Отряд «Холуай». Из жизни моряков-разведчиков Тихоокеанского флота

– Цееее-ли, спе-ши-ва-ющая-ся груууу-ппа пеее-хооо-тыы, две грудны-ее фигууу-ры…

Ночью группа стреляла и с ночными прицелами, и с подсветкой целей ракетами. Командир мог подавать целеуказания командирам подгрупп по радиостанции, мог, наблюдая в ночной бинокль, короткими очередями трассирующих.

Командование разведпункта и роты постоянно разносило нашего каплея за нарушения, но как-то вяло и больше для виду. Никто в группе не понимал, зачем нас так «загибают» с этой огневой подготовкой. Перед каждыми стрельбами вечером или Марков, или оставшийся за старшего Федосов проводили стрелковую тренировку. За казарму на огневой городок вытаскивали ящик с матбазой, вытаскивали уменьшенные копии мишеней, расставляли, учились определять дальности до целей, перестраивались, перегруппировывались, метали болванки гранат, выполняли нормативы по разборке и сборке, снаряжению магазинов и лент…

В следующую субботу Марков опять попытался забрать всю группу на «экскурсию». Услышав о построении, мы с Федосом начали метаться по всему расположению роты, со скоростью света прокручивая в голове всевозможные варианты «увильнуть» от культпохода. Отчаявшись, мы нырнули в «холодную» баталерку и с озабоченным видом начали вешать лапшу на уши баталеру – матросу-«годку», заместителю ротного старшины.

– Тащ стармос, нас тут это, группный прислал, там ему ротный задачу поставил, по поводу матбазы, на занятия, – затараторил Федос, вслушиваясь на крики мичмана, сгонявшего личный состав на построение. Я стоял и глупо улыбался в надежде, что, пока с нами разберется замстаршины, наш «замок» успокоится и уведёт всех. А у нас потом будет железобетонная «маза», ибо баталерщик может легко подтвердить, что во время построения мы были у него по поводу какой-то задачи, полученной от командования роты.

Баталер вылупился на нас, что-то обдумывая. Потом молча налил в стакан воды, всунул в него самодельный кипятильник из двух бритвенных лезвий.

– Тааак… так, что-то припоминаю, – наконец произнёс он и тут же выдернул «кипятильник» из розетки, достал жестяную банку с надписью «Индийский кофе», – вам, наверно, надо ящик сколотить для макетов местности и песок для него просеять в мешок?

– Да-да, – закивал радостный Федосов, – точно, ящик и песок! Дай нам доски и инструмент и мы пойдём делать!

– Очумел, старшинка! Доски ему и инструмент – сейчас, как же! Идите, делайте! Найдёте всё сами. Гвоздей и так мало, могу вам сито только дать для песка и мешок бумажный.

Старший матрос достал из-под верстака объемное сито и аккуратно свернутый бумажный мешок и всучил его нам.

– Всё, отчаливайте, караси! Через два часа к обеду жду результатов! Вашему мичманку Маркуше я сам скажу, что вы задачу ротного выполняете, и в следующий раз, когда захотите зашхерится, всегда жду – у меня работы полнооо, – он задавил довольную «лыбу» и, закинув пару ложек растворимого кофе в стакан, начал яростно размешивать напиток, некультурно позвякивая ложечкой.

Вот чёрт! Сами себя и загнали в ловушку – спрятались от «экскурсии»! – теперь предстоит где-то искать ящик и просеивать песок. Баталер хитёр, как хохол, наверняка эту задачу поставили ему, а тут подвернулись мы, два идиота, «страстно желающих» поработать.

Вздыхая, мы поплелись на выход из казармы и тут же наткнулись на пышущего злобой заместителя командира.

– Таак, выдрёныши, вся группа в сборе, а вас нет, вы где…

Договорить он не успел, его бесцеремонно перебил баталер старший матрос, высунувшийся из-за двери.

