Отрок (XXI-XII)
Шрифт:
– М-да, пожалуй, что и так…- Согласно покачал головой дед.
– А другие братья Мстиславу не подгадят?
– Пока нет. Во-первых, им важно Киевское княжение за родом Мономашичей удержать. Во-вторых, у Мстислава за спиной Новгород. Он там сызмальства жил, его новгородцы любят и знают. Когда Святополк Изяславич дружка нашего Славку хотел в Новгород посадить, а Мстислава на Волынь, новгородцы бучу подняли и не отпустили Мстислава - поперек воли Великого князя пошли! Понимаешь, Кирюха?
– Чего ж тут не понять?
– С деда, так же, как и с его приятеля заметно сошел хмель, выглядел он серьезным и сосредоточенным.
– Не первый раз Киевский
– Так и Мстислав станет! Даже и не мечами новгородскими, а только угрозой их.
– Добавил Федор.
– Не первый раз, это ты верно сказал, но в последний!
– В последний?
– Да, Кирюша. Новгород медленно, но верно, от Киева отходит. Мстислав в Новгороде своего сына Всеволода вместо себя оставил, а тот, дурень, с новгородцами не ужился. Довел до того, что новгородские бояре к Мономаху с жалобой в Киев приехали. А Мономах с ними сурово поступил - те из бояр, кто крест на верность целовать отказался, в порубах киевских сгнили. Одного только боярина Ставра жена Забава выручить сумела.
– Слыхал я эту сказку!
– Дед скептически скривил лицо, отчего его и без того страшный шрам, стал выглядеть и совсем уж жутко.
– Брехня, не могло такого быть!
– Ну почему же брехня? Могла баба мужиком переодеться? Могла! Могла на скачках выиграть? Могла! Был бы конь резвый…
– Могла, могла… - согласно закивал дед - а вот победить в поединке ратника из ближней княжьей дружины, да еще не одного - ни в жизнь!
– Кирюш, бабы разные бывают. А в Новгороде, если не знаешь, суд и бабам поле присуждает. В доспехе и с острым оружием!
– Все равно!
– Дед пристукнул кулаком по столу.
– У меня в Ратном тоже одна такая есть. Аленой зовут. Здорова - слов нет! Однажды корову из навозной ямы за задние ноги вытащила! Из лука бьет - хоть сейчас в строй ставь! Кулаками машет - лучше не подходи, на смерть уложить может. Однако же, в настоящем поединке, даже я на одной ноге, ее одолею. Воин есть воин, а в ближней дружине Великого князя слабаков нет.
– Но мужа-то она выручила!
– Да ублажила Мономаха по-бабьи, и весь сказ! Такую лихую бабу любому мужику… Гм… - Дед покосился на Мишку.
– Лестно…
– Да, это верно… - Федор мечтательно завел глаза и посветлел лицом, видимо вспомнив что-то приятное.
– Лихие бабы они… - Боярин, так же, как только что дед, покосился на Мишку и примолк.
"А сказка-то, если помните, сэр Майкл, до третьего тысячелетия дожила. Про Забаву Путятичну, победившую князя Владимира Красно Солнышко в конных состязаниях, побившую в поединке несколько дружинников за раз и перепившую на пиру самых крутых выпивох. Только вот "Красным Солнышком" звали не Владимира Мономаха, а его прадеда - Владимира Святославича Святого, крестившего Русь. Эх, такую легенду лорд Корней опошлил!".
– Не сходится у тебя, Федька!
– Прервал мишкины размышления дед.
– То ты говоришь, что новгородцы за Мстислава горой стоять будут, то, что против сына его взбунтовались и наказание претерпели. Не сходится.
– Невнимательно слушаешь, Кирюха, я сказал: если не мечами новгородскими, то их угрозой. Ярослав Мудрый тоже с новгородцами разругался, но когда понадобилось, сумел помириться. Мстислав не дурнее прадеда своего, даст Новгороду какие-нибудь льготы, еще чем-то ублажит… Он в Новгороде почти всю жизнь прожил, знает, чем новгородцев удоволить.
