Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах

Пройдя мимо гроба с телом Вадима, который довольно сильно изменился после смерти, я направилась к только что приехавшим гостям и подумала о том, что в своем черном платье, которое очень даже похоже на вечернее, я чувствую себя вполне комфортно. Я даже попыталась посмотреть на себя со стороны и решила, что молодая вдова очень даже ничего себе.

На похоронах было слишком много народу. Слишком много незнакомых людей, которые чинно мне представлялись, после чего я вспоминала, что муж мне когда-то о них говорил. Его компаньоны, которые буквально пронзали взглядами ложбинку между моих грудей, отчетливо вырисовывавшуюся в чересчур откровенном вырезе, и думали о том, что неплохо было бы утешить такую вдовушку, пока не опередил кто-нибудь другой… Его друзья, которые недоверчиво смотрели на меня и считали, что Вадима сгубила нечаянно нахлынувшая поздняя любовь… Его тайные враги, которые при жизни Вадима клялись ему в вечной дружбе, а на самом деле мечтали с ним расправиться. О них я тоже знала по рассказам своего мужа. Именно они чувствовали во мне родственную душу, наигранно изображали скорбь, восхищенно пожимали мне руку, а в их глазах читалась неслыханная благодарность. «Спасибо тебе, девочка. Виртуозно, мастерски, просто профессионально сработано. С такими талантами ты далеко пойдешь». Его родственники, которые демонстративно отказывались подать мне руку и дышали мне в спину ненавистью. Я видела в их глазах нетерпение. Они ждали, когда же похороны наконец закончатся, чтобы накинуться на меня с претензиями, упреками и ругательствами. Они еще не знали про завещание и размышляли, как поскорее выгнать меня из этого дома. Мне даже было страшно подумать, что будет, когда мне придется огласить последнюю волю покойного. Вернее, какова будет их реакция…

Мне было страшно смотреть на Вадима в гробу, и я теребила сухой платок в надежде выдавить из себя хотя бы слезинку. Он унес с собой в могилу слишком много вопросов, на которые вряд ли кто-нибудь ответит. На которые смог бы ответить только он один. Этот предложенный им самолично странный свадебный подарок… Эти непонятные таблетки в моем чемодане и эта дурная слава, которую он оставил мне после своей смерти. Слава женщины, вышедшей замуж по холодному расчету и хладнокровно убившей собственного мужа…

После того как тело Вадима было предано земле, мы поехали в ресторан помянуть покойного. В ресторане ко мне подошел симпатичный мужчина, чем-то похожий на Вадима… По его холодным глазам я сразу поняла, что это тот самый сын. Я видела, как он подходил к гробу, как целовал своего отца в лоб, как что-то ему шептал и как метал в мою сторону испепеляющие взгляды… Взгляды, от которых по моей спине пробегали мурашки и в голове возникали не самые лучшие мысли. Он подошел ко мне только в ресторане, не протянув даже руки. Подошел с таким видом, словно хотел отвесить мне звонкую пощечину.

– Я сын Вадима. – Мужчина дыхнул на меня перегаром, заставив отступить на шаг в сторону.

– Я так и подумала. Ты очень на него похож.

– Я знаю. Я копия он в молодости. Но я к тебе пришел не с дежурными соболезнованиями. Короче: после поминок поезжай в дом отца, забирай все свои манатки и выметайся к чертовой матери. Сегодня в доме буду ночевать я.

Я слегка прокашлялась и произнесла невозмутимым голосом:

– Сегодня ты не будешь ночевать в доме. Ты вообще не можешь в него входить без моего согласия.

– Это еще почему?

– Потому что это мой дом. Если он мой, значит, в него входить и уж тем более в нем гостить можно только с моего позволения. После поминок я оглашу завещание, которое составил твой отец, перед тем как лететь в свадебное путешествие на Канары.

– Какое еще завещание?!

– Не торопи события. Ты узнаешь о нем позже.

– Ты все лжешь! Ты просто не хочешь выметаться из дома. Ты все это придумала, дешевая шлюха…

– Попрошу без оскорблений. Иначе мне придется позвать друзей Вадима, сказать, что ты перебрал, и попросить выкинуть тебя из ресторана. В твоем возрасте, дорогой, надо уже самому научиться зарабатывать деньги и рассчитывать только на самого себя, а не на папины денежки.

Чтобы не случилось ничего плохого, я буквально отскочила от разгневанного Сергея и села за стол на свое место. Сидевшая рядом со мной и наблюдавшая за всем происходящим Люська оторвалась от поминальной водочки, наклонилась ко мне как можно ближе и спросила испуганным голосом:

– Сынок?!