– Эт по задаче ротного, до утра ящик-макет на ТСП (тактико-специальная подготовка) должны родить.

Марков хмыкнул и, махнув нам рукой, отпустил восвояси. Пошли мы со старшиной второй статьи Федосовым, ветром гонимые, искать какой-нибудь ящик или доски, с которых можно его сколотить. После получаса усиленных поисков забрели на территорию воздушно-десантной мастерской.

– О, смотри – доски! Хорошие, вон, в куче валяются, – обрадовался Федос, – сейчас заберем и пойдём колотить. Только надо будет где-то пилу и молоток с гвоздями достать… Может, у кого из земляков второй группы спросить?

– Александр Палыч, а ну его на хрен! А то сейчас возьмём эти досточки, а нам по башне настучат. Слышь, в мастерской циркулярка воет? Я, насколько знаю, у них там помимо швейного цеха еще и столярка есть, а там кто-нибудь из обеспеченцев по-любому или годок, или старшак – наваляют или припашут еще.

– Так все равно надо что-то делать. Ты чего предлагаешь, пойти попросить, что ли?

– А почему бы и нет? Ну пошлют нас подальше – что с того? Если припашут, какую-нибудь «мазу» кинем. Ну что, идём?

Федосов помялся с ноги на ногу:

– Слышь, может, сам сходишь? А я тут потихоньку попытаюсь доски хапнуть.

Не ответив, я подошёл к двери и, собравшись духом, толкнул дверь и пошёл по коридору. В открытом столярном цехе на циркулярной пиле распускал доски старший мичман, тот самый мичман «подпольно» крутил видеофильмы. Увидев меня, мичман остановил пилу.

– Тебе чего, матрос? Кто прислал?

– Товарищ старший мичман, я к вам по делу пришёл…

– Ох, ни хрена себе! Матрос, какое же у тебя ко мне дело может быть? – грозно насупился мичман.

Я, сбиваясь, начал ему рассказывать про ящик и не найдется ли у него несколько старых ненужных досок, вроде тех, которые валяются снаружи мастерской.

– Ааа… ящик для песка, полтора на полтора, на двадцать с крышкой, с кармашками и с ручкой… такой что ли?

– Точно так, товарищ старший мичман.

– Да я же сколотил такой. Даже покрасил! Только его с первой роты уже месяца два никто не забирает. Ты с какой группы?

– Группный капитан-лейтенант Поповских, – отрапортовал я.

– Ну да, точно он. Он же мне беленькой уже поставил. Видно, по пьяни и позабыл всё, – пробормотал мичман и, опомнившись, погрозил мне пальцем, – так, сейчас доски распущенные сложишь, ящик заберешь, а то ваш командир группы скажет еще – я слова не держу.

– Есть, товарищ мичман! – радостно гаркнул я. – Разрешите, я напарника отпущу, он снаружи.

– Две секунды, – буркнул мичман, включая циркулярную пилу.

– Сааняя! Федос!! – заорал я, выскочив на улицу. – Вали за песком, я сейчас ящик буду делать! И давай рубль.

– На хрена тебе рубль? – начал возмущаться Федосов, осторожно разворачивая носовой платок и доставая жёлто-коричневую бумажку. (Это же надо, и он тоже все сбережения в платок заворачивает! Не один я такой умный.)

– Мичману! Мичманы за просто так тебе ни хрена спину не почешут и досок не дадут! Я ему вообще полтора рубля отстегиваю, давай не жмись.

Федос, бурча под нос и держа под мышкой сито, ушёл в сторону площадки для рукопашного боя – «песочницы». Песка там было предостаточно. Я же тем временем, сложив в штабель доски, получил из рук мичмана аккуратно сколоченный деревянный плоский ящик с ручкой и откидывающейся фанерной крышкой, на которой было приколочено несколько фанерных кармашков. Ящик был выкрашен, как всё на флоте, серой («шаровой») краской и имел очень приличный «товарный» вид.