Отряд смертников

– Они на крышу вагончика лезут! – сказал Егор то, что остальным и без его слов было понятно.

Несколько мгновений, и убежище заходило ходуном: твари, оказавшись на крыше, не затаились, они продолжали топтаться, и их было много. Часть из них падала вниз, но, судя по шуму на лестнице, на освободившееся место прибывали другие.

– Они что, свернуть его хотят? Чтобы он вниз рухнул? – Грохот стоял такой, что Крапивину приходилось кричать.

– Или потолок проломить своей массой.

– Стол прикройте: сейчас сверху мусора насыплется.

– Как в порожнем товарняке едем.

– Егора поздравить пришли, халявщики.

Последняя фраза явно принадлежала Прокопу Кирееву.

Какое-то время они слушали шум наверху, даже не пытаясь ничего предпринять. Да и что можно сделать? Начать палить в потолок, разрушая его и помогая тем самым тварям? Не говоря уже о том, что внутри будет полно крови и, даже если удастся защитить глаза очками, попади она внутрь, произойдет отравление. Возможно, и не с летальным исходом, но несколько часов мучительной рвоты обеспечено.

– Рустам, зажги лампу! – прокричал Чужинов, а когда помещение осветилось, вновь поднял кружку, жестом предлагая остальным присоединиться к нему. – За тебя, Егор! – под аккомпанемент непрекращающегося грохота произнес он и потянулся к имениннику, чтобы чокнуться. Остальные дружно к ним присоединились. Семьдесят граммов для мужчины – на один глоток, и лишь сам виновник торжества сделал их несколько, еще и умудрился закашляться, после чего по-дружески получил от Дениса ладонью между лопаток. Закинув ломтик лимона под язык, похрустели шоколадом, и тут Рустам выдал:

– Икры как будто бы меньше стало. Признавайтесь, кто? – Хотя на самом деле баночка оставалась нетронутой.

Немудреная шутка вызвала смех, под который Прокоп разлил по кружкам уже самогонку. Все понимали: если потолок сейчас не выдержит веса тварей – они погибнут. Как не спастись, если попытаться сбежать через проделанную в стене дыру.

– С наступающим! – проорал Джиоев.

– Уже две минуты, как новый наступил.

– Ну тогда, чтобы в новом году все твари сдохли!

И они дружно выпили, отлично понимая, что чудеса не случаются, даже если загадать их в новогоднюю ночь.

Твари угомонились только перед самым рассветом. Сначала шум начал потихоньку стихать, а затем и вовсе прекратился. Большая часть особей снова укрылась за стенами цеха, но стрелять в них не стали: темно, напрасный перевод патронов. На крыше определенно оставалось несколько, но они при всем желании уже не могли создать тот шум, что раздавался всю ночь.

Наконец-то можно было разговаривать спокойно, не напрягая голосовые связки, но все молчали. Посмотрев на утомленные лица товарищей, Глеб подумал: «Вероятно, и у меня самого вид нисколько не лучше. Если не хуже».

После показавшейся всем бесконечной ночи парни смертельно устали. И несколько раз успели попрощаться с жизнью, когда хлипкий вагончик лишь чудом не завалился вниз. Поначалу им было даже весело: громко кричали тосты, шутили, дочиста подмели все, что было на праздничном столе… Ну а потом, когда прошел час, другой, третий, начались проблемы. И если от грохота можно было хоть как-то уберечься, заткнув уши, то постоянная тряска действовала всем на нервы так, что они начали поглядывать друг на друга с опасением: как бы никто не схватился за оружие и не начал палить в потолок. Вероятно, твари именно этого и добивались. Или другого: что люди в отчаянии попытаются пойти на прорыв. Вернее, не сами твари – та или те хитрые особи, которые ими управляют. А в том, что дело обстоит именно так, из семерых не сомневался никто.

Чужинов еще раз поглядел на измученные лица спутников. Им бы сейчас отдохнуть, забыться на пару часов. Но нет у них времени на отдых, неизвестно, что затеют твари, возможно, уже через пару минут. Или в следующее мгновение.

– Так, дома выспимся, когда вернемся, – заявил он, решительно поднимаясь на ноги. – За дело, парни.

Пурга начала стихать еще в середине ночи. Щит, которым прикрывали проделанное отверстие в кирпичной кладке, от тряски несколько раз съезжал в сторону, и снега каждый раз задувало все меньше. А с рассветом и вовсе наступила ясная безветренная погода.

Крапивин с готовностью скинул бушлат, но Чужинов остановил его жестом: на этот раз я сам.

«Да, действительно, на крышу взобраться очень нелегко, – размышлял он, вертя головой, едва протиснувшись до половины в узкую дыру. – И до кочегарки далековато».

Он поворочался, принимая новое положение, чтобы рассмотреть соседнее здание в деталях. Строение высокое, с плоской кровлей, на которой достаточно элементов, за которые можно зацепиться кошкой. Главное, умудриться туда ее закинуть.

«Ну а дальше – дело техники, проделанное за последние несколько лет многократно: натянуть канат и перебраться туда, получив, как выразился Крапивин, пространство для маневра. Риск, что на крышу смогут забраться и твари, безусловно, есть, но когда без него обходилось? Полной безопасности нет ни в Мирном у Ларионова, ни в Вылково у Киреева, ни в «Снегирях» у Викентьева. Сколько угодно случаев, когда люди начинали мутировать, казалось бы, на пустом месте. Попрощался с человеком, которого знаешь тысячу лет, пошел спать, утром решил заглянуть к нему в гости, а там тебя поджидает уже вполне сформировавшаяся особь».

После Чужинова на кочегарку по очереди полюбовались все.

– Да, далековато получается, как ни прикидывай, – вздохнул Киреев. – Вообще-то, если кошку раскрутить, добросить вполне реально, но только каким образом это сделать? Тут полстены нужно выдолбить, чтобы хватило места размахнуться.

– Гарпун соорудить, – предложил Семен.

– Какой гарпун? – переспросил Прокоп.

– Как на китобойцах. Пушка бахнула – гарпун полетел, в кита вонзился, и готово. В нашем случае все проще: из шомполов соорудим подобие гарпуна с кошкой на конце, веревка найдется, пулю из патрона вынуть, бах! – и все в ажуре!

– Если от ствола что-нибудь останется. Проще уж баллисту сделать, – засомневался Рустам.

– Ага, а на амортизаторы резинки из трусов пойдут. – Прокоп ухмылялся. – Одной рукой по тварям стреляешь, а другой трусы поддерживаешь, чтобы не свалились.

– Не надо ничего держать, мне другая мысль в голову пришла. Эльфов, случайно, среди вас не имеется? Лук будем сооружать, – улыбаясь, объяснил Глеб в ответ на недоуменные взгляды. И уточнил: – Из лыж.

– А чьи лыжи будем портить? – осторожно поинтересовался Крапивин.