Поэтому угроза есть и никто из князей рисковать не решится - Судьбу Святополка Окаянного повторять никому неохота.– Тогда опять не сходится!
– Гнул свое дед.
– По твоим словам, все мирно должно пройти, а ты сам про кровь говорил!
– И опять ты меня невнимательно слушал! Стареешь, Кирюша, стареешь…
– Сам больно молодой.
– Дед обиженно насупился, но было видно, что не всерьез.
– Давай уж, объясняй, "Федька Премудрый".
– Я согласился с тобой, что кровь будет, но сказал: не сразу. Первая кровь будет привычной. Половцы, после смерти Мономаха обязательно воспрянут и нового Великого князя на прочность попробуют. Но Мстислав с братьями их быстро в разум приведут, не впервой.
Вторая кровь… - Боярин Федор немного помолчал, барабаня пальцами по столу и что-то прикидывая про себя.
– Вторая кровь будет чуть позже - в Полоцком княжестве. Если уж Мономашичи решатся всю Русь под себя нагибать, то начнут с Полоцка. Эту язву, и правда, надо с корнем выжигать, мира у Киева с Полоцком уже никогда не будет. К тому же, у Мономашичей своих сыновей взрослых полно, а тут целое княжество освободится, будет куда детишек пристроить. В общем, Кирюха, все полоцкие князья (сколько их там, пятеро, что ли?) повторят судьбу Всеслава Полоцкого и Глеба Минского - либо в поле полягут, либо в киевских порубах сгниют.
– Гм… Сурово мыслишь, Федор…
– Кирюш, ты что и впрямь стариком стал? Не понимаешь?
– Да все я понимаю, Федька!
– Дед досадливо поморщился.
– Война рядом с племяшом моим пройдет - Славкиным сыном. Не дай Бог полоцкие князья его на свою сторону перетянут, Мономашичей-то ему любить не за что.
– Ну, и как спасать будем Вячка?
– Придумаем… Время еще есть.
– Дед вопросительно глянул на друга.
– Есть ведь, Федя?
– Ну… - Федор поколебался.
– Пока с половцами разберутся, пока другие неурядицы утрясут… Года два, Кирюша. Думаю, что года два у нас есть.
– Вот и ладно. Мы с тобой не старые еще, два года, Бог даст, проживем. А там вон и Михайла в силу входить начнет… Да в конце-то концов!
– Вдруг обозлился дед.
– Свой-то ум у Вячеслава должен быть, моим же сыновьям почти ровесник! Жизнь повидал, при урогском и ляшком королях покрутился… Не дите!
"Злится лорд Корней! Верный признак: не знает, что делать. А что тут сделаешь? Мономашичи старшего сына Ярослава Святополчича не могут во врагах не числить. Найдут повод и кокнут. А дед себя считает обязанным его защитить, да и Федор Алексеич, похоже, так же мыслит. Блин! Делай, что должен, и будет то, что будет. Втравимся так, что костей не соберем, Мономашичи цацкаться не станут, прихлопнут, как мух. Взять бы и найти Вячеславу Ярославичу новое княжество, а дед при нем воеводой, а Федор - главой боярской думы… Бред собачий!".
– Давай дальше, Федя, чую, что про главную кровь ты еще и не начинал. Так?
– Так, Кирюша… А может, по чарочке сначала?
– Наливай. Михайла, тебе спать не пора ли?
– Деда! Мне же через два года шестнадцать будет! Вы как раз про те времена говорите, когда мне службу начинать. Дозволь остаться! Федор Алексеич!
– Мишка умоляюще глянул на хозяина дома.
– Ну где я еще такое услышу? Дозволь еще с вами посидеть, я же не мешаю!
– Ну что, Федя, пусть остается? Ладно, сиди, слушай, мотай на у… На что ты там мотаешь?