Отряд К10

– Она полагает, что имеет основания... У меня же, если всё пойдёт как надо, будут железные основания предъявить обвинения в ереси. Уже ей.
– Он чуть отстранился, как будто подбирая слова.
– Есть серьезные основания полагать, что она имеет сношения с демоническими сущностями, туманящими её рассудок. Доказательств у меня пока нет, но я примерно понимаю, где их взять.

"Верит в то, что говорит." - Опять маякнул Борис.

– Неслабо!
– Присвистнула Мира.
– Однако, не могу понять, что у неё есть на нас?

– Официально - только слова Хьорвата. Те же... Видения, что, как она говорит, посылает ей святая... Она пока не спешит обнародовать. Эти видения дали ей подсказки о природе некой индской проблемы - я сам не в курсе, что там происходило, но Кассиопея верит, что видения дали ей ключ к той истории. Так что этим неясным картинам она доверяет неожиданно сильно... Кроме того, её самомнение и гордыня заставляют легко допускать мысль о личном покровительстве святой.

– На Инде и правда всё было запутанно.
– Липпе явно не горела желанием углублятся в вопрос.

– Вот она полагает, что решение этой проблемы тоже поможет ей утопить... Кая. И я уверен - это какие-то личные счёты. Она явно ослеплена злостью. Даже... Ненавистью.
– Акцентировал он.
– И это позволяет находится рядом с ней в относительной безопасности. Она очень старательно видит только то, что видеть хочет.

– Очаровательно.

– Несомненно. Конклав в целом относится к ней с осторожностью. Понятно, мало кому улыбается лишний раз тыкать веточкой сумасбродную фанатичку.

– А еще я слышала, что она многих здесь держит за мягонькое...
– Усмехнулась дознаватель.

– Отчасти - примерно так же, как и вас.
– Вернул ей усмешку Макклейн.
– Здесь много людей, кого весьма небезопасно держать за мягкое - но они до поры готовы сделать вид, что подчиняются узде. Помнишь старый анекдот, дескать ты амбулла поймал? Да. Так веди его сюда. Так он не пускает...

– Это хорошие новости.
– Явно повеселела командир.

– Если следовать плану, я рекомендовал бы тебе изобразить покорность. Следовать её указаниям, до тех пор, пока мы с тобой не выясним, кто стоит за ней. Пусть достигнет своих целей, пусть, в конце-концов, создаст конклав Коронус. Первым же аутодафе будет её казнь.

"Абсолютная правда." - Маякнул Борис. Я склонен был с ним согласится. Судя по выражению лица, Айзен предельно зае...утомился от местных политических игрищ. И, понимая их суть, совершенно негорит в них играть, иначе как по жестокой необходимости. В таком разрезе, ирскреннее и уже вполне личное желание удавить стоящую у истоков всей этой мутной истории, Кассиопею, выглядело предельно логичным.

– Однако, если проблема столь личная, ей явно не понравится моя фамилия.

– Что не так с твоей фамилией, Кадис?
– Приподнял левую бровь арбитр.

– Я её поменяла.
– Внимательно глядя на собеседника сказала она.

Тот откинулся в кресле, почесал чуть тронутую сединой бородку, и посмотрел на неё с каким-то странным выражением.

– Я ... Понимаю. Это может вызвать некоторые осложнения.
– Он прищурился.
– Впрочем, насколько я понимаю женскую натуру, ей тем более приятно будет унижать тебя и принуждать к исполнению... Наиболее грязной работы. Так что может быть и это к лучшему. Даст более серьезную психологическую привязку фигуранта. Виктус тоже оказался в этой паутинке - и уже успел меня несколько разочаровать. Изображал ли он покорность или действительно поостерёгся лезть в эту банку с пауками? Но он достаточно быстро принял её условия и поспешил скрытся. Впрочем, его статус даёт чуть больше свобод, чем нам с тобой.

– Определённо...
– Задумчиво протянула Липпе.
– Кстати, есть вариант уйти под другую руку.

– Не думаю, что это приблизит исполнение плана.
– Отрезал Айзен.
– Я полагаю, самое время взять власть в свои руки, Кадис. Ах, да. Не Кадис.
– Он усмехнулся.
– Только послушай: инквизитор Мира Липпе. Звучание почти не изменилось.

– Временно побыть под чужой рукой придётся. Это будет либо Кассиопея, либо кто-то еще. Да и возможность заявить права на инсигнию будет. Вероятно, она возмутится таким финтом ушами и будет противодействовать.

– Искренне полагая, что ты сидишь в её кармане? Не будет.
– Покачал головой арбитр.
– Единственное, что приступов у неё не было достаточно давно.

– Видений?

– Со стороны это больше напоминает приступы.
– Иронично заметил Айзен.
– Но да. Так что думаю её уверенность несколько пошатнётся. Если она не достаточно безумна чтобы работать на собственном подогреве, если понимаешь о чём я.

– Выглядит достаточно увлечённым человеком...
– Пожала плечами Липпе.
– Не стыдно поверить, что сможет. Что ж. Оглашение фамилии я приберегу... До выступления перед Конклавом

Айзен поднялся из кресла, слегка одёрнув арбитрский мундир, и протянул Мире ладонь.

– Я хотел бы просить прощения.
– Эмоция в голосе была мало похожа на раскаяние. Скорее сочувствие и скорбь по выдающемуся и крайне важному для нас всех человеку. А рукопожатию явно предстояло скрепить обещание исполнить его последнюю волю. Которая, как известно, есть воля Золотого Трона.

Впрочем, кажется наша госпожа восприняла всё проще.

– Как видишь, моя голова на месте.
– Приподняла она бровь, решительно пожимая руку.

– Вряд ли кто-то из отправленных за ней, и впрямь смог бы её взять.
– Ответил ей встречным жестом Айзен.
– Но их уверенность была искренней. Это была необходимая жертва.

Ведь путь к величию Империума всегда устлан телами верных ему людей.

Уонас Каид посетил нас сам. Завалившись в покои, он небрежно нахлобучил свою шляпу прямо на оказавшегося ближе всех меня, прихватил попавшийся под руку стул, оседлав его и сложил руки на спинке, подперев ими подбородок.

– Ну, я готов вас слушать.
– Улыбнулся Старый Лис.

Борис откупорил бутылку амасека, Липпе демонстративно установила посреди стола включенный джаммер.

– Я тут недавно интересно пообщалась с одним человеком, по поводу целей Кассиопеи. Замахнулась она, ни много ни мало, на то чтобы создать конклав Коронус и им рулить. Под это дело она и собирает всю ретюну Липпе, в силу неясного характера уверенности, что крепко держит нас за яйца. А значит из нас получится отличный персонал для её ручного конклава. Мне эта уверенность глубоко непонятна, но всё равно настораживает.