– Он самый.

– Мне кажется, он тебя убьет.

– Черта с два. Кишка тонка. Я не позволю, чтобы пасынок так неподобающе вел себя с мачехой.

– Тоже мне, мачеха нашлась. Да сынок-то, по-моему, старше тебя.

– Тем более. Считай, что он вывел меня из себя. Я его фиг воспитывать буду. Сдам в детский дом, и все.

Когда поминки закончились и гости принялись разъезжаться, я попросила остаться родственников, чтобы ознакомить их с завещанием. К моему удивлению, родственников набралось очень много. Намного больше, чем я могла даже подумать. Я боялась смотреть в их глаза, источавшие ненависть и презрение. Изрядно набравшаяся Люська налила мне рюмку для храбрости и с ужасом проговорила:

– Танюха, мне даже страшно представить, что сейчас будет. Для таких дел надо было купить пистолет.

– Зачем?

– Чтобы от родни отстреливаться. И то боюсь, что здесь одним пистолетом не обойдешься.

– Не говори ерунды, прорвемся.

Я поправила вырез на платье, поблагодарила родственников своего покойного супруга за то, что они остались, и достала завещание.

…Я, Белозеров Вадим Евгеньевич, находясь в здравом уме и твердой памяти, действуя добровольно, без какого-либо насильственного вмешательства, завещаю все свое нажитое имущество…

Я старалась говорить медленно, отчеканивая каждое слово. Когда завещание было дочитано до самого конца, я показала присутствующим его текст и все так же невозмутимо произнесла:

– Убедиться в подлинности данного завещания вы можете совершенно беспрепятственно у нотариуса в любой день в часы его приема. Если кто-то захочет оспорить данное завещание, это его право. Только имейте в виду, что все ваши попытки обречены на провал. Я никому не позволю этого сделать. Такова была последняя воля покойного, и мы просто обязаны ее исполнить.

– Это несправедливо! Шлюха! Мы засадим тебя за решетку! Убийца! Аферистка! По тебе плачет тюрьма! – Это были самые безобидные ругательства, прозвучавшие в мой адрес. Менее интеллигентные родственники попросту крыли меня трехэтажным матом. А затем в меня полетели моченые яблоки и пустые хрустальные фужеры, да так, что я едва успевала уворачиваться.

Когда одно моченое яблоко попало мне прямо в глаз, я быстро прикрылась ладонью и вместе с Люськой бросилась к выходу. Встав у двери, я окинула распоясавшихся родственников злобным взглядом и, не убирая ладонь от глаза, прокричала:

– Я попрошу вас больше никогда не переступать порог моего дома, не лезть в мою жизнь и вообще никогда не напоминать о себе! А я, между прочим, вашего Вадима любила! Пусть не очень сильно, но зато честно! А вы сами-то друг друга любите или только притворяетесь?! И не надо допытываться, почему я вышла за него замуж и был ли в моих отношениях расчет! В нормальной трезвой голове расчет присутствует всегда, и от этого никуда не денешься. Я вышла замуж за Вадима, потому что я страшно устала от одиночества, а Вадим всегда относился ко мне трепетно и нежно. Вы хоть знаете, что такое одиночество?! Кто знает, тот меня поймет! Я просто захотела хоть немного быть зависимой от мужчины, и Вадим мне дал такую возможность! Мы поженились с Вадимом по обоюдному согласию, хотя и не клялись друг другу в вечной любви! Вы зря считаете, что я вышла замуж за Вадима только из-за денег. Вадима жизнь здорово потрепала, а со мной ему было хорошо и спокойно. Он полюбил меня за то, что я никогда не контролировала его душу, как это делают многие женщины! Я не контролировала ни его душу, ни его свободное время! Я жила с ним без претензий, а это очень важно – жить с мужчиной без претензий! Это, между прочим, талант! Жизнь великодушно дала мне еще один шанс, и я им воспользовалась! – Я кричала и чувствовала, что обливаюсь слезами.

– Тварь! Убийца! Сволочь! – по-прежнему бесновались родственники мужа и яростно грозили мне кулаками.

– Сами такие! – как маленькая выпалила я и открыла входную дверь. – Только попробуйте помешать мне жить на мои деньги! Только попробуйте!

Кто-то из родственников раздобыл на кухне ресторана свежие яйца и стал их самым наглым образом в меня пулять. Одно из них разбилось на моей голове, и его содержимое мерзко стекало по моему лицу. Тут я поняла, что больше нельзя терять ни минуты и надо как можно быстрее уносить отсюда ноги!