Отряд ликвидации
Шрифт:
– Ойнас Трост, бывший эксперт по саботажу и терроризму, – оглашаю я Шефферу.
– Я все еще эксперт, – ворчит на меня Трост.
– Я разве разрешал тебе открыть пасть? – рычу я в ответ и наклоняюсь к нему. Его глаза встречаются с моими, и у меня по спине бежит дрожь. Они мертвы. Я имею ввиду, они абсолютно лишены эмоций, настолько пустые, словно нарисованные. Они говорят мне, что я могу гореть или истекать кровью до смерти, а он просто пройдет мимо и не удостоит вторым взглядом.
– Испытай меня. И я покажу тебе, что такое хладнокровие, – шепчу я ему в ухо, возвращая самообладание.
– Этого я помню, – говорит Полковник,
Трост все еще пытается подавить меня взглядом, но я стою на своем. Если я сейчас покажу слабину, он поймет это, и в дальнейшем у меня будут проблемы с сохранением своего авторитета.
– Ну и кто последний? – спрашивает Полковник, указывая на последнего мужчину в шеренге.
– Это Питер Строниберг, полевой хирург 21-ого полка Копоранской Бронированной Конницы, сэр, – говорю я Шефферу, отрывая взгляд от Троста. Хирург выглядит изможденным, темная кожа, тонкие черные волосы и нервный тик правого глаза. Он смотрит на Полковника усталыми налитыми кровью глазами.
– Во время кампании на Филиус Секунда, он пристрастился к странному коктейлю из стимуляторов и болеутоляющих по собственному рецепту. Это не только повлияло на его работу, к концу кампании он терял в пять раз больше пациентов, но он начал распространять свое вещество меж солдат в обмен на услуги и деньги.
– А ты думаешь, что этот его медицинский опыт окажется полезным в этой миссии? – насмешливо спрашивает Полковник. – Да он выглядит как ходячий мертвец, я бы не доверил ему даже открыть пузырек с лекарствами, а уж с гальванокаутером даже бы близко к себе не подпустил.
– Он здесь уже три года, Полковник, и из-за своей давней привязанности не может спать больше четырех часов за сутки, – объясняю я, – однако к удовольствию губернатора, он последний год работает доктором для заключенных.
– Хммм, ну посмотрим, – рычит Полковник, бросив на меня взгляд.
Полковник сжимает руки за спиной и разворачивается на месте, шагает в центр комнаты перед собравшимися "рекрутами". Я подхожу туда же и становлюсь чуть позади и слева от него. Он еще пару раз рассматривает шеренгу, взвешивает у себя в уме достижения каждого. Я даже не уверен, он оценивает их, или меня за то, что я выбрал их.
– Они все кажутся подходящими, Кейдж, – тихо говорит он мне, не оборачиваясь, – но мы посмотрим, кто из них пройдет финальное испытание, а кто провалит.
– Финальное испытание, сэр? – встревожено спрашиваю я. Я даже представить не могу, что у Полковника на уме, хотя считал, что уже все предусмотрел.
– Меня зовут Полковник Шеффер, – рявкает он, его сильный голос наполняет зал, – я командующий офицер 13-ого Штрафного Легиона.
Он смотрит на меня секунду:
– Как вы слышали, некоторые из вас называют его "Последним Шансом". Это я собрал вас всех в этой тюрьме и теперь стою здесь, чтобы предложить вам выбор. Мне нужны солдаты, бойцы как вы, чтобы принять участие в опасном задании. И вряд ли многие из вас, а возможно даже все вы, переживут эту миссию. Я подвергну вас самым безжалостным тренировкам, которые сможет изобрести лейтенант Кейдж, и ожидаю полного подчинения. В ответ на вашу преданность делу, я предлагаю вам полное прощение за совершенные
преступления, по которым вас осудили. Переживете задание и будете вольны свободно заниматься тем, чем пожелаете. Не выживете, тогда будете прощены посмертно, дабы ваши души были очищены от ваших грехов, и вы могли вознестись и присоединиться к Императору.– Помните, жизнь, проведенная не в служении Императору – вдвойне потерянная жизнь, как в этом мире, так и в том. Я так же напомню вам, что вы все поклялись в верности и преданности Императору и Империуму, который служит ему, и я еще раз предлагаю вам возможность исполнить эти клятвы.
Я смотрю на Полковника. Вот он стоит тут, прямой как шомпол, и расслабленно держит руки за спиной. Я не вижу его лица, но помню, когда он последний раз произносил подобную речь для меня и примерно четырех тысяч других заключенных, где-то года три тому назад. Это не дословно та же самая речь, но я помню его лицо. Оно излучало уверенность и искренность, эти голубые глаза светились гордостью. Он и правда верит в то, что спасает в этом мире наши души от проклятья. А может быть так оно и есть. Мой старый друг Франкс определенно в это верил, и после того, через что я прошел в "Последнем Шансе", я чертовски уверен, что заслужил для себя искупление.
– Морк, – говорит он, глядя на бывшего комиссара, – ты пойдешь добровольцем на это задание?
– Так точно, сэр! – грохочет в ответ, и я представляю в этот момент, как комиссар шагает через бурю пуль и лазерных лучей, его команды словно трубный глас для солдат вокруг него. – Для меня будет честью и привилегией снова служить Императору.
– Айл, – выкрикивает Полковник, – ты пойдешь добровольцем на это задание?
– Если это означает покинуть эту камеру, тогда да, согласен, – отвечает мужчина и решительно кивает.
– Регис, ты пойдешь добровольцем на это задание? – спрашивает артиллериста Полковник. Регис колеблется, смотрит вдоль шеренги влево и вправо, а затем опять на Полковника.
– Я не хочу умереть, – бормочет он, глядя при этом в пол, – я бы предпочел остаться здесь, сэр.
Я вижу, как Полковник напрягся, словно Регис только что оскорбил его мать или что-то в этом духе.
– Я предлагаю тебе последний шанс, Регис, – говорит Шеффер, его голос начинает утихать, верный признак того, что он зол, – ты пойдешь добровольцем на это задание?
– Катитесь в ад, фраггеры! – отвечает Регис, его уныние внезапно превращается в ярость, и он кидается к болт-пистолету на ремне у Полковника. – я никуда не пойду с тобой, сумасшедший, я нахрен убью вас всех!
Шеффер шагает ему навстречу и тыльной стороной руки бьет Регису в челюсть, одним ударом отправляет его на пол. Тот вскарабкивается на ноги и замахивается на Полковника, но я поспеваю первым и солидно впечатываю кулаком в нос, повсюду разлетаются брызги крови и, кувыркаясь, он снова летит на пол.
– Мне по-настоящему жаль это слышать, – торжественно отвечает Полковник, не двигаясь после атаки.
– Не вызвавшись добровольцем, ты доказал мне и Императору, что больше не являешься верным и полезным слугой. Твое присутствие в этом учреждение более не является необходимым. Властью данной мне, как командующему офицеру судебной власти Императора, твой приговор о заключении пересмотрен, – продолжает Полковник. На лице Региса появляется улыбка. Когда Полковник отстегивает застежку на кобуре болт-пистолета, улыбка увядает, на ее место приходит ужас.