Отражения, или Истинное

Генри. Ты подумай! Отвращающая терапия! Любовь отбивает напрочь.

Макс (поет). «…чувство любви… Ты утратила чувство любви…».

Генри. По-моему, он меня сейчас вылечит!

Макс (поет). «…оно навеки у-у-ушло-о-о… оу-оу…».

Генри (радостно). Чудовищная дрянь! Ты просто целитель! А теперь давай «О, Кэрол».

Макс. Я ее не знаю.

Генри. А я тебе поставлю, послушай.

Макс. Лучше пойду Шарлотте помогу.

Анни. Мне бы надо пойти.

Макс. Нет, я первый придумал.

Входит Шарлотта с миской в руках.

Шарлотта. Один соус готов.

Макс. А я как раз иду помогать.

Шарлотта. Ладно, будешь шинковать.

Макс. Отлично. Пошли шинковать… (Уходит на кухню.)

Шарлотта ставит миску на стол и собирается последовать за Максом.

Генри сует палец в миску, облизывает.

Генри. Чего-то не хватает.

Шарлотта. Что?

Генри. Не хватает чего-то. Изюминки в нем нет. Может, чесноку добавить? Или лимонного сока? Сам не знаю.

Шарлотта (холодно). Может, кухарку наймешь?

Генри. Нет, это расточительство. Кухарка зальет нас майонезами, мы захлебнемся лимонным соком. Нам столько не переварить. А куда излишки девать?

Шарлотта. На сцену, вероятно. Вместе с прочим бредом, который ты несешь. (Выходит на кухню, закрывает за собой дверь.

Пауза.

Генри. Ты в порядке?

Анни кивает.

Анни. А ты?

Генри кивает.

Обними меня.

Генри качает головой.

Обними меня.

Генри. Нет.

Анни. Ну же, обними меня! Пожалуйста.

Генри. Нет.

Анни. Обними.

Генри. Нет.

Анни. Трус.

Генри. Я тебя все равно люблю.

Анни. Да, говори.

Генри. Я тебя люблю.

Анни. Еще.

Генри. Люблю тебя.

Анни. Да-да!

Генри. Люблю.

Анни. Ну тогда обними. Войдут не войдут, какая разница? Ну, рискни, поцелуй!

Генри. Анни, ради Бога!..

Анни. А хочешь, дам быстренько – прямо на ковре?

Генри. Свихнулась.

Анни. Меня совершенно не волнует, что ты обо мне думаешь.

Генри. Еще как волнует.

Анни. Совершенно не волнует. Я тебе все врала.

Пауза.

Генри улыбается.

Ненавижу воскресенье.

Генри. Видишь, хотел тебя подбодрить, позвонил наудачу, а Макс схватил трубку первым. Пришлось наспех выдумывать повод.

Анни. Я бы все равно зашла. «Привет, Генри, привет, Шарлотта, иду мимо, не видела тыщу лет»…

Генри. С огнем играешь.

Анни. У меня как раз такое настроение – с огнем поиграть. Давай сбежим, пока они репу режут?

Генри. Совсем сбрендила.

Анни. Сбежим, и все решится само собой. Макс будет страдать. Шарлотта заставит страдать тебя и потребует алименты. С Дебби будешь встречаться по воскресеньям, а через три года она вообще поступит в университет и плевать на нас на всех хотела…

Генри. Дело не в Дебби.

Анни. А, ну да, ты хочешь выждать время.

Генри. Хочу.

Анни. Выждать, чтоб все изменить, испортить, опошлить и – окончательно увериться, что это тоже подделка!

Генри. Я чужих жен не краду.

Анни. Большое спасибо.

Генри. Ты же знаешь, о чем я.

Анни. Разумеется, знаю. Ты меня любишь, но признать это во всеуслышанье стыдно. Как любовь к расхожим шлягерам. Вот я и говорю: большое тебе за это спасибо!

Распахивается кухонная дверь, появляется Макс, драматически размахивая порезанным пальцем.

Макс. Только не волнуйся! Платок есть?

Анни. Макс! Что случилось?

Анни и Генри начинают действовать – ищут платок. Генри находит у себя в кармане – белый и чистый.

Генри. Держи.

Макс. Спасибо. Нет-нет, я сам.

Анни. Давай посмотрю.

Макс. Порез неглубокий, только крови много. (Обращаясь к Генри.) Черт бы подрал твою кухню: кругом шампанское – и ни салфетки, ни полотенца…

Анни. Бедный мой! Ну, подержи вот так.

Макс. Лучше суну опять под холодную воду. (Направляется к двери.)

Генри. Макс, ты уж прости. Она и меня однажды чуть не зарезала.

Макс выходит, дверь остается открытой. Генри и Анни продолжают говорить о своем, но потише – чтоб не услыхали на кухне.

Анни. Прости меня.

Генри. Это ты прости.

Анни. Ничего. Все хорошо.

Генри подходит и быстро целует ее.

Генри. А будет еще лучше.

Анни. Как?

Генри. Может, нас застукают.

Анни. Проще самим признаться. Тому, кто первый войдет, ладно? Если Макс – говорю я. Если Шарлотта – начинаешь ты. Давай? Это же так просто. Помнишь, как в том фильме со скалы прыгали? Разом – и с головой в воду. Всего-то две семьи и один ребенок. Ну, давай?

Шарлотта входит с кухни с подносом. На нем салатницы с нарезанными овощами.

(Обращаясь к Генри). Давай?

Звучит беспредельно откровенно, но – в то же время – безопасно, комар носа не подточит. Так Анни и Генри и будут говорить дальше: о своем среди общей беседы, в присутствии Шарлотты и Макса.

Шарлотта. Макс показал вам руку? Он резал красную капусту. Теперь-то я у него все ножи изъяла. И он готовит еще один соус. Говорит, гавайский. Подавать положено в пустом ананасе. Но ананаса у нас нет. И Макс хочет подать его в пустой банке из-под ананасового компота. Хорошо иметь остроумного мужа, я тебе завидую. Генри утверждает, что у него есть чувство юмора, но на самом деле это рефлекс, знаешь: «шутка-смех», «шутка-смех». Эй, Генри? Мысль его блуждает! Ананас, ананас… Эй, дорогой, вернись!

Генри (обращаясь к Анни). Нет, прости.

Анни. Ладно, все хорошо.

Шарлотта (раскладывает приборы). Дебби собиралась обедать дома?

Генри (обращаясь к Анни). Не очень-то.

Шарлотта. Что?

Генри. Нет. Она не придет.

Анни (допивает вино в своем бокале). А где Дебби?

Генри. В конно-спортивной школе. Еще налить? (Забирает пустой бокал у нее из рук.)

Анни. Я люблю тебя.