Отряд-5

– Извини, – сказал он. – Меня одолевают сомнения.

– Может быть, и Пирамида нам не нужна? – Стана перевернулась к нему лицом. – Может быть, тебя и в этом сомнения одолевают?

– Не говори ерунды, – сказал он сердито. – Просто… я не очень доверяю Эркке Адальму. Тот ещё лис. Спорим, он уверен, что победителю всё простят?

– Ты хочешь, чтобы я ему, если что, не простила? – осведомилась Стана, подперев рукой голову. Её густые чёрные волосы двумя роскошными волнами спадали вдоль узкого лица, глаза поблёскивали в нежной полутьме, и Карсс подумал, что, действительно, по-прежнему её любит.

– Не знаю, – сказал он. – Сейчас я хочу, чтобы все остались живы, а мы получили необходимое.

– То есть и девку трахнуть, и кошелёк не открыть, – усмехнулась жена.

– Разве я многого прошу?

– Спи, – Стана наклонилась и поцеловала его в краешек рта. – Обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы твоё желание осуществилось. Достаточно этого?

– Вполне, – сказал он. – Спасибо.

Через две минуты оба спали крепким сном без сновидений.

* * *

…С вечера маленькая Лиза закатила родителям концерт, подобного которому они не могли припомнить с самого её рождения. Лиза вообще была очень здоровым и спокойным ребёнком; случаи, когда девочка плакала, можно было пересчитать на пальцах одной руки. Конечно, и Пирамида играла тут свою роль, никто из её обитателей не болел. Но и наследственность стояла не на последнем месте. А родители Лизы Миша и Аня на здоровье не жаловались.

Тут же Лиза как начала плакать около девяти часов вечера, когда ей следовало уснуть, так и продолжала с короткими перерывами до часу ночи.

Ничего не помогало.

Сначала Михаил носил дочурку на руках и пел ей старую казачью песню «Туман яром», которую ему всегда пела бабушка, молодой девушкой переселившаяся вместе с семьёй на Дальний Восток в конце девятнадцатого века с Черниговщины и уже здесь нашедшая мужа – русского таёжного охотника и собирателя женьшеня Акима Малышева.

Пiд тим дубом криниця стояла,Пiд тим дубом криниця стояла…

Выводил Малышев приятным густым баритоном. Лизу песня всегда хорошо успокаивала, и обычно на словах про «криницю пiд дубом» глаза ребёнка начинали закрываться. Но не в этот раз. Казалось, каждый новый куплет только добавляет раздражения, и плач становился всё громче. Потом эстафету приняла Аня, потомственная травница и колдунья. Но и у неё ничего не вышло.

Да что родители! Даже Локоток – идеальный Лизин товарищ, любимец, с удовольствием исполняющий обязанности живой игрушки, был вынужден отступить, и, будь у искусственного человечка лицо, на нём наверняка было бы написано большое недоумение, а возможно, и тревога.

Во всяком случае, именно тревогу высказала фея Нэла, когда в ответ на тайное очень сложное и длинное заклинание Народа Холмов, способное, по словам Нэлы, усыпить разъярённого пещерного медведя, Лиза зашлась в таком безутешном плаче, что не выдержал даже ЦМП.

– Могу предложить безопасное снотворное, – сообщила Циля Марковна через динамики громкой связи.

– Снотворное?! – вскричала Аня. – Полугодовалому младенцу?! Циля Марковна, ты с ума сошла? Лучше скажи, что с ней!

– Девочка абсолютно здорова, – ответила Циля Марковна. – За это я ручаюсь. В Пирамиде никто не болеет. К тому же я только что провела всестороннюю диагностику её организма.

– Знаю, что провела, – буркнула Аня, прижимая плачущую Лизу к груди и расхаживая с ней по комнате. – Толку, правда, никакого от твоей диагностики.

– Не нравится мне это, Ань, – нахмурившись, сказала Нэла.

– Как будто мне нравится. Что делать-то? Никогда с ней такого не было. Ну, ну, маленькая, – Аня нежно поцеловала дочурку, – солнышко моё весеннее, не плачь, всё хорошо, мама здесь, папа здесь, тётя Нэла тоже здесь и Локоток. Даже Циля Марковна о тебе беспокоится. Правда, Циля Марковна?

– Считайте, что да, – сказала Циля Марковна. Она не умела беспокоиться в том смысле, который вкладывали в данное слово люди, но почему бы не подыграть, если им от этого легче?

И тут Лиза замолчала. Как будто чья-то невидимая рука убрала звук.

– Не может быть, – сказала Аня.

– Тс-с, – сказал Михаил. – Не спугни.

Следующие пять минут прошли в напряжённом ожидании.

– Кажется, уснула, – шепотом сказала Аня и осторожно уложила дочку в кроватку. – Спасибо, Нэла. Побеспокоили мы тебя.

– Брось, – сказала Нэла. – Всё нормально. Надеюсь. Пойду я, если что, зовите не стесняйтесь.

На часах было двадцать минут второго ночи, когда измученные родители упали в кровать и уснули.

К этому времени, кроме несущего вахту стража Реальности Жени Аничкина, крепко спали все люди.

Женю первым и убили.

Десантные катера сварогов в режиме «исчезновения реальности» сумели подойти вплотную к Пирамиде незамеченными. Вершина технической мысли неведомых Хозяев оказалась бессильна перед достижениями также давно исчезнувшей расы угранов, творчески переработанными военными инженерами сварогов. На это и был расчёт. Сканеры Пирамиды были способны засечь физический объект размером с кастрюлю для борща на расстоянии в шесть миллионов километров в любом диапазоне электромагнитного излучения или по возмущениям гравитационного поля.

Десантный катер сварогов мало чем напоминает кастрюлю. Разве что в нём тоже есть металл, и время от времени он может попасть под плазменный огонь вражеских пушек. Но главное, катер гораздо больше кастрюли. Примерно в десять тысяч раз. А расстояние от линкоров «Ярость Севера» и «Южанин», с чьих бортов стартовали катера, до Пирамиды составляло всего-то ноль и три десятых мегаметра. Так что засечь подобные объекты на таком расстоянии ничего бы не стоило. Будь «засекалка» соответственно заточена. Но принцип «исчезновения реальности» тем и хорош, что стороннему наблюдателю, пользующемуся стандартными, пусть и самыми чувствительными приборами, кажется, что в наблюдаемом пространстве ничего нет. Пусто.

А это не так!

Катера подошли со стороны вершины Пирамиды, где располагался ангар для живого звездолёта по имени Клёнья. Клёнью отпустили на волю, к сородичам, и теперь ангар пустовал. Идеальное место для начала атаки. Главное, незаметно в него попасть.

Эта проблема была решена до смешного просто.

Ровно в два часа ночи в «машинный зал», из которого на Жемчужине осуществлялся контроль за мирами, а теперь, когда Пирамида находилась в космосе, несущий функции корабельной рубки, спокойно вошёл Карсс Оргом.