Отряд-2

– А, я и забыл, вы же не знаете… Марафет, значит…этот… как его…. наркотик. Тех, кто под наркотиком. Еще вопросы?

Больше вопросов не оказалось, и они, проверив оружие и связь, пошли в Город.

Хельмут Дитц сидел в знакомой гостиной особняка на Зеленой, который наскоро превратили в штаб, убрав трупы, обломки и мусор и установив необходимую аппаратуру для связи со штурмовым отрядом Велги, мобильными патрулями в Городе, воздушной разведкой и госпиталем. Связь же со всем остальным миром пока по-прежнему отсутствовала. Хельмут сидел за столом на твердом стуле с прямой спинкой (в кресле он быстро начинал засыпать) и думал, что, пожалуй, «товарищу лейтенанту» сейчас полегче. Потому что Саша и его штурмовая группа в основном уже справились со своим делом. А его дела не только не заканчиваются, но, наоборот, с каждым часом становятся все труднее и запутаннее. И, плюс ко всему, количество этих самых неотложных дел, неуклонно увеличивается. Конечно, это очень хорошо, что Александру с относительно небольшими потерями удалось захватить ферму Сальникова (сам господин Сальников не нашел ничего лучше, как снести себе голову из плазменного ружья, когда понял, что возмездие неотвратимо). Значит, уже можно принимать первоочередные меры по восстановлению нормальной жизни, – без лидера и с остальными мятежниками будет справиться гораздо проще (скорее всего они сами разбегутся, предварительно уничтожив свою хитроумную аппаратуру). Но вот именно эти «первоочередные меры» больше всего и утомляют. И даже не столько они сами, сколько необходимость объяснять их… необходимость гражданам потомкам. Вот и сейчас перед ним сидит роботехник Богдан и от имени оставшейся в живых и спасенной общественности требует объяснений. Андроиды, видите ли, обезврежены, а посему им непонятно присутствие мобильных и хорошо вооруженных патрулей на улицах Города. М-мда. Старые привычки так просто не проходят. Огнестрельное оружие в пределах Города издавна под запретом, и этот запрет так просто из головы не выветривается. Ну и как такому вот объяснить значение слова «мародер»? Он ведь не понимает даже, отчего в Городе вспыхнули пожары….

– Ну что ты переживаешь, – сказал он, вздохнув. – Тушить их у нас нет ни сил, ни средств. Пойми, так всегда бывает в любом городе, в котором нет власти. И андроиды здесь совершенно не при чем. Это дело рук людей. Мародеров и просто пьяных. А может, и сумасшедших. Я не исключаю, что кто-то из-за последних событий тронулся умом. И, вполне возможно, таких достаточное количество.

– Мародеры, – недоверчиво покачал головой Богдан. – Мне, конечно, знакомо это слово из истории и художественной литературы, но…. Откуда им здесь-то взяться? Люди пережили страшные сутки! Чудовищные! Да они должны бежать из Города, подальше, а не пьянствовать и это… как его….

– Мародерничать, – с серьезным видом подсказал Хельмут.

– Вот именно.

– Ты не прав, – снова вздохнул Дитц. – Как бы тебе объяснить…. Это вопрос психологии. Мгновенно исчезли все и всяческие запреты, понимаешь? Сначала внешние в виде законной власти (с ней ведь нет связи, а значит она недееспособна), а после и внутренние (раз власти нет, значит, я могу делать, что хочу). И гипновоспитание, о котором ты толкуешь, и вся мораль тут совершенно не играют никакой роли. Точнее, они играют свою роль, но не для всех. Обязательно, понимаешь, обязательно найдется определенный процент людей, который почувствует себя в такой ситуации свободным от всяческих моральных принципов. Э, да что тебе объяснять…. Вот погоди, скоро начнут поступать сообщения от патрулей на улицах, тогда сам все поймешь. И вообще я не понимаю, зачем все это тебе втолковываю. Мне, знаешь ли, проще приказать тебе заткнуться и отправить отсюда вон заниматься каким-нибудь полезным делом. Людей-то не хватает.

