Отщепенцы Перна
Шрифт:
– Если моя работа не вызвала нареканий, мог бы я остаться здесь на зиму вместе со своей семьей? На плантации всегда есть, что делать… Я мог бы обрезать деревья и разносить навоз…
Управляющий был поражен.
– Но ведь ты первоклассный сборщик! И заработаешь гораздо больше в садах Руата – там начинается сезон!
– О, туда я не вернусь, господин, – глаза Денола стали испуганными. – Руат – не то место, где можно рассчитывать на спокойную работу, с тех пор как холд попал под руку Фэкса.
– Тогда – Керун…
– Да, там новый лорд – отличный хозяин… Но мне надоело вести бродячую жизнь, – он посмотрел в небо. – Я помню, что сказала госпожа Марела. Не
– От баллад лишь та польза, что они наставляют детей в обязанностях перед Цехом и холдом…
– И Вейром, мой господин. Мои сыновья – сообразительные мальчишки, а ремесло сборщика становится опасным. Не знаешь, где и когда с неба посыплются Нити и съедят тебя, как спелый фрукт.
По спине управляющего забегали мурашки.
– Но ты же слышал, что сказала леди Марела…
– Может ты замолвишь ей словечко за меня? – Денол робко коснулся ладони управляющего, оставив в ней свою премиальную марку; взгляд его молил. – Ты же знаешь, я приличный работник, как и моя жена, и старший сын. Мы станем трудиться еще усерднее, чтобы нас приняли в этом прекрасном холде – самом прекрасном в этой части света.
– Ладно, я думаю, не будет худа, если ты останешься на зиму. Но при условии, – управляющий назидательно покачал пальцем, – что ты станешь вести себя почтительно и работать, как обещал. Кстати, прекрати болтать эту чепуху о Нитях…
Осенью слухи начали распространяться еще шире; люди шептались на Встречах, в винных погребках, на дорогах, на кухнях и чердаках. Тревога нарастала; к тому же, урожай в этот Оборот оказался довольно скудным после щедрости предыдущего лета. В Керуне сады пострадали от засухи, а в Нерате – от ужасных наводнений; две шахты в Телгаре обрушились. Многие были уверены, что все это сулит начало новых и чудовищных бедствий…
– Будет Прохождение? – Кегрин пристально взглянул на торговца, потом нахмурился. – Да, поговаривают. Только я в это не верю.
Он давно знал Боргальда; тот являлся человеком прагматичным, прекрасным каравановожатым и более всего заботился о своих упряжках и тягловых животных – огромных медлительных волах, пересекавших из конца в конец материк. Торговец не был склонен к фантазиям, но сейчас в его словах чувствовалась убежденность.
– Мне тоже не хотелось бы верить, – грустный взгляд Боргальда скользил вдоль линии повозок, одна за другой исчезавших в широких воротах холда Телгар. Он кивнул, отрешенно загибая пальцы, когда очередной фургон проезжал мимо. – Но уже столько людей считает, что они придут! Можно не верить в это, но лучше принять меры предосторожности.
– Предосторожности? – повторил Кегрин, бросив на Боргальда испуганный взгляд. – Какие предосторожности могут спасти от Нитей? Ты знаешь, что они творят? Падают с чистого, ясного неба и сжирают человека вместе с костями! Ничего не остается, кроме пряжек от башмаков! Они слопают самого большого из твоих быков раньше, чем ты успеешь щелкнуть пальцами! А поля… Что они делают с полями! После них соломы не найдешь! – Кегрин содрогнулся, излагая эти сведения, почерпнутые из баллад одного старом арфиста.
Боргальд фыркнул.
– Я же сказал, что собираюсь предпринять кое-какие меры. Как мои прапрадеды в свое время. Караван Амхольда возит товары и грузы со времен
Первого прохождения. Нити не остановили предков, и меня они тоже не остановят.– Но… но… они убивают! – Кегрин остановился, потрясенный этой простой мыслью.
– Только если получишь прямой удар. Какой же дурак останется снаружи во время Падения!
– Но они проедают дерево и шкуры… все, кроме камня и металла…
– Кегрин неожиданно махнул рукой. – Нет, это не может оказаться правдой! Ты слишком долго странствовал, Боргальд, и наслушался чепухи от разных глупцов. – Это не чепуха! – торговец упрямо стиснул челюсти. – Ты еще увидишь… Но не беспокойся, я вывезу твои грузы из Керуна и Айгена. Говорю же, я принял меры! Уже заготовлены металлические листы, чтобы прикрыть повозки, а быков я спрячу в пещере. Ни человек, ни животное не достанутся Нитям в караване Амхольда!
Кегрин содрогнулся, словно ощутив обжигающее прикосновение Нити пониже спины.
– Для вас, холдеров, все проще, – добавил Боргальд с некоторым презрением. – Скалы, толстые стены и глубокие норы, – он махнул рукой в сторону мощной громады Телгара, – залог вашей безопасности. Зато сердца у вас мягкие, а души подвержены пустым страхам.
– Пустым страхам? – взвился Кегрин. – Интересно, где ты укроешься, если Нити застанут тебя посреди степей!
– Можно всюду проехать и по горным дорогам, недалеко от пещер. Только путь будет подольше, цена – повыше.
– Цена повыше! – Кегрин разразился смехом. – Вот ты о чем, друг мой! Конечно, все эти слухи о Нитях для тебя прекрасный повод увеличить цены! – Он нежно похлопал Боргальда по плечу. – Ладно, готов ставить два к одному, что в этот Оборот Нити не коснутся даже кончика хвоста у твоих быков. Боргальд протянул ему широкую ладонь.
– Заметано. Всегда знал, что в тебе половина крови – битранская.
Они известные спорщики.
Их беседу прервал бодрый голос мастера, у которого работал Кегрин.
– Ха, да это же Боргальд! Был ли удачным твой путь? И как там дела с моим грузом? – Не дожидаясь ответа, он повернулся к Кегрину. – А ты чего ждешь? Веди почтенного Боргальда в мастерскую. Забыл, что ли, как надо принимать гостя?
– Идем, Боргальд, я провожу тебя, – смущенно пробормотал Кегрин.
Ранней весной следующего Оборота Фэкс встретил смерть в поединке с Ф'ларом, всадником бронзового Мнемента. Это случилось во время Поиска, когда крылья Бендена разлетелись по всему материку, чтобы найти девушку, достойную запечатлеть золотое королевское яйцо – последнюю надежду драконьего племени, зревшую в теплых песках Площадки Рождений. Хотя каждый повелитель холда вздохнул с облегчением при вести о гибели тирана, непривычная активность всадников встревожила их. Слухи о скором пришествии Нитей, притихшие зимой, снова начали гулять по дорогам и обитаемым долинам, оживленные Поиском. Один взгляд на драконов напоминал народу о том, кто может защитить его – как и о долге перед Вейром. Нашлось немало людей, в душе которых смерть Фэкса и Запечатление новой королевы возродили былые мечты…
– Ты не передумаешь, Пешар? – изумление лорда Винсета почти граничило с яростью. Чего же еще надо этому ремесленнику? Конечно, он был гением кисти и добросовестно восстановил все старые фрески, украшавшие парадный зал Нерата, а заодно сделал замечательные портреты всего семейства благородного лорда… Но, во имя Первого Яйца, разве он мало предложил парню? Винсет, подавив раздражение, спокойно произнес: – Я полагаю, новые условия договора не оставляют желать лучшего.