Отродье. Охота на Смерть
Шрифт:
Из черноты, будто из нефти медленно всплыли буквы: "ЖИВОЙ БОГ".
Раскат грома.
Одинокий софит высветил из темноты бледное лицо Михаила Пореченкова. Ведущий хмурился, чувствовалось, что ему не по себе:
— Здравствуйте, я ведущий нового проекта "Первого канала" — "Третейский суд". Вы можете нам не верить, мы оставляем за вами полное право на скепсис, так как камера, не способна передать то, что ежедневно происходит здесь — в нашей студии. — Голос подвёл Михаила — он осип, ведущий как-то странно, с опаской глянул куда-то не в камеру, откашлялся. — В начале этого телевизионного сезона руководство нашего канала снарядило экспедицию по забытым уголкам России. Перед искателями стояла цель — доказать, что в мире существует магия, отыскать древние артефакты, привезти в Москву доказательства существования потусторонних существ. Признаюсь, мы не надеялись на успех. Как же мы заблуждались… Месяц
Испуганная камера взметнулась под потолок студии, зажглась яркая иллюминация, по рядам зрителей пронёсся настороженный шёпоток. Свет вновь приглушили, зазвучала тревожная музыка. В центре полутёмного зала находилось два дивана — красный и чёрный, перед ними стойка ведущего, и чуть в глубине кресло с фигурой в тёмной мантии с капюшоном, надвинутым на глаза.
Пореченков занял своё место, заговорил громче:
— Всё, что написано в древних мифах, сказки и придания — всё это правда. Древние боги действительно существовали. Сегодня все они мертвы. Кроме одного. Главного. День настал! Сегодня он среди нас! Только на "Первом канале": правда, без тени лжи. Искренность против лести. Честь против подлости. Бог правды — Проно, ведёт свой извечный суд — "Третейский суд"! Дамы и господа, склонимся, ведь мы у ног величайшего чуда — живого бога…
Все в зале приклонили колени. Камера очутилась совсем рядом с богом, укутанным в чёрный шёлк. Из длинного рукава показалась сильная мужская рука с крупными перстнями. Капюшон слегка спал назад. В тени складок ярко вспыхнули зелёные кошачьи глаза с вертикальными зрачками. "Садитесь" — от этого хриплого приказа мурашки побежали по коже. Голос, казалось, вобрал в себя всю силу мира, его невозможно было ослушаться. Магическое эхо разнесло слово по самым отдалённым уголкам павильона.
— Ариш, скажи когда эта часть кончится, — закрыла глаза руками Гита, — я ненавижу момент, когда Прад всех пугает… Уж в чём-чём, а тут ему естественно нет равных! А глаза? Не понимаю, зачем ему сделали такие глаза? Это же просто жуть!
— Дорогая, — обнял её Эрнст, сидящий рядом на диване, — так нужно. Я ведь уже объяснял… Страх — сильнейший мотиватор, если человека испугать, его можно убедить в чём угодно, вот мы и решили, так сказать, ускорить процесс, сама понимаешь, времени почти не осталось, месяц истечёт послезавтра.
Арина в который раз залюбовалась Гитой и Эрнстом — какая же необычная, но вместе с тем органичная пара. Он — импозантный, галантный, вечно одетый в стильный костюмчик, а она — совсем молоденькая, своенравная, с этими косичками, что может быть общего у таких разных людей? Но Гита только, что посмотрела в глаза любимого и сомнения пропали — они две половины единого целого, которые за почти месяц настолько сроднились, что подчас заканчивали предложения друг за другом. Арина вспомнила Вадима — но невольно покачала головой, отгоняя мысли прочь. Ей страшно было думать о нём, слишком мало она знала этого человека, слишком много "но" носилось вокруг. Вадим за этот месяц так ни разу и не проявился. Не стоит строить иллюзорные замки, чем они больше, тем сильнее будет ныть сердце, когда их хрусталь разобьётся. Да и вообще, Арина начала сомневаться в своих чувствах. Детали личности бывшего коллеги медленно, но верно выветривались из памяти, но чтобы образ оставался завершённым, её воображение дорисовывало недостающие фрагменты, в итоге Вадим подчас представлялся ей настоящим принцем на белом коне.
— Слушай, — обратилась Гита к Косте, — я что-то не пойму — это опять прямой эфир?
— Нет, конечно — запись, в прямом эфире было бы слишком много накладок…
— А где же тогда наш персональный бог?
— На крыше, снова медитирует…
Гита нахмурилась:
— Ох, не нравится мне то, что с ним происходит. Уж очень сильно он изменился.