– То есть, как это – приказать? – не понял Богдан. – Я понимаю, когда мы воевали…

– Мы и сейчас воюем, – жестко перебил его Дитц. – А на войне вступают в силу законы военного времени. Что это такое, ты, как человек образованный, знать должен. А командую здесь я. Как самый опытный и понимающий суть ситуации. Вследствие этого, мои решения не обсуждаются, а просто выполняются. И ответственность за эти решения несу тоже я. Лично.Так что, давай иди и займись делом. Андроидов уцелевших смогли в чувство привести?

– Смочь-то смогли, но…. Люди косятся и… это… просят не включать обычные программы. Пусть, говорят, пока андроиды лучше так посидят. И полежат.

– Что ж, я их понимаю…

Пискнула рация.

– Дитц слушает, – Хельмут махнул рукой Богдану, показывая, что разговор окончен.

– Прибыл флаер дальней разведки, – доложил дежурный по штабу. – Один из двух, что еще утром посылали.

– Отлично. Ко мне его немедленно!

Дверь отворилась, и вошел пилот-разведчик.

Н-нда, подумал Хельмут, разглядывая молодого русоволосого парня, как быстро, однако, меняет война человека. Утром был похож на какое-то плакатное изображение идеального арийца: волевой подбородок, чистое лицо, румянец и огонь энтузиазма в глазах. А теперь, вон, и личико осунулось, и румянец пропал, и в глазах – усталость пополам с растерянностью. Ничего, парень, становишься похожим на нормального человека. Нет, Велга прав, – если бы не было господина Сальникова, то его стоило бы придумать.

– Садись, – сказал он пилоту. – Извини, забыл, как тебя зовут.

– Виктор я. Виктор Златопольский. Можно просто Витя.

– Тебя покормили? Ладно, это потом. Кофе?

– Да, пожалуй.

– Дежурный! – сказал Дитц в рацию. – Два кофе и покрепче.

В коротком изложении рассказ пилота сводился к следующему. Как и было приказано, он обследовал сектор к северу от Города в радиусе трехсот километров. Это несколько жилых зон, один крупный административный центр, а также центры производственные, сельскохозяйственные, научные и учебные. Везде полный разгром и неразбериха. Но паника явно пошла на спад. Особенно после того, как отключились андроиды. Где-то уже идут восстановительные работы, а в административном центре ему даже удалось обнаружить несколько живых членов местного Совета. Им он доложил обо всем, что знает, и дал координаты штаба. Сейчас там вовсю налаживают связь, туда подтягиваются оставшиеся в живых из жилых зон, и он думает, что скоро многое проясниться. Тем более, что мужики сами догадались послать флаеры для восстановления контактов с Мировым Советом. Через него, Виктора, была передана устная благодарность всем им за оперативные и решительные действия. А завтра утром один из членов Совета обещал прибыть сам, чтобы составить дальнейший план уже совместных действий и скоординировать усилия по восстановлению порядка.

– Хорошо, – сказал Дитц, выслушав пилота. – Хоть что-то прояснилось. Молодец. Можешь идти отдыхать. Эх, узнать бы еще ситуацию на юге…

Часть вторая. Замок

Глава девятнадцатая

Этот бункер был сооружен в Альпах для правительства Объединенной Европы в давние времена первой и последней в истории человечества ядерной войны. И тогда, и в последующие десятилетия всеобщей смуты и войн всех против всех он хорошо послужил своим хозяевам, давая полную защиту от любого нападения (включая ядерное) и обеспечивая людей, находящихся в нем, всем необходимым. Когда человечество опомнилось, посчитало оставшихся в живых и, почесав в воображаемом затылке, принялось помаленьку за восстановительные работы, у только что созданного Мирового Совета хватило ума бункер не уничтожать, а на всякий случай законсервировать. В этом законсервированном состоянии он и пребывал. Пока не понадобился.

Удивительно, как о наличии подобного места вообще не забыли, в который раз подумал Фернандо Мигель Арега, усаживаясь на председательское место за овальный стол в комнате заседаний. Хоть о чем-то мы не забыли….

