Отречение

Некоторые из патруля тут же накинулись на еду, словно боялись, что это их последний пир. Другие, будто предчувствуя свою судьбу, от возбуждения не могли ничего проглотить.

Наставница Академии, хотя и была твердо намерена пережить эту ночь, в глубине души принадлежала к последней группе. Долгие часы ожидания и размышлений совсем лишили ее аппетита.

«Давай, демон, покажись, — думала она, — и покончим с этим…»

Никто не откликнулся на ее беззвучную мольбу.

В горле у нее пересохло. Поймав на себе взгляд Джислин, она приказала:

— Налей мне кубок.

— Да, наставница.

Послушница исполняла приказ с похвальным рвением. Жестом, претендующим на элегантность, она наполнила серебряный кубок до самых краев. А чего можно ожидать от не аристократки? Бэнр приняла чашу и поднесла к губам.

Змеи на плети кольцами обхватили ее запястье, лишь рукоять свисала вниз. Благодаря псионической связи она сразу почувствовала, что рептилии внезапно забеспокоились. В то же мгновение одна из змей молниеносно раскрутилась и выбила кубок из ее руки.

— Яд, — сказала Ингот, ее глаза блестели. — Мы чувствуем запах.

Квентл огляделась. Послушницы слышали эти слова и в оцепенении таращились на нее и плеть. Казалось, все пребывали в полном здравии, но она верила змеям.

— Немедленно принимайте противоядие! — приказала она. — Немедленно!

Но у них не было никаких шансов. Одна за другой, они начинали шататься и падать. Некоторых тошнило, но это не помогало избавиться от яда.

Квентл, взяв хлыст в руку, вместе со змеями начала внимательно оглядываться по сторонам. Ее враг мог выбрать несколько мест во владениях богини, но было бы глупо надеяться, что он нападет в том же образе, что и прежде: паука или темноты. Однако она не ожидала, что ее попытаются отравить, хотя в такой тактике был свой резон.

С западной стороны послышался чей-то крик, эхо разнеслось по всем залам. Стало ясно, что не только ее отряд пострадал.

Сердце забилось сильнее, и Квентл призналась себе, что без поддержки личной гвардии она совсем не жаждет столкнуться лицом к лицу с новым незваным гостем. Но ведь Арак-Тинилит — это ее владения, а значит, совершенно недопустимо, чтобы какой-то чужак хозяйничал здесь.

Оставив свой павший патруль с бесполезным магическим вооружением, она решительно направилась туда, откуда доносился шум, по пути громко сзывая других послушниц, но никто не откликнулся.

Вскоре она вошла в длинную галерею, где настенная резьба изображала сагу о богине Ллос: совращение Кореллона Ларетиана, верховного божества презренных эльфов Верхнего Мира, ее союз с ним, первая попытка свергнуть его, раскрытие своей паучьей сути и спуск в Абисс; далее шла история завоевания Демонской Паутины и усыновления дроу, как избранного народа, а также ее торжество в будущем над другими богами и господство над всеми созданиями.

В арочном дверном проеме в конце зала появился силуэт. Каждое мгновение он менял цвет и облик: гуманоид, четвероногое, что-то шаровидное, гусеница, а то и просто скопление искр. Каким-то образом почувствовав присутствие Квентл, оно завопило. Такой какофонии жрица еще никогда не слышала. В этом диссонирующем завывании она уловила звуки флейты, мычание рофа, плач ребенка, плеск воды и треск огня.

Квентл ясно понимала, какую серьезную угрозу представлял собой демон, но в данную секунду она была лишь удивлена: яд, несомненно, использовал убийца, тогда как находившийся перед ней демон был просто воплощением хаоса.

Призрак двинулся по галерее, и стены рядом с ним начали горбиться, выгибаться и изменять цвет. Квентл потянулась к кожаному мешку на поясе и достала свиток, но тут что-то сильно ударило ее сзади по шее.

Рилд внимательно оглядел помещение. Судя по всему, на арене в центре зала в древние времена проходили гладиаторские бои. Сюда приходили дроу разных сословий, чтобы потешить себя, наблюдая за кровопролитными побоищами. Этой резне, в которой участвовали представители низших рас, организаторы часто придавали еще и комический оттенок.

Другими словами, по нынешним нормам Мензоберранзана это было неприличное место, а теперь его облюбовали гоблиноиды. Сейчас здесь толкались десятки, если не сотни грязных, с ужасным запахом существ и неприятно звучала чужая, с резкими звуками речь. В общем шуме почти тонули глухие, ритмичные удары, но лохматый гнолл-барабанщик на крыше старался не для тех, кто уже пришел, а для тех, кто был на подходе.

К удивлению Рилда, очень многие из прибывших не проживали в Браэрине. Он видел простую, но сравнительно чистую одежду, были даже ливреи, напоминавшие об Истмире; стальные ошейники, кандалы, рубцы от хлыста указывали на рабов, тайком удравших из богатых домов. Те, кто не жил в Браэрине, не могли слышать дробь барабана, следовательно, существовали гонцы, известившие их.

По-прежнему замаскированные под орков, но не тех, что одурачили двоих бугберов, Мастер и Рилд затаились в углу, наблюдая за происходящим.

Уверенный, что из-за несмолкаемого гула ни один посторонний его не услышит, Рилд склонился к Фарону и произнес:

— Я думаю, это простая вечеринка.

— Тебе так кажется? — отозвался Фарон. На этот раз на свинорылом лице был разбит нос и сломан клык. — Нет, ты ошибаешься. Они чего-то ждут. Обрати внимание на тех женщин-гоблинов, передающих по кругу бутылку. — Фарон кивком указал на трех грязных, кривоногих созданий с плоскими лицами. — Посмотри, как они взволнованы. Если они будут так же легкомысленны после разгона сборища, то мы можем найти у них утешение. После наших-то неудач.

Рилд, полагая, что друг шутит, прыснул… потом осознал, что в этом есть доля правды.

— Как же нам вести себя среди гоблинов?

— Настоящий маг всегда любит экспериментировать. Кроме того, какой смысл быть темным эльфом, владыкой Подземья, если не использовать рабов на полную катушку?

— Хм. Допускаю, что эти могут оказаться похожими на наших жриц, которые требуют, чтобы ты унижался, пресмыкался перед ними…

— Тихо!

Барабан смолк.

— Что-то случилось, — добавил Фарон.

Толпа пришла в движение, все стали выкрикивать:

— Пророк! Пророк! Пророк!

Над толпой возникла фигура в плаще с капюшоном, покрой которого не позволял определить район Мензоберранзана. Но в Пророке, любимце этого сброда, явно угадывался мужчина-дроу.

Пророк подождал пару минут, потом поднял изящные руки, и толпа постепенно успокоилась. Фарон прошептал на ухо Рилду:

— Возможно, этот парень и не один из нас, — сказал Мастер. — Он окутан волшебством, его заклинание заставляет видеть в нем того, кого хочет видеть в нем смотрящий: гоблин — гоблина, гнолл — гнолла…

— А что там под маской?

— Не знаю. Магия не обычная. Я никогда не встречал ничего подобного, но уверен, что мы разгадаем его тайну.

— Братья и сестры! — произнес Пророк.

Его голос вызвал бурю восторга, и он опять подождал, пока улягутся эмоции.

— Братья и сестры, — повторил он. — С самого основания этого города мензоберранзанцы держат наши народы в рабской покорности и низводят нас до уровня животных. Они заставляют нас работать до тех пор, пока мы не умрем от изнурения. Из прихоти они пытают и убивают нас, обрекают нас на голод, болезни и прозябание в нищете.