Отряд зомби

Но сегодня около Брюсова наблюдалось нездоровое оживление. В радиусе трехсот метров вокруг него стояло плотное кольцо омоновского оцепления, вызывающее ненужный ажиотаж как у «аборигенов», так и у случайных прохожих. Густо толпились казенные легковушки и микроавтобусы. То там, то здесь мелькали камуфляжные молодцы в черных масках. (Спецназ ГУИН [16] .) Омеговцев видно не было, хотя Трифонов сидел в спецотсеке ФСБ.

(Перед выездом я попросил начальство их не присылать, дескать, сам управлюсь, а у ребят и так забот хватает.)

16

ГУИН – Главное управление исполнения наказания.

На внутреннем заасфальтированном дворе вперемешку опять-таки с гуиновцами топтались растерянные тюремщики во главе с «хозяином» и «кумом» [17] . Физиономии двух последних выражали крайнюю степень расстройства и обреченности.

– Кто руководит всей этой толпой? – Я обвел рукой окрестности.

В ответ послышалось невнятное бормотание «хозяина», из которого следовало, что то ли он, то ли командир гуиновского спецназа подполковник Свечкин. (До сих пор толком не определились.)

17

"Хозяин" – начальник тюрьмы, "кум" – начальник оперативно-следственной части.

– По-о-нятно, – протянул я и резко спросил: – Где Свечкин?!

– Ну, здесь я, – лениво отозвался низкорослый, кабанообразный тип в обязательной «собровке».

– Будьте любезны, вы оба не предпринимать никаких действий до моего возвращения. – Я отошел подальше в сторону, по прибору связался с генералом Нелюбиным и попросил его дать необходимые указания начальству вышеуказанных господ.

– Им позвонят или радируют через пять минут, – твердо пообещал Борис Иванович.

– Так быстро? – опешил я.

Генерал в ответ лишь хмыкнул и дал отбой. Мысленно подивившись такому чуду, я немного обождал, вернулся обратно и жестом подозвал «хозяина» со Свечкиным.

Бледный, перепуганный тюремщик подбежал, как говорят блатные, на цирлах. Зато гуиновец двинулся вальяжно, вразвалочку, надменно глядя сквозь прорези в маске и как бы говоря: «Что раскомандовался, полковник? Мы тут сами с усами и вообще – из другого ведомства. Плевать я хотел на…»

Рация у него в разгрузке ожила на несколько секунд раньше положенного срока. Моментально застыв на месте, «надменный» поднес ее к голове, вслушиваясь в несущийся из «Кенвуда» грозный, перемешанный с матюгами рык и постепенно съеживаясь, как проколотый мяч. А «хозяин», тем временем прижав к уху мобильник, вздрагивал в ознобе и только лепетал подобострастно:

– Есть!!! Слушаюсь!!! Будет исполнено!!!

– Теперь ситуация, надеюсь, понятна? – по завершении аудиоэкзекуции обратился к ним я.

– Так точно!!! – хором гавкнули служивые.

– Тогда слушайте мою команду. 1. Оцепление снять. 2. Машины с улиц убрать… Куда?! Да хоть съешьте… ваши проблемы. 3. Спецназу рассредоточиться внутри изолятора, блокировать все выходы из него и пресекать на корню любые волнения среди заключенных. 4. Вы, подполковник, сдайте полномочия заместителю и снимите маску – раздражает. Пойдете со мной к Трифонову.

Выполнив первую часть приказа, Свечкин неохотно стащил «собровку». (Видимо, не любил с ней расставаться в присутствии посторонних.) Лицо у него оказалось курносое, широкое, ничем не примечательное и взмокшее под толстой материей. (Погода на дворе стояла теплая.)

– Вдвоем будем брать? – заметно побледнев, спросил он.

– Боже упаси! Сегодня я работаю соло. Вы проводите меня к убежищу преступника, а дальше – не ваша забота.

– Тогда позвольте и мне, – оживился начальник сизо. – Я лучше ориентируюсь в здешних краях. Кроме того, Трифонов уже не в камере!

– ??!!