Дверь отъехала в сторону, и вошли члены Мирового Совета. Восемь человек. С ним, Арегой, девять. Все, кто уцелел.

– Позвольте мне начать, господа, – сказал Арега, когда все расселись за столом. – То, что я скажу, ни для кого из вас не является новостью. Однако мне хотелось бы задать общий тон беседы, чтобы в процессе поменьше сбиваться с главного на второстепенное. Итак. Нас постигла катастрофа. Причем катастрофа, масштабов которой мы до сих пор не знаем. Но по тем сведениям, что у нас имеются, можно сделать вывод, что катастрофа эта планетарного характера. По самым скромным прикидкам на Земле к сегодняшнему дню насчитывается около 30 миллионов андроидов. Сколько из них, так сказать, в одночасье сошло с ума и начало убивать людей, нам точно не известно. Но, если судить, по тем отрывочным сведениям, что у нас имеются, – не меньше восьмидесяти процентов от общего числа. Все это безумие, как вы знаете, продолжалось около двух суток, после чего большинство из андроидов просто отключилось. Тестирование показывает, что у них полностью стерты все программы. Отсюда возникает несколько первоочередных проблем, которые нам необходимо как можно быстрее решить. Все эти проблемы тесно связаны одна с другой, и решаться должны в комплексе. Первая – это обеспечение безопасности людей. Тех, кто остался жив после… после этого всего кошмара. Здесь у нас тоже нет сведений. Мы можем только предполагать. И наши предположения, увы, не внушают особого оптимизма. Погибло много. Очень много. Вторая проблема – это связь. То есть, на самом деле она не вторая, а наиважнейшая. Потому что без связи мы абсолютно беспомощны. К сожалению, на андроидов мы в свое время возложили большую часть функций, без выполнения которых наше общество автоматически отбрасывается назад буквально на сотни лет. Теперь, после того, что случилось, нам придется многое пересмотреть и многое вспомнить. И многому заново научиться.

– Например, воевать, – подал с места реплику историк Пьер Штраубе, ученый с мировым именем, известный своим довольно склочным характером и независимостью суждений. – Я всегда говорил, что хоть какая-то армия нам необходима. Но вы не вняли. Вот и допрыгались.

– Бросьте, Пьер, – сказал Арега. – Сейчас не время для выяснения отношений. Вы прекрасно знаете, что я всегда внимательно прислушивался к вашему мнению. Нам сейчас не старые обиды нужно вспоминать, а срочно составлять план первоочередных действий и неукоснительно ему следовать. Тем более, что мы пережили только одну беду. Вторая еще грядет. И очень скоро. Я говорю о космическом флоте неизвестного происхождения, который приближается к Земле вслед за нашими гостями-атлантами.

– Смешно! – фыркнул неугомонный Штраубе. – Какие же они гости? Они самые, что ни на есть, настоящие хозяева. Мы только-только кремниевые ножи научились прилично делать, а они уже в космос летали.

– Были они хозяевами, – вздохнул Арега. – Теперь гости. Во всяком случае, до тех пор, пока человечество не примет их в свою – извините за высокопарность – семью. Но не будем придираться к словам. Перед тем, как начался бунт андроидов, мы получили сообщение от Уильяма Джорджа Крейтона, командира корабля «Вихрь», который установил с атлантами контакт. Сообщение гласило, что командование атлантов – напоминаю, кстати, что оба корабля атлантов – боевые – приняло решение отправить к чужому флоту разведчиков. С целью идентификации и, возможно, разведки боем.

– Что такое «разведка боем»? – спросила врач Натэла Левинсон, статная рыжеволосая женщина с прозрачными зелеными глазами и красивым глубоким голосом.

– Военный термин, – охотно пояснил историк Штраубе, который всегда охотно пояснял подобные вещи (были бы слушатели). – Означает разведку с кратковременным огневым контактом. Проводится с целью получения сведений о боевом потенциале противника. Или врага. Что, в случае войны, одно и то же.

– Ничего не поняла, – со смущенной, но великолепной улыбкой заявила Левинсон. – Что такое «огневой кратковременный контакт»?