Отражение

Разобравшись, как всё устроено, и что можно сделать с помощью сердец, я сформулировал своё желание.

— Уничтожить все пространственные переходы. — на всякий случай, больше для самого себя, проговорил я вслух.

И в моей голове возникли образы. Под всеми местами, где располагались места сопряжений измерений, засветились сложные магические фигуры. Засветились, и погасли. Сила из них просто перетекла в потоки энергии, что омывали миры мёртвых. Одна мысль, одно желание — и больше никто никогда не сможет ни войти сюда, ни выйти отсюда.

А дальше я пожелал создать артефакт. И прямо в воздухе передо мной начали сплетаться струи энергии, создавая из ничего округлый кристалл, по свойствам похожий на алмаз и размером с мою голову. Это моя страховка. Мне точно не простят, что я такую кормушку всем обломал. Тем более, что государству для чего-то очень сильно надо очень много душ. Иначе бы за них не платили такие огромные деньги. Поэтому у меня будет гарант моей жизни. Я не буду сразу обращать в пыль и пепел ирии. Вы же помните, что содержимое разрушенных миров выплескивается на землю? Представьте, что будет, если единомоментно на Землю обрушатся миллионы тонн пепла, раскалённого до тысячи с лишним градусов, вперемешку с охлаждённым до сильного минуса снегом. А сверху это всё сдобрится райскими полями и прочими запчастями светлых обителей. Приправим это полчищами обезумевших демонов и ангелов, и похороним матушку планету. Поэтому придётся просто запечатать ирии, законсервировав их на самих себе. Запасов душ здесь хватит на десятки, а то и сотни тысяч лет его постепенного угасания, а лишняя материя будет незаметно, по чуть-чуть просачиваться в реальный мир. Никто на это не обратит внимания. А перед тем, как запечатывать, конечно же, нужно выкинуть всех людей, кто сейчас бродит по аду и призраков ловит.

— Да будет так! — пророкотали голоса предвечных.

Следующим шагом я попросил хранителей мира мёртвых отыскать… Родственников Лёни. Жена, дети. Они точно где-то тут. Скорее всего, в светлом ирии. Пусть уже прошло много времени для их воскрешения, но я… И не собирался нарушать порядок бытия. Просто пусть Эзра будет счастлив. Пусть у него будет домик на берегу моря, в котором он счастливо дождётся моей смерти вместе с теми, из-за кого эта история и заварилась. Тут даже долго ждать не пришлось — поисковая система имени предвечных сработала быстрее гугла.

Следующий шаг. Нужно стабилизировать законы реальности ириев, чтобы они могли существовать без предвечных. И вновь это оказалось несложно. По сути, они уже были такими, а предвечные просто следили за порядком. Нужны эти духи просто для того, чтобы боги, правящие этим миром, не надорвались самостоятельно это всё контролировать.

— Когда я покину это место, сотрите его в пыль, и развейте её над адскими пустошами. — вновь проговорил я вслух, хотя предвечным этого и не требовалось.

— Да будет так. — вновь прогремели голоса, поняв мои мысли куда как лучше, чем я озвучил.

И когда я убедился, что все инструкции правильно настроены, я убрал ладонь с алтаря. После чего взял обеими руками до сих пор висевший в воздухе кристалл, и вышел наружу. И призвал Танис. Да, законы этого места позволяли это сделать. Просто не было прямого доступа. Призывную же магию никто не запрещал.

— Что это, повелитель? — спросила эриния, когда я протянул ей необыкновенный алмаз.

— Это колодец душ. — пояснил я ей. — Из него можно черпать любое количество душ что из светлого ирия, что из тёмного. Положи его на мой трон, и пока чтоб никто не трогал. Это мой козырь перед моим правительством.

— Слушаюсь. — приняв алмаз, поклонилась демоница.

— А ещё, как вернёшься во дворец, сотри руны с зеркала.

— Оно сразу обратится пылью, повелитель. Ты уверен?

— Полностью.

— Ты планируешь остаться здесь? — кажется, мне удалось озадачить Танис.

— Нет, я просто сокращу дорогу. — усмехнулся я ей в ответ, и отправил её обратно.

После чего достал мобильник. А, так вот чего меня Лёня с новым годом поздравлял. Нифига себе я спать! Три часа до нового года по моему сибирскому времени!

— Алан, сорян, был без сознания, поэтому твои три тысячи голосовух слушать не буду. — начал я записывать сообщение голосом. — Активируй призыв, щас сниму на память видос, потом покажу такое место, где никто никогда больше не побывает, и вернусь. И давай без перезвонов, вопросов и встречных голосовух. Я уже хочу отсюда побыстрее свалить.

Прикиньте, он даже прочитал его практически сразу, как я отправил! Что? Почему я так был уверен, что тут есть связь? А… Я, видимо, забыл упомянуть, что проверил это почти сразу, как тут оказался. Ну, сорян. Всего не упомнишь.

Что значит «активируй призыв»? А то и значит. Это именно то, что я мастерил на всякий случай. Вы же помните, что демона можно призвать? А то, что я демон — тоже не забыли? Вот и сделал я именную печать призыва, которую может активировать тот, кому я её доверю. Алану я, пожалуй, единственному доверял. Поэтому и отдал ему печать и попросил быть на связи, чтобы выдергивал, если что-то пойдёт не по плану. Сейчас не по плану пошло то, что обратной двери больше не было. Но законы призыва я сохранил. Так я смогу обеспечить себе безопасность и свободу. Да, наверное, служба мне больше не светит… А души придётся отдавать даром, чтоб за монополию предъяву не кинули. Но зато жив, здоров и на свободе буду. А если не буду, то и пускай без душ сидят. Пускай ждут, когда свежие покойнички накопятся — ведь души теперь будут оставаться на Земле, вот и пусть их собирают. А то расслабились! Так что, будут гонять эриний, или ещё кого из более низших демонов подчиню. Будут черпать из колодца души ведрами, и мне таскать. Хе-хе. Да, я демон. Верховный демон! Пусть и с человеческим лицом…

* * *

В кабинете номер тридцать шесть никогда такой напряжённой тишины не было. Даже в неприёмное второе января. На этот раз к Душелову я пришёл не один. Ещё тут был чуть ли не седой генерал Воронцов. Да, это я его довёл своим рассказом почти до инфаркта. И сейчас он притащил меня к лучшему магу-психиатру страны, дабы проверить меня на элементарную вменяемость. Ну и заодно выслушать его мнение по такому деликатному вопросу, как слияние моей души с душой моего брата.

— Ну, что скажешь, Сеня? — Павел Анатольевич пощекотал пальцем листочек своего любимого вьюнка, и тот робко поджал макушку лианы, а врач повернулся к генералу. — Что ж. Константин Владимирович говорит правду. Он вменяем. Просто много на себя взял. Что делать с ним, тут уж сами решайте.

— Со слиянием душ что скажете? — немного помолчав и вздохнув, спросил генерал.

— Не вижу противопоказаний. — Душелов положил на стол очки, которыми, как обычно, до мурашек сканировал душу до самых глубин. — В демоническом облике он его за сутки переварит, если мешать не будете. А уж под суд его, или в список особо ценных ресурсов записывать, как меня, сами решайте.

С этими словами психиатр мне хитро подмигнул.

— Ох уж мне эти особые ресурсы. — Воронцов устало покачал головой и поднялся с места. — Спасибо за консультацию, Павел Анатольевич. Ещё раз с новым годом вас, извините за то, что дёрнули.

— Ради такого грех не дёрнуть! — рассмеялся психиатр. — И вас с новым годом, и с новым счастьем. Или геморроем?

На том и распрощались.