Она сказала это с неподдельной заботой, и Арине вспомнилось, как почти месяц назад, когда они нашли покинутое логово богини и одновременно потеряли все концы, ведущие к ней, на базе их ждал Прад — измученный, больной, но как обычно полный решимость не отлёживаться, а действовать. Пока Арина докладывала про стычку с Дэвом, Гита усиленно прятала глаза, лишь бы не встретиться взглядом с человеком, которого она собственноручно чуть не прикончила, не за что. Чуть позже, подруга нерешительно предложила Капитану выйти. Арина понимала, что так нельзя, но врождённое женское любопытство взяло верх. Она шла следом
за коллегами, отыскала комнату, облюбованную ими для беседы, заглянула в щель незапертой до конца двери. Гита стояла на коленях перед Капитаном и горько плакала, а Прад говорил:— Проклятие опустошения долго и мучительно сжигает человеческое тело изнутри, но иначе нельзя. Сосуд, предназначенный для вместилища божественной души, обязан пройти ряд подготовительных этапов — иначе произойдёт отторжение. Твой отец это знал. Он сам выбрал сей путь. Теперь ты знаешь, кто я такой и, что мне не доступна ложь. Клянусь тебе, что не ведал о существовании семьи у избранного, меня не ставили в известность ни о чём, касающемся личности этого человека. Сказали лишь: "есть подходящий кандидат. Скоро". — Прад уставился в пустоту, будто читал собственные воспоминания из книги, — А когда обмен произошёл, и душа твоего отца успокоилась, я и представить не мог, что ты найдёшь меня на улицах Нью-Йорка. Я и догадался кто ты такая только после нашей встречи…
— Простите, умоляю вас… — тихо всхлипывала Гита. Она склонилась низко к полу, и сама не осознавая этого, начала раскачиваться вверх-вниз. — Я виновата… Я страшно перед вами виновата…
Вдруг Капитан резко повернулся к двери. Не может быть, неужели лёгкий шелест её выдал? В его глазах блеснул гневный огонёк. Неуловимый жест, и дверь с силой захлопнулась, прям перед носом Арины. Попавшись, так сказать "на горяченьком", она сильно покраснела, но вместо того, чтобы вернуться к Эрнсту, прошла в информационный центр. Сейчас она жалела о том поступке, но что сделано, то сделано.
— Компьютер, мне нужна вся информация о "проклятии опустошения", — присела она на край стула, перед экраном.
Тот ожил и как ей показалось с издёвкой сообщил:
— Видеоряд по данной теме отсутствует. "Проклятие опустошения" — одна из форм жертвенных заклинаний, существующая с начала времён. В отличие от многих подобных, данное проклятие не уничтожает жертву во славу того или иного божества, а передаёт тело в услужение. Суть: в течение длительного времени тело субъекта испытывает болевое воздействие с многочисленными очагами консолидации. Как правило, боль связана с различными человеческими заболеваниями. Чаще всего — раковыми опухолями, которые, как известно, плохо поддаются магическому лечению. В конечном итоге, из тела проклятого изгоняется душа, а подготовленная оболочка, при необходимости может стать вместилищем божественной сущности. В древности боги редко пользовались подобного рода подношениями, предпочитая собственные тела, в связи с чем "проклятие опустошения", не получило широкого распространения. На сегодняшний день изредка используется организацией в целях возвращения языческих богов. Особенность проклятия заключается в том, что жертва сама должна его произнести, то есть фактически совершить пролонгированное самоубийство.
Однотонный мужской голос затих, но Арина ещё долго сидела в полной тишине — думала. Значит, отец Гиты сам выбрал свою судьбу. Пожертвовал собой, счастьем дочери, чтобы в его тело вселился бог. Господи, как подчас недальновидны люди! Ведь как можно было принять такое решение, имея на руках маленького ребёнка? С другой стороны, её там не было… Кто знает, что произошло в последние часы жизни отца подруги?
В тот вечер Арина сделала ещё одно открытие. Она снова и снова запрашивала у информационного центра совершенно не нужные ей данные, внимательно вслушиваясь в голос. Что-то с ним было не так. Её преследовало чувство, словно она забыла о чём-то важном, и теперь подсознание царапало изнутри, прося непременно вспомнить. Озарения не произошло, вместо него появилось неприятное ощущение "вот-вот вспомню", но никак не вспоминалось. Голос повествовал про оружие способное причинить вред богам.
Арина не слушала, а тут вдруг решила узнать детали:
— Компьютер, что нам известно о свойствах "Лунного камня".
Секундная пауза.
— "Лунный камень", — повторил компьютер, — известный алхимический материал, используемый…
У неё опустились руки. Фраза "Лунный камень" — она уже слышала ей, но не здесь, а совсем в другом месте и говорил в тогда вовсе не компьютер. Уже зная, но ещё не веря, Арина спросила:
— Компьютер, стоп. Кто работал с твоей программой озвучки? Чьим голосом ты говоришь?
Машина помолчала, а дальше заговорила почти с гордостью:
— Программа информационного озвучивания является эксклюзивной разработкой специально спроектированной для данной модели. Его уникальность в возможности аудио-воспроизведения слов, смоделированных без привлечения дополнительных человеческих ресурсов, то есть я способен прочитать любой текст, даже если в моей базе данных отсутствуют какие-либо слова в нём содержащиеся. Необходим лишь первоисточник — определённый исходник, на котором основывается вся последующая…