Отряд смертников

Услышав за спиной скрип снега, Глеб обернулся и увидел Ларионова в сопровождении двух вооруженных человек.

«Не удивлюсь, если у него под бушлатом и бронник надет». Слышал Глеб, что на того охота ведется и приз назначен немалый: Ларионов многим успел насолить.

– Доброе утро, орлы, – поприветствовал всех Ларионов. – Извините, что ждать заставил… дела неотложные.

Судя по хмурому лицу – дела не очень приятные.

– Глеб, тут тебе Поля в дорогу шанежек напекла, – и он сунул в руки Чужинову еще теплый сверток. – Что, Денис, подобрал, что хотел? Доволен?

– Доволен, Петр Сергеевич, – откликнулся Войтов, проведя ладонью по прикладу АК-12. Не серийному, с некоторыми доработками. – Но СВЛК вы мне обещали, – на всякий случай напомнил он.

– Обещал, – кивнул Ларионов. – И слово свое сдержу. Вы только смотрите мне, чтобы все вернулись. – Затем посмотрел на Чужинова: – Отойдем в сторонку.

– Проблемы, Петр Сергеевич? – первым начал Чужинов.

– Проблемы хуже некуда, Глеб, – кивнул тот. – Тебе в Быково бывать приходилось?

– Дважды.

– Так вот: нет больше никакого Быково – ни одного выжившего. И виновата в этом та зараза, над которой Старовойтова бьется. Глеб, очень на тебя надеюсь. Удачи вам всем. И с Богом!

Глава 13 Путники неприкаянные

– Вкусные, должно быть, шанежки? – Рустам смотрел куда-то в сторону.

Глеб пожал плечами:

– Возьми и попробуй. Они в рюкзаке на самом верху лежат. Замерзли уже, наверное. Положи их поближе к огню, пусть отогреются.

Они остановились на привал, отмахав на лыжах несколько часов подряд. Хотелось пить, но хватать снег на ходу нельзя: он выносливость забирает – это любой опытный человек скажет. Имелись у каждого особые емкости: их необходимо забить снегом, который от тепла тела растает, и тогда знай себе пей через трубку. Но это так, баловство: вода из талого снега жажду не утоляет, и потому кружка-другая горячего чая пришлась бы как нельзя кстати.

Все держались, и те же Рустам с Прокопом выглядели не хуже других. Поначалу оба они вызывали у Чужинова беспокойство: один из-за своего недавнего ранения, другой – в силу возраста.

– Денис, может, ты расскажешь, куда это вы так неудачно сходили? И Рустама зацепило, и ты в итоге к Прокопу попал: он же теперь с тебя не слезет, пока хоря не изведешь. Верно говорю, Андреич? – Семен Поликарпов копался в своем рюкзаке.

Киреев ухмыльнулся, но ничего не сказал.

– Да так, сбегали в одно местечко. – Денис с треском сломал об колено сухую ветку и отправил ее в костер. Он явно не желал рассказывать подробности.

– Тайна, что ли, какая?

Чужинов взглянул на Поликарпова: мог бы и сам догадаться. Уже в Мирном их догнал слух, что где-то далеко на юге внезапно помер человек уровня Ларионова. Но в отличие от него – из бандитских кругов. Шел тот себе, шел посреди, как он сам считал, безопасного поселения, и вдруг внезапно у него во лбу образовалась дырочка. Так что хотел он того или не очень, но умереть ему пришлось. Денис же с Рустамом какое-то время именно на югах и пропадали, а они по мелочам размениваться бы не стали. И то, что молчат оба, – правильно делают: у обладателей длинных языков, как правило, жизнь короткая.

– Вот же черт! Кружку забыл! – скривился Семен.

– Да уж, без кружки тебе туго придется, – пособолезновал ему Рустам. – Сбегай в Мирный, пока далеко не ушли: для бешеного таракана сорок верст не крюк.

– Тебе шуточки, а мне проблемы.

– Какие проблемы? Ты, главное, не отчаивайся: из котелка попьешь. Главное, наливай себе первым, а остальным сколько останется. Рома, а ты откуда родом? – обратился Рустам к постоянно молчавшему Крапивину. Тот за все время пути и пары слов не произнес.

– Из Москвы, – коротко ответил тот.

– А в этих местах как оказался?

– Жена у меня местная. Как раз в отпуск к ее родителям приехали, когда все началось.

– Жена-то сейчас в Мирном? – не унимался Джиоев.

– Нет ее больше, – не очень охотно поведал Крапивин. – Ни ее, ни двоих сынишек моих: Олежки и Игоря. В Пронкино мы жили. Я сам напросился, когда узнал, что Ларионов добровольцев ищет: вдруг у Старовойтовой действительно что-нибудь с вакциной получится. Чайник вскипел, – указал он подбородком на костер, прямо намекая, что говорить на эту тему больше не желает.

– По две штуки получается, и одна лишняя, – посчитал Рустам количество шанежек.

– Лишнюю Егору отдай, ему еще расти, – предложил Денис.

– Он и без того уже с тебя ростом, – сказал Рустам, но лишнюю шанежку сунул в руки Егора. – Вообще не понимаю: как тебя в снайперы взяли? Снайпер должен быть ростом с винтовку, чтобы маскироваться проще.

– На себя посмотри, – беззлобно огрызнулся Денис.

Джиоев и сам был снайпером, хотя далеко не такого уровня – обычный марксман [12] . И рост у обоих за метр девяносто.

12

Марксман – пехотный снайпер, работающий на малой и средней дистанциях.

– Сема, подставляй свой котелок. – Рустам ухватился за чайник. – До краев не налью, разве что поклянешься нести мой рюкзак до самого Однинска.

Рюкзаки действительно получились тяжелыми. Конечно, со временем они свой вес потеряют: кушать хочется каждый день, и еще, не дай бог, придется жечь патроны. Но в любом случае к Однинску они значительно полегчают. Хотя предстоит нести груз и на обратном пути, иначе зачем все затеяли? По прикидкам Чужинова, килограммов семьдесят – восемьдесят. Если распределить на всех, получается не так уж и много. Главное, чтобы без потерь обошлось.

– А что это Ларионов их шанежками назвал? Булочки и булочки, – покрутив одну, Денис откусил добрую половину. – Вкусно, – заключил он. – И меду не пожалели.

– Ты о меде лучше бы промолчал. На тебя его столько ушло, что Андреич до сих пор хмурый сидит: и без шанежек остался, и хорь не изведенный. А вообще слышал я, он когда-то в СибВО служил. Вероятно, оттуда и слово привез. – Семен действительно отхлебывал чай из крышки от котелка: дожидаться, когда освободится чья-нибудь кружка, у него не было ни терпения, ни времени.

Глеб взглянул на солнце, на часы:

– Ну что, братва лихая, заканчиваем трапезу? До темноты до Валино необходимо добраться. Там что-нибудь горяченькое похлебать сообразим. Добудем, Семен, мы тебе кружку: столько поселений по пути. А нет, я лично сделаю, из консервной банки. Если берестой ее обтянуть, кружка всем на зависть получится, проверено.

– На ночь жрать вредно: толстым станешь, – заявил Рустам, с нарочитым кряхтением поднимаясь на ноги.

Валино представляло собой глухую заброшенную деревню, по которой прокатился пожар, уничтоживший большинство домов. И все же переночевать в нем можно было в полной безопасности: имелся там один домишко с печкой, нарами, основным и запасным выходами, люком в потолке, схроном в погребе, и Чужинов об этом убежище знал, пусть и с чужих слов.