– Двадцать пять минут назад террорист, прикрываясь заложниками, перебрался в тюремную санчасть, – почтительно сообщил подполковник Свечкин и после паузы добавил: – Здоровый мужик, однако! И… натуральное чудовище! Вы бы видели груду убитых им сокамерников! Даже меня мороз по коже продрал, а уж я-то навидался видов. Вот, помнится, в девяносто восьмом году…

– Отложим воспоминания до лучших времен, – оборвал я разговорившегося гуиновца и холодно улыбнулся: – А в камеру я, пожалуй, наведаюсь по пути. Посмотрим, на что он способен. Пока же передайте Трифонову – полковник Корсаков идет к нему. Один! (Вы оба отстанете на полдороге.) И еще – я знаю, чего он добивается, а посему пусть бережет заложников как зеницу ока. Если с их голов упадет хоть один волос – его план сорвется. Он поймет, не сомневайтесь. А теперь, ведите. – Проигнорировав изумленные взоры временных попутчиков, я слегка подтолкнул в спину «хозяина»…

Камера № 18 в специальном отсеке ФСБ напоминала филиал морга, где немного «порезвились» хулиганы-некрофилы. Некоторые мертвецы лежали на нарах, остальные на полу в самых разных позах. Судя по ряду характерных признаков, их смерть наступила не слишком давно, незадолго до тюремного завтрака. Причем первых она настигла во сне, а вторые пытались как-то спастись, но безуспешно. Убийца действовал молниеносно, по принципу – одно движение, один труп.

– Он начал убивать рано утром, перед подъемом, – осторожно подсказал из коридора начальник тюрьмы.

– Уже понял, – проворчал я, продолжая свое малоприятное занятие и стараясь определить – каким видом прикладных единоборств владел зомби.

«Сборная солянка, но весьма опасная, – закончив с последним трупом, пришел к выводу я. – Похоже на то, чему меня учили сперва сержант Бунин в учебке, а потом лейтенант Серебряков [18] на практике. Нда-а, серьезный товарищ. Такому палец в рот не клади! А вот с засекреченным разделом боевого самбо он не знаком. Первого, третьего, восьмого и двенадцатого алкоголиков можно было ликвидировать гораздо проще, сэкономив в общей сложности секунд десять. Однако он использовал другие, менее эффективные способы. Ну что ж, тем лучше!»

18

Командир Корсакова в период первой чеченской войны, в которой тот участвовал сперва рядовым, а затем сержантом срочной службы спецназа ГРУ.

– Идемте дальше, – покинув камеру, сказал я попутчикам. – Покажите издали санчасть и уходите. Остальное – мои проблемы…

ГЛАВА 3

– Запаздывает ваш дважды Герой!!! Больше ждать не буду, – рычал за дверью сиплый злобный баритон. – Начинаю отрезать башку первому из заложников. Итак, беру скальпель…

– Угомонись, придаток, не знаю, какой у тебя там номер, – укрывшись за выступом стены, крикнул я. – Полковник Корсаков к твоим услугам!

Бах, бах, – жахнуло через дверь.

Пф-ф, пф-ф, пф-ф… – ответил из «ПСС» я.

– В «молоко», – полувопросительно, полуутвердительно произнес «баритон».

– Естественно, – фыркнул я. – Может, прекратишь играть в бирюльки и начнешь выполнять свой план?

В санчасти воцарилось молчание.

– А почему ты не назвал меня по имени или хотя бы по фамилии? – спустя секунд десять поинтересовался убийца.

– А потому, что у тебя их больше нет! – отрезал я. – После вживления подкожного микрочипа Вадим Трифонов перестал быть самостоятельной личностью. Пока Управляющий компьютер не использовал этот придаток, он еще мог воображать себя человеком. Электронные импульсы в мозг всего лишь подавляли тягу к спиртному. Но с момента активации бывший алкоголик превратился в зомби-убийцу и используется просто как орудие. Либо специальной программой, либо тем, кто сидит сейчас за клавиатурой компьютера и, образно выражаясь, «дергает марионетку за ниточки».