чтобы мир мог жить дальше. И этот червь — проявление неких неведомых нам защитных сил вселенной. Имир мог предвидеть вторжение Улле или других чужеродных сил и припас надежное средство борьбы с ними… И правда, лучше уничтожить землю, чем позволить слугам Улле повернуть время вспять. Поэтому оставь светильник, Бату. Если нам не удастся спасти землю, этот червь, может быть, спасет вселенную.

Бату сидел, опустив голову, и не двигался. Гигантский червь продолжал ползти. Земля дрожала. Потом живая стена начала удаляться и исчезла во тьме.

— Это хвост, — сказал Аги. — Он сужается к концу. Скоро можно будет выходить.

Они подождали еще какое-то время, а потом несмело приблизились к темному отверстию, которое только что загораживал червь своим боком. У их ног разверзлась пропасть. Отвесный обрыв уходил во мрак; невозможно было даже предположить, какая у него высота.

— Он расширил свой старый ход, — сказал Элгар. — И мы теперь на боковой стене. Думаю, можно смело прыгать. Стена ведь должна закругляться и плавно переходить в пол. Мы спокойно соскользнем на самое дно.

Так они и сделали, и сначала все шло, как предполагал Элгар: они падали вдоль отвесной стены, потом скользили по гладкому склону. Наклон постепенно уменьшался.

— Ну, скоро остановимся! — крикнул Аги. Они скользили все медленнее. Но, почти уже достигнув дна, все вдруг провалились, один за другим, в узкое боковое отверстие, прорытое червем, когда он был еще молод и мал, — не более пятнадцати сажен в поперечнике.

Там они скользили вниз еще какое-то время, но вскоре выехали на ровное место и остановились. Энки зажег светильник. То, что они увидели, потрясло их не меньше, чем встреча с Царем Земли. Слизистый покров пола обрывался в нескольких шагах. Дальше шла голая сухая земля; по самому дну бежал ручеек. На стенах слизи вовсе не было, зато там были ниши — многочисленные ячейки, похожие на соты гигантских пчел. Почти все входы в эти маленькие боковые пещерки были завалены камнями, но некоторые остались открытыми. И из одной ниши выглядывало бледное, круглое и безволосое человеческое лицо. Оно смотрело на них страшными бельмами. Широкие ноздри вздрагивали и раздувались, лишенные ресниц веки заметно подергивались.

Поборов первый испуг, Энки вытащил меч. Элгар сказал:

— Не вздумай нападать. Их тут много, этих существ.

И точно: одно за другим появлялись в нишах слепые бледные лица. Без сомнения, они принадлежали людям.

— Привет вам, подземные жители! — сказал Элгар громко. — Мы пришли к вам с миром и не желаем никому зла.

— Что ты делаешь? — отчаянно зашептал Энки. — Так никто не разговаривает! Они же сразу поймут, что мы выродки!

— Бросьте вы, — сказал Аги. — Эти страхолюдины все равно не понимают ни слова. Откуда им знать человеческую речь?

Вдруг в пещере раздался громкий свистящий шепот. Подземный человек обратился к пришельцам:

— У вас, верно, уши забиты глиной, незнакомцы. Третий раз говорю, а вы все не слышите. Выньте глину из ушей, тогда вам не придется так громко кричать.

— Мы слышим, — сказал Энки. — Кто говорит с нами? Покажись!

— Я весь на виду. Нюхай лучше. Я светло-серый, с голубыми подмышками. Вот я.

Подземные люди тем временем вылезали из ниш и подходили к пришельцам. У них были тонкие костлявые конечности, голые сухие тела с торчащими ребрами, белая кожа, полностью лишенная волос. Ногтей на пальцах не было, равно как и зубов.

— Вы все белые, как снег, — сказал Энки. — Нет среди вас ни серых, ни голубых.

— Белые?! — Бледные существа засмеялись, это было похоже на тихий сухой кашель. — Снег?! Что значит — снег?

Элгар и его спутники начали пятиться; пещерные жители приближались, вытягивая толстые губы трубочкой на упыриный манер.

— Они так побелели, что у них пропали даже метки на ладонях, — шепнул Энки.

— Кто вы и откуда пришли? — сухим шепотом спросило одно из существ, выделявшееся высоким ростом и более крепким, по сравнению с остальными, сложением. — Ш-ш-ш, и не смейте орать, а то прибегут крысы.

— Мы дети Имира — Элгар перешел на шепот. — Идем из Диких земель, что к югу от Гуганской стены.

— Где это? — просвистел высокий. — В нижних коридорах?

— Это наверху, на поверхности.

В следующий миг все смешалось: вождь прошипел какую-то команду, и подземные люди бросились на спутников стремительнее, чем крысы; десятки рук вцепились в одежду и волосы; их повалили, оплели отвратительными липкими веревками и поволокли по коридору. Светильник упал и погас. Оружие, кремни для высекания огня, мешок с туком Земли — все исчезло в темноте, в холодных и липких руках туземцев.

Энки бросили на землю, и он услышал голос вождя — хриплый, рычащий шепот:

— Зачем вы пришли сюда, посланцы ада?

Энки не спешил отвечать. Он прислушался: поблизости было много народу, и Энки не мог понять, есть ли среди них его спутники. Тогда он позвал их:

— Элгар! Аги! Бату! Вы здесь?

— Здесь!

Они были вместе — уже хорошо.

Аги заговорил, обращаясь к вождю:

— Послушай, хозяин, ты немного ошибся. Мы не посланцы ада. Вообще, что такое ад, по-твоему? У нас в Гугане, например, так называют таинственные подземелья, где менхуры и прочая нечисть подвергают каким-то невообразимым пыткам провинившихся людей. И никто не знает, есть ли такие подземелья на самом деле или это выдумано со страху. По крайней мере, мы не оттуда.

— Темны твои речи, чужеземец. Многих слов мы, каракиты, никогда раньше не слышали. Гуган, менхур, подземелье… что это? В каких коридорах ты родился и кто обучал тебя охоте на крыс, что ты так не похож на нас? Почему у тебя зеленая твердая кожа, не приросшая к телу? Что означают твои слова, что ты не явился из ада?

— Много вопросов, вождь. Давай по порядку. Но для начала скажи, как ты относишься к Имиру и Улле?

— Я не понимаю, что ты говоришь, пришелец. Мы, потомки Карака, не знаем этих существ. Должно быть, они обитают в нижних коридорах.